Тим проснулся только после полудня.

Кэрол сама покормила его, после чего весь остаток дня они провели вдвоем в ее комнате, уютно устроившись на постели в объятиях друг друга и смотря телевизор.

Вечером за ними пришел Исса.

— Вы что, теперь все время будете здесь сидеть, спрятавшись от нас? Мне скучно! Пойдемте, хоть вместе посмотрим комедию или ужастик какой. Я сделал попкорн. Есть пиво. Давайте-давайте, отлипляйте свои задницы от этой кровати, а то погляди на них, валяются тут целый день, расслабились…

Тим с улыбкой поднялся и протянул руку Кэрол. Та вложила кисть в его ладонь и тоже встала.

— О Боже, Торес, ты только глянь на них — они теперь за ручки ходят! — расхохотался Исса, идя следом. — Вот детский сад! Я понимаю, вы, наверное в детстве так ходили, когда дружили, но смею вам напомнить, ребята, что вы уже выросли, пора менять привычки!

Но Торес его мнения не разделяла, встретив пару улыбкой.

Тим и Кэрол устроились рядом с правой стороны дивана, Торес подвинулась к Кэрол, оставив Иссе место с краю. На столике перед ними уже стояли бутылки с пивом и большая тарелка с попкорном. Исса вставил в видеомагнитофон кассету с комедией и, захватив пиво, занял свое место.

Фильм оказался смешной, Исса хохотал, сотрясая стены, и впервые, как встретила Тима уже взрослым, Кэрол услышала, как смеется он. По-настоящему. И улыбался иначе, чем обычно, открыто, широко, обнажая ровные зубы. Он почти никогда так не улыбался. Односторонняя улыбка сомкнутыми губами — только и всего. Она не понимала, почему он не любил улыбаться вот так, открыто, у него была красивая улыбка, несмотря на то, что была не совсем пропорциональной. Когда он вот так улыбался, он напоминал ей того маленького озорного Тимми, которого она знала в детстве. Каким веселым и жизнерадостным ребенком он был, несмотря на то, что так рано потерял родителей. Его сиплый низкий смех, издаваемый поврежденными голосовыми связками, совсем не походил на звонкий заливистый смех того мальчика из детства, но все равно, вот так смеясь и улыбаясь, он больше напоминал ей ее друга детства, чем хмурый, молчаливый, неулыбчивый парень, каким он стал. Ей нравился его низкий грудной смех. И широкая открытая улыбка.

Она не одна заметила произошедшую в нем перемену. Исса с изумлением косился украдкой на смеющегося и улыбающегося во весь рот друга, тоже явно не привыкший к такому явлению. Протянув руку над плечами Торес, он ущипнул Кэрол за мочку уха, заставив повернуться. Шокировано округлив глаза, Исса показал пальцем на Нола. Кэрол лишь улыбнулась в ответ.

— Ведьма, — беззвучно, одними губами вывел Исса и поднял большой палец вверх в одобрительном жесте.

А Кэрол только вздохнула и, подобрав ноги, положила голову на широкую грудь Тима. Обняв ее одной рукой, он крепче прижал ее к себе и поцеловал в белую макушку. Поймав взгляд Иссы, он расплылся в счастливой улыбке. У того зачесался язык ляпнуть ему что-нибудь пошлое, вспомнив о том, как он голым спал мертвым сном в женской постельке, но вместо этого лишь улыбнулся и ободряюще подмигнул.

«Ну, ясноглазая, если разобьешь ему сердце, своими руками шею тебе сломаю, клянусь!» — подумал Исса, остановив внимательный взгляд на Кэрол. Никогда он еще не видел своего друга таким счастливым, и сердце его тревожно сжалось, потому что перемен в Кэрол он не заметил — ее взгляд был таким же грустным, как всегда. И если его друга сейчас распирало от радости и счастья, то в Кэрол Исса такого не замечал. Хотя, если признать, она всегда была сдержанна в проявлениях своих чувств и эмоций, и он редко когда мог угадать, что у нее там в голове творится, о чем она думает. Он так до конца и не смог разобраться, как она относится к Нолу, но был уверен в одном — он ей не безразличен. Она всегда смотрела на него с какой-то особенной нежностью, так ласково, с такой теплотой. Может, она его жалела, может, испытывала перед ним чувство вины… может, он был ей дорог, как тот мальчик из детства, которого она тогда так любила, по которому так горевала… И он ей нравился, как мужчина, это Исса сразу заметил. Она его хотела. Может, это и есть женская любовь? Если нет, тогда что? Ладно, неважно. Главное, она была с ним и могла сделать таким счастливым. И чтобы так было и дальше, пока Нол сам того хочет. Она была единственной женщиной, которая сумела повлиять на его самооценку, поднять ее. То, что его возжелала такая женщина, наконец-то, заставило Нола иначе взглянуть на себя в зеркало. Он поверил в то, что может на самом деле понравиться женщине, несмотря на его шрамы, да еще такой роскошной женщине! Исса стал замечать, как его друг забывает о своих комплексах, которые так отравляли его самого и его жизнь, не позволяя завести отношений ни с одной женщиной. Кэрол была единственная, кто смог пробиться через его защитную броню. Но оказалось, что все это настолько хрупко, что вся его обретенная уверенность в себе зависит лишь от нее одной. Об этом говорило то, что как только Нол почувствовал, что она держит его на расстоянии и не спешит сближаться, все его комплексы и страхи вернулись. Он даже начал отращивать бороду, чтобы спрятать под ней свои шрамы, надеясь, что так сможет ей снова понравиться. Это взбесило Иссу, и он готов был растерзать Кэрол. Но она, слава богу, все исправила, наладила. И ради того, чтобы видеть своего друга таким, счастливым и уверенным в себе, Исса готов был рисковать жизнью за эту женщину и ее сына. Как и безжалостно наказать, если она причинит ему боль.

Кэрол все с большей тревогой поглядывала на часы, но Патрика все не было.

Когда стрелки часов доползли до десяти, она вскочила.

— Вы же знаете, где живет Луи? — она обернулась на удивленно смотревших на нее Тима и Иссу.

— Что ты задумала, ясноглазая? — настороженно поинтересовался Исса.

— Я еду за Патриком. Этот старик вообще обнаглел! Тим, отвези меня.

— Подожди! — Исса подскочил. — Это плохая идея, поверь мне. Лучше не суйся туда. Не нарывайся… этот старый хрен… страшная штука. Даже не знаю, как еще его назвать.

— Плевать, я его не боюсь! Разве вы не видите, что происходит? Он отбирает у меня сына! Он забирает его каждое утро, а теперь вообще не отпустил домой! Я ему не позволю! Это мой сын! И я ему его не отдам! Не позволю, чтобы он сделал из него чудовище!

— Потерпи, мы все равно скоро свалим, всего-то несколько дней! Он отпустит его, может, Рик сам не захотел ехать сюда.

— Если так — это еще хуже! Я не знаю, чему он там учит Рика, но уверена, что ничему хорошему! Я должна вырвать у него своего мальчика, пока не поздно!

— Ты только поссоришься со стариком, и не известно, чем это закончится, — Исса взял ее за плечи и усадил обратно на диван. — Успокойся, я сказал. Мы заберем Рика и уедем.

Их спор был прерван резко хлопнувшей входной дверью.

Рядом радостно тявкнул Спайк.

— Рик! — окликнула Кэрол.

— Да, мам, — вяло отозвался мальчик, входя в комнату. — Всем привет!

— Почему так поздно, сынок? — Кэрол протянула руку, призывая подойти, одновременно отодвигаясь в сторону, освобождая ему место на диване. — Ты кушать будешь?

— Не-а, я не голодный. Я поужинал. А вы что делаете? Что смотрите? — зачерпнув попкорна, он уселся рядом с Кэрол. — Все с друг другом помирились? Молодцы. И чтобы больше не ссорились, еще этого не хватало. Мы должны держаться вместе.

Кэрол сразу заметила, что он чем-то расстроен. Исса упал в кресло и взял свою бутылку с пивом, вздохнув с облегчением. Он бы ни за что не пустил Кэрол к этому старику, да еще с таким агрессивным настроем, и был рад, что мальчишка вовремя вернулся.

— Что там у Луи? Что вы сегодня делали? — спросила Кэрол.

— Да так… ничего особенного, — ответил Патрик, но Кэрол поняла, что это не так.

— А почему ты сегодня задержался? Наверное, вы занимались чем-то очень интересным? — непринужденно поинтересовалась она, улыбаясь.

Мальчик вдруг помрачнел.

— Я был на казни. Луи настоял, чтобы я присутствовал, потому что это будет входить в мои прямые обязанности — казнить провинившихся.