Хотя Тим всё равно побаивался её реакции. Он давно понял, что она женщина с характером, не из робкого десятка, и от неё можно ожидать чего угодно. Ведь даже Рэндэл не смог с ней справиться, удержать, когда она решила его бросить. Тим боялся, что она отвергнет и его.

— Не заморачивайся, — высказался Исса на его опасения, которыми Тим с ним поделился. — Она всего лишь баба. И она уже твоя. Не захочешь — не отпустишь. Будешь держать подле себя, пока самому не надоест. Сто раз тебе уже говорил, нельзя с бабами цацкаться — на шею сядут! Хочешь, женим тебя на ней, официально — в чём проблема? Там, под новыми документами, она будет незамужней. Женись, если хочется. И тогда она уж точно никуда от тебя не денется. А если надоест быть женатым — сделаем ей другие документы, и тебе даже разводиться не придется! — Исса расхохотался. Тим тогда улыбнулся, но на самом деле ему не было так весело, как Иссе, от всего этого. Он не хотел так, как описал ему Исса. Принуждать, заставлять. Ему хотелось, чтобы всё у них с Кэрол было хорошо, чтобы она вот так же относилась к нему, как сейчас. С искренней нежностью, ласково, с доверием. Ему не хотелось обманывать её доверие, не хотелось обижать и делать больно. Она и так натерпелась за свою жизнь. Он хотел её защищать, заботиться. Его задело, когда она сравнила его с Рэндэлом. Нет, он не будет её заставлять и принуждать, как он, чтобы Исса там ни говорил. Он постарается всё сделать так, чтобы она поняла и не сердилась. Ведь она сама любила Даяну, несмотря ни на что, она должна его понять. Он не сможет жить спокойно, пока её убийца безнаказанно разгуливает на свободе и радуется жизни, если он, конечно, выйдет из тюрьмы. А что до её детей… Он же не волшебник, чтобы осуществить любые её желания — это просто невозможно. И это она тоже должна будет понять. Она успокоится со временем, смирится. У неё не было выбора. Вернуться в свою страну — значит быть пойманной и отправленной на казнь. Это не вернет ей детей. Она просто зазря погибнет. Это жестоко и тяжело, но ей придётся с этим смириться. Близнецов и дочери в её жизни не будет. Это невозможно. И он, Тим, в этом не виноват. Что мог, он сделал.

Исса рассказал ему, что Кэрол больше не сможет родить. Это огорчило Тима. Даже очень. Он растерялся. Он хотел бы иметь детей, пусть не сейчас, но когда-нибудь хотел бы. Он даже подумал о том, не наказание ли это за то, что не хотел помочь Кэрол вернуть её детей.

— Не грузись, брат, — утешил его Исса. — Жизнь длинная. Что будет завтра — не известно. Люди встречаются и расходятся, влюбляются по много раз. Может, вы с Кэрол тоже разбежитесь. Любовь проходит. Ты молод, женщин много, сегодня одна, завтра другая. Найдёшь себе ту, которая родит тебе детишек, раз так хочется.

Его слова не утешили Тима. Он не хотел другую женщину. Будь проклят этот Рэндэл, который опять её обрюхатил! Зачем он это сделал? Нельзя было предохраняться? Тим сердился и на неё, хоть и не показывал этого. Значит, когда была с ним, она пила противозачаточные, почему не делала этого с другими, Мэтчисоном и Рэндэлом, нарожав им детей? Его душили обида и ярость и, не выдержав, он задал Кэрол этот вопрос. Та отреагировала на удивление спокойно, но её ответ прозвучал подавленно:

— Что касается Рэя — ты уже в курсе. А эта беременность… когда я забеременела, всё происходило против моей воли. Возможно, это случилось ещё в подвале, судя по срокам… Я тебе отвечу то же, что ответила Джеку, когда он спросил меня о том же — извините, когда меня похищали, я не успела захватить свои противозачаточные таблетки! А делать аборты мне нельзя, я тебе это уже говорила. Так получилось, прости, Тимми. Я пойму, если это всё изменит и ты передумаешь… и у нас ничего не выйдет с тобой дальше. Но пожалуйста, не бросай нас с Патриком сейчас… заберите нас с собой в Израиль. Мы же можем остаться друзьями… как раньше. Я вовсе не обижусь, если ты не захочешь больше быть со мной…

Тим долго молчал, грустно понурив голову, пытаясь не показать своей боли.

— Ты не виновата… — наконец-то, сказал он. — По крайней мере, не больше, чем я. Я допустил, чтобы это случилось, не смог тебя защитить. Если кто виноват, так это Рэндэл. Он тебя принудил, да ещё потом отправил в тюрьму беременной. Возможно, если бы ты туда не попала, таких осложнений бы не было…

— Он не знал, что я беременна. Я не пытаюсь его оправдать или защитить, просто… Мне неприятно обо всём этом говорить. Не мучай меня, Тим. Я чувствую себя перед тобой виноватой, но я ничего не могу исправить и не хочу об этом вспоминать. Если хочешь, давай просто будем друзьями…

— Нет, не хочу! — перебил он. — А ты… ты хочешь?

— Нет, и я не хочу, — улыбнулась ему Кэрол.

Он потянулся к ней, и она обняла его, положив светловолосую голову себе на грудь. Он тяжело вздохнул и, сжав её талию ладонями, зарылся лицом в нежную плоть.

— Ты быстро поправляешься, — заметил он и вдруг резко задрал её футболку. Погладив полные округлости в чашечках бюстгальтера, он оттянул его вниз, обнажая грудь, и тут же жадно накинулся на неё с поцелуями, опрокидывая Кэрол на постель.

— Подожди… ещё нельзя… Тимми, пожалуйста!

Он застонал, уткнувшись лицом между нежными грудями.

— О, я уже не могу… Когда же закончится эта пытка?

— Скоро, милый… совсем скоро. Потерпи ещё немного, хорошо? — Кэрол ласково погладила его по светлым волосам, пытаясь успокоить.

Оторвавшись от неё, он откинулся на спину, уставившись в потолок.

— Я так долго ждал…

— Знаю. Ещё чуть-чуть… пожалуйста, — склонившись над ним, Кэрол погладила его по щеке, заглядывая в глаза. — У тебя же такая сила воли — ты вытерпел пытки в плену, столько мук от ранений… тебе по силам стерпеть невыносимую боль — что тебе после всего этого стоит немного потерпеть в этом плане…

Кэрол лукаво улыбнулась. Он с удивлением посмотрел на неё.

— Сравнила! Да лучше терпеть, как пули выковыривают из тела, чем лежать с тобой столько времени в одной постели и не иметь возможности прикоснуться! Если бы я не боялся тебе навредить, я давно бы уже сорвался… — признался он смущённо.

— Спасибо тебе. За всё. И за терпение — тоже. Я знаю, что ты никогда мне не навредишь, — Кэрол положила голову ему на грудь. — Может, пока стоит снимать отдельные номера? Я вовсе не хочу тебя так мучить.

— Нет. Так я тоже не хочу. Мне нравится спать с тобой в одной постели. Я потерплю. Уже не так долго осталось.

— Да… недолго, — прошептала Кэрол, спрятав лицо и положив голову ему на грудь.

После сна, так растревожившего её, она не смогла больше уснуть. Утром встала разбитая и уставшая.

— Ты нормально себя чувствуешь? — спросил Тим, изучая её внимательным взглядом.

— Да, — Кэрол кивнула и устремила на него решительный взгляд. — Тим, мне с Патриком нужно уехать. На день-два. Вы можете задержаться здесь и подождать, когда мы вернёмся?

— Не понял… как уехать? Куда? Зачем? — растерялся Тим, удивлённо уставившись на неё.

— Куда-нибудь… это неважно. Главное, на нужное расстояние от Калена, от его света. Мне приснился плохой сон, Тим. Мне нужен мой дар. Мы с Патриком должны увидеть… Он был прав — быть слепыми и глухими тяжело, — Кэрол удрученно покачала головой и грустно вздохнула.

— Но что такого тебе приснилось? Я заметил, что ты не в себе… Что?

— Я… я не могу точно сказать. Когда благословенный рядом, мои сны туманны и неясны, но они всё равно никогда не обманывали. Никогда. Поэтому мы должны кое-что узнать. Это важно, Тимми, поверь!

— Но вы не можете ухать одни… я вас не отпущу одних. Давайте, я поеду с вами. Я же никак не влияю на ваш дар.

— Я не знаю, Тимми.

— Ну, тогда пусть Исса…

— Тим, просто подождите нас здесь, пожалуйста! С нами ничего не случится, здесь нас никто не знает, это другая страна! Мы просто уедем на достаточное расстояние, чтобы оказаться за пределами влияния Калена, снимем комнату на ночь в каком-нибудь отеле, найдем ответы на свои вопросы и вернёмся. И вообще, я тут подумала… а не пора ли нам отправить Калена к Рэю? Луи больше нет, нам не нужна его защита. Как защитить от проклятия тебя и Иссу мы уже знаем. Сейчас Кален только мешает нам своим светом. Нам нужен наш дар. Без него мы беспомощны и слепы. Не видим угрозы и опасности, а значит, не можем предотвратить, защититься.