Кален поднял на него погрустневший взгляд и кивнул. То, что он уезжает, его тоже явно не радовало.

— Зачем тебе это надо? И что это за поручение такое? Ты можешь мне рассказать? — Рэй в упор смотрел на него, не отводя настойчивого взгляда.

— Видимо, теперь — да. Я еду за Кэрол и ее сыном.

— В смысле? Как за Кэрол? — не понял Рэй, ошарашенно расширив глаза.

— Я должен помочь им уйти от Луи. Габриэла говорит, он опасен, он не человек, и у него необходимо забрать Патрика. В нашем мире, оказывается, происходят страшные вещи, Рэй. А Кэрол и Патрик непосредственные участники этого… вернее, не участники, а часть этого. Особенно Патрик. В нем нет человеческой души, как и у Луи. В них чужая энергия, не из нашего мира… Габриэла называет это сущностью… Или демоном — так проще для человеческого восприятия и для верующих, как она говорит, а также избавляет ее от необходимости всем объяснять про иные миры, их обитателей, энергию, их мотивах при охоте на нашу энергию, то есть наши души, и тому подобное. Говорит, проще многим сказать: демоны, собирающие в нашем мире наши души — людям так проще и понятнее, и вопросов меньше возникает. Так вот, говоря простым языком, Луи и Патрик — демоны. Но Патрик — демон намного более сильный и могущественный, чем Луи. Пожалуйста, Рэй, не смори на меня, как на сумасшедшего, позволь мне закончить. Я понимаю, во все это трудно поверить. Но ведь ты должен был уже узнать о некоторых особенностях и странностях Кэрол и ее сына, разве нет? И это уже выходит за рамки объяснимого, относясь к разряду чего-то сверхъестественного, согласись?

— Я не знаю, — хрипло отозвался Рэй. — Я не очень над этим задумывался. Меня больше заботили более реальные проблемы, такие, как предстоящая казнь Кэрол, Патрик, одержимый желанием ее спасти…

— Я понимаю. Мне тоже трудно было в это поверить. Но я поверил, сынок. Честно, если бы у меня был выбор — я бы выбрал ничего не знать и умереть спокойно в неведении, как многие другие. Но я узнал. Узнал, потому что, оказывается, во мне тоже есть что-то… как бы это назвать… сверхъестественное. Какой-то свет. Какая-то сила. Габриэла называет нас благословенными, потому что эта сила охраняет нас, дарит здоровье, силу, красоту, долго сохраняет молодость и замедляет процесс старения, делает всех нас, без исключения, долгожителями. Никто из нас не болеет смертельными болезнями и не умирает раньше ста лет. С нами не случается несчастий. Мы живем легко, жизнь сама нам все преподносит, деньги, любовь, благополучие. Нам легко дается все, за что бы мы не взялись. В общем, словно мы любимчики фортуны, как будто благословленные кем-то свыше. Нас не очень много, потому что нашей особенностью еще является и то, что мы не склонны размножаться… то есть, мы обладаем мощной сексуальной энергией, но при этом почему-то избегаем заводить детей. А еще нас мало, потому что наш свет передается только по мужской линии, женщин-благословенных нет. Габриэла не нашла ни одной. И если даже у дочери благословенного родится сын, в нем света тоже не будет. Передать его можно только сыну. Единственный минус у этого дара — если нам грозит неминуемая опасность, которую невозможно отвести, наш свет просто блокирует ее, как щит, и тогда удар, направленная на наше уничтожение энергия, отрикошетит и может попасть в кого-то другого из твоего окружения. И тогда беда случается с этим человеком. Ведь у него нет такой силы, способной защитить его, как у нас. Но наше счастье в том, что мы об этом даже не догадываемся. Но теперь ты об этом знаешь. Возможно, в твоей жизни даже случались такие несчастья, когда вроде бы должен был погибнуть или пострадать ты, а вместо тебя случайным образом пострадал другой человек.

Рэй, сдвинув брови, задумчиво молчал. Потом тихо проговорил:

— Куртни попала в аварию на моей машине, хотя никогда до этого ни разу не брала моих машин. Это что же получается… я ее убил, отбив на нее свою смерть?

— Может да, а может нет — я не знаю. Но ты неправильно выразился — даже если так, не ты ее убил. Мы не можем это контролировать. Нам не подвластен этот дар… или сила, не знаю, как это называется. Эта особенность, давай назовем так. Мы не можем ею управлять, как, например, Кэрол и Патрик могут управлять своей способностью общения с миром мертвых, призывая мертвых, повелевая ими или вытаскивая из этого своего черного тумана похищенные души… Она просто есть в нас — и все. И нам она никак не подвластна.

— Ну, хорошо… дальше-то что?

— А то, что эта наша особенность каким-то образом влияет на тот самый дар Кэрол и Патрика, а также на все остальное их «сверхъестественное». И эта особенность сильнее. Она затмевает собой все. Они способны видеть наш свет, в отличии от обычных людей. Он ослепляет их, может причинять боль. В общем, он лишает их всего «сверхъестественного», блокирует их от него. Тем самым, он может их защищать от губительной силы тех сил, во власти которых они находятся. Проклятия, как называет Кэрол. Хотя, как сказала Габриэла, это не проклятие на самом деле, проклятие — это совсем другое, и его никто на их род не насылал, их род просто поработили сущности из другого мира и, скорее всего, этому способствовал именно их дар выходить за пределы нашего мира для общения с мертвыми… Ведь не даром живым нет туда доступа. Не зря миры разделены, и не предоставлена людям возможность нарушать границы своего мира… обычным людям.

— Типа, предки Кэрол шлялись и дошлялись туда, куда не надо было, нарвавшись там на какую-то хрень и протащили ее в наш мир?

— Скорее, эта «хрень» протащила их в свой мир. И теперь с их помощью таскает в свой мир души из нашего мира. Ведь «проклятого», как говорит Кэрол и Габриэла, может воспроизвести на этот свет, в наш мир, только «проклятый». В рожденном проклятом человеческая душа, но в нем уже есть что-то из того мира, в плену которого оказались все из рода Кэрол. Это что-то, эту тьму, передают проклятые друг другу при рождении. Душа рожденного проклятого наполнена нашей энергией, но она уже порабощена и после того, как покидает тело, отправляется в тот мир, и никуда иначе. Кэрол называет это черным туманом. И она обречена, вернее, ее душа. Но если в момент ее смерти рядом будет благословенный, ее душу не затянет в тот мир, потому что наш свет его блокирует, обрывая эту связь. Почему-то вся эта хрень бессильна против нашего света. Почему — Габриэла еще не знает, но она ищет ответы. Она уже во многом разобралась благодаря своему дару. Скоро у нас будут ответы на все вопросы, она уверена. Также бессильны против нас все проклятые без исключения, даже такие, как Патрик и Луи. Хотя они не проклятые, как уверяет Габриэла, не рабы — они из господ, то есть обитатели того мира, как я уже сказал, которые изначально там были. Одна из этих сущностей всегда находится в нашем мире, и это обычный надсмотрщик над рабами, задача которого управлять проклятыми, учить их, посвящать в их предназначение и заставлять выполнять его, если кто-то не знает или не желает, сопротивляясь. Они сменяют друг друга, вытаскивая себе замену, когда человеческое тело уже не может выполнять свои функции, изнашивается. Они не могут просто переселиться в другое. Они могут проникнуть в наш мир только, если такая же сущность вытянет их сюда, и они воплощаются тем же способом, что и наши человеческие души — в зарождении новой жизни. Уходящая в свой мир сущность должна передать новой сущности накопленную в нашем мире энергию, которую она поглощала все годы своего пребывания в нашем мире, увеличивая свою силу, она может уйти такой же, какой пришла, без «груза» в виде лишней энергии из нашего мира. Эту энергию должен принять новый «страж», пришедший на замену. И с каждым разом это должна быть более сильная сущность из того мира, которая сможет принять на себя всю переданную энергию, накопленную сущностями до него. Наша энергия делает их более сильными. Чем ее больше — тем сильнее сущность. Это длится уже веками. Габриэла говорит, что на этот раз кое-что изменилось. Луи вытащил себе на замену Болли Бранта. Специально так задумано, или это вышло случайно — она еще не знает, но думает, что это было сделано намеренно. Болли Брант — это тот самый предок Кэрол, который «нарвался» на всю эту хрень, как ты выражаешься. Он был страшным человеком, садистом и мучителем, тираном, возомнившем себя божеством, помешанном на власти и порабощении. Именно он, «шляясь» по другим мирам, нарвался на тот мир или ту сущность из того мира, которая, возможно, тоже умеет перемещаться по мирам, судя по тому, что она может существовать в нашем мире. Эта сущность поглотила его душу, вернее, его энергию, и вместе с ней проникла в наш мир, в его тело… Его потомки рождались уже «отравленными». И так началось все это безумие. Именно с Болли Бранта. Он долго не мог умереть, пока не вытащил себе на замену другую сущность из своего мира, передав ей всю накопленную энергию нашего мира, а сам ушел «домой», обратно в свой неведанный нам мир. И все это время он был там, пока Луи его снова сюда не вытащил. Габриэла обеспокоена тем, что это именно та сущность, с которой все началось, именно она смогла первой проникнуть в наш мир и все это начать… И эта сущность снова здесь, спустя века, когда наш мир полон проклятых, когда это «проклятие» расползлось уже по всему миру. Что теперь сделает эта сущность? И зачем ее, именно ее, опять сюда вытащили? Не для того ли, чтобы на этот раз она поработила не только один род, но и весь мир? Габриэла думает, что это так, и она напугана. Она считает, что только мы, благословенные, можем это остановить. И не только остановить, но и очистить наш мир от этих паразитов. Изгнать их всех отсюда.