— Джек… ты меня помнишь? — прошептала она взволнованно.

Он долго молчал, и она уже перестала ждать, когда он чуть слышно прохрипел:

— Червяк… крючок.

Кэрол едва сдержала стон, обняла его и прижала к груди, не обращая внимания на боль после операции в ещё не зажившем теле.

— Да, всё правильно. Молодец, — она улыбнулась, а по щекам её побежали слёзы.

Ничего. Он ответил, наконец-то, впервые, как очнулся. Он понимает, что она говорит, понял вопрос, даже смог ответить. И он запоминает то, что с ним происходит, что слышит. Может, и не всё, конечно…

— Я Кэрол, — мягко поправила она. — Твоя жена. И я тебя люблю. А ты Джек. Ты помнишь?

— Джек, — эхом отозвался он без всяких эмоций в голосе, равнодушно, как будто всего лишь повторил за ней слова, не вникая в их смысл.

— Да, Джек. А ещё ты что-нибудь помнишь?

Он снова помолчал, потом тихо шепнул:

— Больно…

Кэрол подумала об его ожогах и вздохнула.

— Я знаю, милый. Потерпи. Скоро всё закончится. Хорошо или плохо — не знаю, но закончится.

Он опустил голову и прильнул к её груди, крепко обхватив за талию. Кэрол улыбнулась, обнимая его за плечи. Как нелегко было поверить в то, что они вот так снова обнимаются, с доверием и нежностью… Интересно, если он её не помнит, не помнит их любви, почему же так к ней всё время льнёт, будто ближе и роднее никого нет?

Он тихо уснул у неё на груди, Кэрол не шевелилась, несмотря на то, что было тяжело и больно, и ласково поглаживала по волосам, когда он начинал тихо стонать от мучающих его боли, жажды и голода. Эти стоны разрывали ей сердце, и никогда ещё, как в эти мгновения, она не ощущала к нему такой любви, с грустью осознавая, что готова жизнь за него отдать, если понадобится. И уже не верилось, что были моменты, когда казалось, что она его ненавидит…

На следующий день к ним никто не пришёл.

Напрасно Кэрол билась о клетку и кричала — на её вопли и мольбы никто не откликнулся.

— Что происходит? — недоумевала она. — Где вы? Дайте нам воды… мы умираем от жажды! Суки! Нелюди!

Джек лежал на полу, свернувшись в комочек, и молчал. Иногда проявлял интерес, прислушиваясь в действиям Кэрол, но, в основном, был замкнут в своих молчаливых страданиях, не реагируя на её крики. Он лежал так тихо и неподвижно, что Кэрол несколько раз с замиранием сердца проверяла, жив ли он ещё.

Она не знала, сколько прошло времени, ей казалось, что уже должна была наступить ночь. Здесь, в кромешной тьме, время суток определить было невозможно. Кэрол лежала на полу, обнимая Джека, утратив остатки сил, которых не осталось даже на то, чтобы говорить. Ей казалось, что никогда она ещё так физически не страдала, даже в плену у Кейт. Даже после нападения Мэтта. Жажда была нестерпимой. Она не понимала, зачем фанатикам понадобилось их мучить, почему нельзя дать попить? Ведь Патрик всё равно не знает об их мучениях, утратив связь с нею. И собирались ли они принести воды, не говоря уже о еде, если Патрик так и не придёт? Позволят им умереть медленной мучительной смертью?

Она даже не могла больше уснуть, чтобы хоть на мгновение забыться от страданий. Иногда уставшее сознание всё-таки ускользало, и тогда ей чудилось, что она пьёт чистую прохладную воду. Пьёт и не может напиться, и ужасная жажда не отступает. А потом приходила в себя и пыталась осознать, где находится. А вспомнив, проверяла, дышит ли ещё Джек.

Оглушительный грохот резко вырвал её из полусознательного состояния. Дёрнувшись от неожиданности и потрясения, Кэрол подскочила на ослабевшие ноги, к которым страх вдруг вернул силы, позабыв о Джеке, который упал с её груди на пол, не успев среагировать.

Она разглядела в кромешной тьме проём двери, который теперь был светлее, выделяясь в темноте.

Кто-то открыл дверь… или вышиб, судя по тому, какой был грохот. Застыв на месте, Кэрол смотрела в это прямоугольное пятно, и вздрогнула, когда ног коснулись дрожащие руки Джека, который пытался нащупать её в темноте.

— Рик? — хотела окликнуть Кэрол, но не смогла, лишь пошевелив пересохшими потрескавшимися губами. Тем временем Джек, цепляясь за неё, тоже встал на ноги. Она схватила его за руку, не дыша.

И вдруг расслышала тихий клокочущий звук, хорошо уже знакомый. Разве что интонация была другой, какой она раньше не слышала — без ярости и угрозы, как будто он звал…

— Рик! — вскрикнула она радостно, и на этот раз голос прорезался сквозь пересохшее обезвоженное горло. Но радость тут же сменилось тревогой.

— Не подходи, они устроили тебе какую-то ловушку!

Но ещё до того, как договорить, в светлом пятне она разглядела высокий силуэт чудовища, вытянувшегося во весь свой огромный рост. Кэрол расслышала над ухом испуганный вздох Джека.

— Не бойся, он пришёл нас спасти. Это Патрик, наш сын.

Сделав пару шагов вперёд, она коснулась руками решётки и прижалась к ней, не отрывая взгляда от уродливой фигуры, застывшей в проеме двери.

— Сыночек… — прохрипела она с нежностью и прервалась, когда клетка вдруг содрогнулась, словно её толкнула чья-то невидимая могучая рука. Клетка дернулась второй раз, с ещё большей силой, заставив её схватиться за решётку, чтобы не упасть. Кэрол с испуганным криком отдёрнула руки, когда прутья под ладонями пришли в движение, как две холодные змеи, которые со скрежетом начали медленно изгибаться, расходясь в стороны.

Бросив взгляд в сторону выхода, она больше не увидела фигуры чудовища.

— Нет, Рик, не заходи сюда! Здесь ловушка! — закричала она.

Её крик смешался с резким скрежетом и ударом метала, как будто распахнулись огромные железные створки, сквозь который Кэрол ясно услышала многоголосый вскрик Патрика. Раздался оглушительный грохот захлопнувшихся металлических створок, приглушивших голос чудовища, который теперь доносился откуда-то снизу.

— Рик! — завопила Кэрол, бросаясь на решётки.

Она ничего не видела, но поняла, что он провалился в какую-то ловушку.

— Рик!

Она слышала его многоголосые вопли, но не могла определить, кричал ли он от боли или это была ярость. Снова начался металлический скрежет, как будто он пытался открыть двери захлопнувшейся ловушки.

Кэрол замерла в ожидании, получится ли у него, хватит ли сил. Он был жив, и она вспомнила, что физические увечья ему, вроде как, не страшны. У этих существ их не бывает. Это давало надежду, что он не разбился и ничего не сломал при падении. Но это были лишь её предположения…

Кэрол торопливо ощупала погнутые решётки и попыталась между ними протиснуться. После нескольких попыток ей удалось вылезти из клетки. Она подпрыгнула от неожиданности, испугавшись, когда в неё внезапно вцепилась чья-то рука.

— Кэрол… — прозвучал рядом охрипший измученный голос Джека.

Она схватила его за кисть и поспешно коснулась губами.

— Ты не пролезешь, — прошептала она. — Жди, я тебя не брошу.

Отпустив его руку, она осторожно, наощупь двинулась вдоль клетки вправо, и дальше, когда клетка закончилась, пока не наткнулась на стену. Касаясь её руками, она пошла по направлению к выходу. Идти напрямик она побоялась, опасаясь угодить в ту же ловушку, что и Патрик.

— Рик, я выбралась из клетки! — окликнула она.

По дороге она быстро ощупывала стену, надеясь найти выключатель, наткнулась на железную лестницу, ведущую наверх, но прошла мимо, двигаясь к выходу. Надо найти свет, ходить и искать что-то ещё в такой темноте бесполезно. Рубильник оказался у самой двери. Нащупав его, Кэрол без колебаний надавила, молясь про себя, чтобы это оказался свет, а не что-то другое.

Замигали люминесцентные лампы по бокам на стенах, потому что потолка не было. Вернее, он, конечно, был, но терялся где-то намного выше в темноте, куда уходила узкая металлическая лестница. Что там, наверху, пока разглядеть было невозможно.

Кэрол выглянула за дверь. Там оказалось ещё одно помещение, но немного светлее из-за имеющихся в нём окон. Подойдя к одному из них, она выглянула наружу. В свете луны она разглядела какие-то высокие постройки, но вокруг не было ни одного фонаря. Какое-то производственное помещение, большое и заброшенное. И, судя по тишине вокруг, находится в промзоне или вообще вне города. Это значит, что за помощью тут бежать не к кому.