Они проезжают над выступающими из каньона железобетонными конструкциями всех мастей, объединёнными отсутствием архитектуры — это бывшие базы, утопленные в Марс подальше от радиации. Сейчас и они накрыты куполом. К одному из таких выпавших стальных червей и подводит ветка автострады. Чем ближе они приближаются, тем больше становится отвесная стена каньона — Алиса недооценила масштаб. Торчащая из скалы база — она одна на полкилометра.

Автоматические турели, гигантский забор, за которым бронированный фасад — это определённо администрация. Они одинаковы во всех городах и неважно чьи, Минатека или МТК.

— Чёртов вертеп, где демократы крутят аристократов и наоборот. Хорошо, что они смогли выбрать хотя бы два партийных лидера. Первых выбрало метаполе и у них власть — демократы. А вторые номинально обладают всем, без них ничего не будет работать — аристократы. Чтобы продолжить обладать этим после блэкаута, им нужно договориться с демократами.

Синчен проговаривается. Раз за разом. Или даёт ей информацию. Без боевого АИ понятно, что власть захватили во время блэкаута — когда метаполе, а за ним и все системы отключились. Захватили те, кто вынес информационную сеть. Об этом не говорят на Земле. Земляне и не спрашивают: как работает метаполе, кто защищает данные, насколько они уязвимы? На всё один ответ: данные располагаются везде, нигде не хранятся, они — собственность всех людей на Земле. Ваш Минатек.

Но как же так вышло, что данные всех марсиан уничтожены вместе с их системой? А дальше ещё более болезненные вопросы, которые Алиса задает. Почему МТК упустила власть на планете — ведь корпорация и есть Марс? Почему люди решили создать отдельную колонию? Почему корпорация их не устраивала? Потому что марсиане перестали понимать землян? И кого тогда защищаю я? Человечество, отбрасывает вопросы в сторону Алиса. Я защищаю человечество. Нужно найти сестру. И убить её. Нет никого страшнее, чем охотник, отправившийся в самоволку. Она угроза для человечества. Я найду и убью её и на этом всё.

— Подъезжаем, — комментирует Синчен.

— Да и без сопливых понятно.

Крепость в режиме защиты — на КПП опускаются бетонные плиты, открываются небольшие ворота. Роботакси заезжает на территорию. Прежде чем открыть дверь Синчен убеждается, что ворота за ними закрыты. На всём здании опущены бронированные жалюзи. Торчат пулемётные турели — шестиствольные и короткие, как морды бульдогов. Дула направлены на такси. Что ж, республика может за себя постоять.

— Сколько им лет? — спрашивает Алиса и кивает на здание.

— Какая разница? — одёргивает её Синчен.

Никакой, болван. Она отвлекает его от мрачных мыслей. В огромном и совершенно пустом вестибюле их встречают солдаты в полной боевой амуниции.

— Нож, — говорит один из них. Девушка за длинной и пустой стойкой поднимает глаза. Привычка к испугу — вот что это такое. Но она продолжает ходить на работу. Садиться за стойку, только вместо посетителей администрации — солдаты с оружием наготове.

Идёт новостная сводка: кадры с парковки космопорта. Быстрая речь метарепортёра. Синчен отворачивается от голограммы и кивает ей.

— Нож, — повторяет второй солдат. Его рука лежит на рукоятке пистолета.

Алиса расстёгивает куртку и вынимает огромный агроснабовский тесак. Его острое лезвие без труда пройдёт между пластин любой защиты. Даже эти солдаты не чувствуют себя в безопасности рядом с таким оружием.

— Пошли, — Синчен махнул рукой в сторону прозрачных трубок лифтов.

Он приложил ладонь, доступ подтвердился. Пуньк. Лифт понёс их не только вниз, но и вглубь. Изменяемая гравитация. Хитро.

— Старые, — смотрит в точку Синчен.

— Что? — Алиса поднимает глаза на него. Чем ближе его тело, тем выше приходится смотреть.

— Они старые, — без эмоций отвечает он.

Пуньк. Прибыли на место. Длинный коридор — если будет штурм, то его легко оборонять с противоположной стороны. Красный ковёр — просто для красоты. И стены без единого окна. По первой причине. Хоть бы голограмму пустили — освоение Марса там. А может, готовят новую диораму — борьба за свободную марсианскую республику.

В большом зале за огромным круглым столом собрались живые люди и голограммы. Вокруг каждого представителя партии ещё пара человек и целые делегации за спинами. Большинство — действительно глубокие старцы. Несмотря на это, в совете они предстали в материальном обличии, так же как и их свита. Сколько им лет? Точно больше ста пятидесяти. Глубоко отреставрированная кожа, они накрыты разноцветными балахонами, так что только обвисший нос и торчит. Всего депутатов тридцать.

— Те что не прячутся по своим бункерам, а сидят здесь — суфлёрит Синчен, — не подключены к новому метаполю. Часть боится, но большинство торгуются. Это партия аристократов. Им и принадлежит Марс. Люди позади — их адвокаты. Они и слова сказать не могут без их согласия.

— Первый советник Евгений Синчен, — приветствовал его председатель, представленный телом, — вам есть что сказать?

Так вот, кто ты Синчен. Первый советник. Высочайшая должность. Это многое объясняет.

— Мне есть что сказать, — Синчен встаёт со своего места, — началась война.

Адвокаты зашептались. Депутаты совета отвернулись от стола.

— Адвокаты вон отсюда! Выметайтесь, — крикнул Синчен.

Часть голограмм пропала, люди же, стуча каблуками, удалились из комнаты.

— Коллеги, военные советники, уважаемые депутаты и лидеры партий, — продолжил Синчен, — это объявление войны.

В центре стола загорелся новостной сюжет о теракте у космодрома.

— Давай без речи, мы и сами это знаем. У тебя получилось достать то, что хочет Мари? — обрывает Синчена председательская голограмма.

— Получилось.

— И где?

— Перед вами. Это её сестра.

— Это Алиса. Охотник. Сестра Марии. Нам удалось проникнуть в лабораторию Минатека на Луне. Всё, о чём мы подозревали, правда.

Её сестра. Он говорит обо мне, Алисе. И о моей сестре Маше. Чёртов, Синчен! Алиса удерживает себя на месте. Зал тёмный, так что не видно ни стен, ни дверей. Круглый стол подсвечен. За ним сидят сорок два депутата. За депутатами люди. Осталось немного. Всего девять человек. Военные советники. Дыши. В холодном свете люди как поганки, ей ничего не стоит сорвать их голыми руками. И выяснить, что чёрт возьми тут происходит. Но она остаётся сидеть на месте позади Синчена и включается, только когда начинается галдёж.

— Титан и Ио, затем — Мелас, Кандор и Офир, затем Копрат, далее Ганг, Эос и Капри. Сколько, вы думаете, поддерживает свободную республику? И я не говорю про Хаосы на востоке.

— Мы можем ударить первыми! Их флот на нашей орбите, — тезис встречают одобрительным гулом. У депутата целая коалиция защитников.

— Вы проиграете, — говорит Синчен. Галдёж тут же замолкает, — Земля вступит в войну, в глазах землян вы станете изгоями, устроившими геноцид, — этот тезис понимают все.

— Что они предлагают, какие условия у Минатека? — спрашивают слева.

— Останетесь все, у кого есть доступ Б.

В зале остаётся шесть депутатов совета. Четыре из них голограммы. За спиной того, что напротив Синчена и Алисы второй военный советник.

— Запуск программы "Луна Фронтир" прошёл успешно, — рапортует Синчен, — новое военное министерство Минатека контролирует внеземные кристаллы. Производство найса остановлено, — это то, что знает Алиса, но Синчен продолжает, — Второй объект, если позволите астероид, не уничтожен. Да и не справится с ним лунная пушка. Только марсианская. Мария выполняет договорённости. Так вот, если мы его уничтожаем, то Минатек согласен перевозить грузы с Марса. МТК лишается монополии, но сохраняет определённую долю перевозок. Все перевозки марсианских грузов от Луны до Земли и от Земли до Луны осуществляет Минатек. Это их условия.

— А что взамен, Синчен? Почему МТК развернёт свои корабли к Земле.

— Им вернут их токен. Он обесценился, но это лучше, чем ничего. Данные остались у Минатека. В их метаполе. Информация по марсианской собственности у меня в папке. Минатек любезно предоставил их в качестве аванса по будущей сделке.