– Ах, вот как ты заговорил! – взвилась Казимирова, – и это после того, сколько я для тебя сделала?… То есть, готова была сделать!?

– Николя, – со скукой произнёс я, покосившись на своего телохранителя, – девушке надо остыть. Будь добр, прогуляйся с ней на улицу, там как раз свежо и приятная прохлада.

– Не трогай меня, ты, питекантроп! – тут же завопила Вероника, но Валуа, подхватил её словно пушинку, закидывая на плечо, и понёс под аккомпанемент девичьих воплей в сторону лестницы.

– А ничего что она аристократка? – осторожно поинтересовалась Анюра, с опаской провожая брыкающуюся на плече у бодигарда шестиклассницу.

– Нормально, – ответил я, – мы же её не унижаем, а вежливо выносим.

– Слушай, Дрейк, – Светлова замялась, затем взглянула мне в глаза, – тут такое дело, мне пришлось сказать отцу о нас.

– Ну пришлось и пришлось, – пожал я плечами, – если это не мешает нашим планам, то я не против.

– Не мешает, – поспешно ответила та, – он не требовал, чтобы я разорвала помолвку, но хочет с тобой познакомиться, чтобы удостовериться в твоих намерениях.

– Надеюсь, – хмыкнул я, – мне не придётся изображать великую любовь?

– Точно нет, – покачала головой Анюра, – он у меня очень проницательный, сразу распознает фальшь.

– Ну, остальное не важно, – легкомысленно произнёс я, и тут же придержал Светлову за руку, – осторожней, не споткнись.

Из кабинета напротив, прямо нам под ноги выехало тело какого-то младшеклассника, проскользив по линолеуму и упёршись головой в стену. Ещё чуть-чуть, буквально один шаг и мы бы на него наступили и, чего доброго, подвернули бы ногу, или даже – ноги.

– Господа, – возмутился я, увидев, как следом за ним из кабинета выскочило несколько его одноклассников, – что за привычка всё разбрасывать, будьте аккуратнее.

– Пардон, мсье Рассказов, сейчас уберём, – произнёс смутно знакомый аристо на год моложе, которого я видел когда-то мельком на паре светских раутов.

В отличии от моей, его фамилии я не знал, что, означало лишь, что мы с ним ранее интересами не пересекались.

Подхватив тело за ноги, они потащили его обратно.

– Сбили с мысли, – пожаловалась Анюра, провожая долгим взглядом остающиеся на линолеуме борозды от скрюченных пальцев, которыми утаскиваемый пытался за что-нибудь зацепиться.

– Ты сказала, что любовь играть не надо, – любезно подсказал я.

– Точно, – кивнула она, возвращаясь к разговору, – но линию поведения проработать нужно, если ты планируешь и дальше наше сотрудничество.

Светлова испытующе взглянула мне в глаза и я тут же подтвердил:

– Всё в силе, ты не думай.

– Значит тогда, – принялась загибать девушка пальцы, – ты не должен вести себя как идиот, и инфантильный дебил, коими мой папа считает всех аристо, однако, некоторая доля циничности приветствуется. Потом ты должен чётко обозначить причины, почему выбрал именно меня и вот тут как раз уверения про любовь с первого взгляда не прокатят, и надо, чтобы причины были реальными. Но над этим мы вместе подумаем. Ах да, и ты сможешь выпить бутылку водки?

– А это так необходимо? – уточнил я.

– Пить – не знаю, но отец обязательно спросит. В его окружении считается, что настоящий мужчина должен уметь выпить бутылку водки и при этом остаться в силах вести связный разговор и контролировать эмоции.

– Хм, какой-то странный подход, – произнёс я, – всегда считал, что настоящий мужчина должен уметь убивать, но ладно, запомню.

Анюра остановилась, большими глазами глядя на меня.

– Что? – переспросил я, не понимая её удивления.

– Убивать не хорошо, – тихо произнесла девушка.

– И в мыслях не было, – ответил я ей.

– Ох, – приложила она ладонь ко лбу, – твои парадоксальные ответы кого угодно вгонят в ступор, я даже уже немного жалею ту аристократку.

– Это Вику, что-ли? Не надо её жалеть. Живёт получше многих. Род богатый, наследство приличное, найдёт себе какого-нибудь подкаблучника и будет рулить.

– Ладно, – вздохнула Светлова, – в общем, ты меня понял.

– Угу, – кивнул я, спросил, – и когда сие мероприятие планируется?

– На днях, – ответила та, – когда у папы настроение улучшится.

– Ну, значит, предупредишь.

И мы пошли обратно в класс, где должен был начаться следующий урок.

А на следующий день наступил спарринг у Анюры.

– Поможешь? – попросила она меня, когда я передал замаскированный под амулет инфразвуковой излучатель.

– Конечно, – улыбнулся я, – включать вот так, а выключать обратно. Всё, теперь ты готова.

Та постояла секунду, глядя на меня, затем кивнула головой и спрятала излучатель под свободно висящую майку.

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста, – ответил я, облокотившись об один из шкафчиков.

Мы находились всё в той же раздевалке, что и тогда, когда бой был у меня. Светлова не стала заморачиваться с кимоно, как я, и надела простые мешковатого вида спортивные штаны и майку. Я критическим взглядом прошелся по её худоватой фигуре. Мда, не боец.

Та поймала мой взгляд, спросила, чуть покраснев:

– Что?

– Да мяса бы тебе поднаростить, – произнёс я, – а то одна кожа да кости. Мускулов совсем не видно.

– Фух, – выдохнула та с облегчением, улыбнулась кончиками губ, – а я было испугалась, что ты у меня что другое разглядел.

– Ты что, нет конечно, – успокоил я её, – да по чесноку сказать, и другого тоже не видно.

Тут прозвенел первый гонг, сигнализирующий о том, что бойцам пора выходить на ринг.

Светлова чуть вздрогнула, обернувшись, посмотрела на дверь ведущую в зал, замерла на секунду, прикрыв глаза, что то прошептала. Затем снова повернулась ко мне, словно извиняясь, произнесла:

– Первый раз буду сейчас с кем-то драться.

– О, – я тут же заулыбался, похлопал её по спине, – здорово, даже завидую. Первый поверженный противник, это столько эмоций. Одно дело в пустой подворотне ханурика какого замочить, и совсем другое на помосте, на глазах у сотен зрителей. А уж когда вырвал сопернику сердце и демонстративно съел, вот там трибуны так орут, что кажется сейчас оглохнешь, и эйфория буквально распирает, что ещё чуть-чуть и лопнешь…

– Это ты меня сейчас так успокоить пытаешься? – у Анюры задёргался глаз и она чуть нервно хихикнула.

– Нет, наоборот, – я подтолкнул её вперёд, – пробуждаю в тебе спортивную злость.

– Это ты вырывание сердца спортивной злостью называешь?

– А что? Ноги сопернице ты всё-равно вырвать не сможешь.

– Я и сердце не вырву.

– Хм, – я почесал затылок, – верно. Нет, точно тебе надо мяса нарастить.

Мы вышли в зал, где уже сидело жюри и горстка зрителей десятка в четыре, может в пять.

Соперница уже прыгала на ринге, демонстративно махая ногами и руками.

– Во – одобрил я, сказал своей невесте, – смотри, знатная противница, победа над такой весьма почётна.

– Да уж, – напряжённо ответила Анюра и неловко полезла под канаты под презрительным взглядом бойчихи в противоположном углу.

Бабища там и правда была солидная, даже и не скажешь, что ещё школьница. Была бы чернокожей, решил бы, что родственница нашей медсестры. Профессиональным взглядом прошелся по стойке. Чем конкретно занимается, не узнал, но деваха явно делала акцент на ноги. Выглядывающие из под спортивных шорт икры прямо говорили об этом, имеющимся рельефом и объёмом, впечатлив даже меня. На секунду даже забеспокоился, хватит ли радиуса действия излучателя, если та начнёт лупить всякие там маваши и йоко гери. Но затем ещё раз просчитал в уме выдаваемую мощность и успокоился, как минимум полметра запаса там было.

Подойдя к судьям, предупредил:

– Уважаемая судебная коллегия, хочу сообщить, что находящаяся на ринге, Анюра Светлова – моя невеста и также осваивает искусство бесконтактного боя, поэтому прошу заранее этот факт учесть.

– Ну блин, – буркнул главный судья, а выползающий на ринг рефери тут же остановился у канатов и с опасением поглядел на меня.