Короче говоря, хватит игр. Свет на них не сошёлся клином.
А диплом Литературного института — это вам не хухры-мухры…
Он выбрал рубрику «тексты», пока не уточняя подпункты. Ввёл название города. И почесал в затылке, пройдя по списку вакансий.
Корректор в областную газету, сто тридцать баксов в рублёвом эквиваленте. Редактор корпоративного сайта на подшипниковый завод, двести вечнозелёных. Преподаватель литературы в среднюю школу — зарплату указать постеснялись.
И прочее в том же духе. Негусто…
Хотя секунду, что-то он тормозит.
Работа ведь бывает и удалённая. И в этом случае можно искать вакансии в любых регионах. Ну-ка…
Теперь объявления посыпались как картошка из прохудившегося мешка. Замелькали названия должностей — копирайтер, технический писатель, менеджер-таргетолог… Специалист по SEO и SMM… Прототипировщик лендингов… Креативный сотрудник в отдел развития человеческого потенциала… Эксперт-редактор по управлению вдохновляющими проектами…
Описание рабочих обязанностей впечатляло ещё сильнее.
Согласование с мерчантом драфтов офферов… Написание брендбука для франшизы… Составление карты смыслов продукта… Поддерживание туннелей продаж и продающих воронок…
Попытавшись визуализировать для себя последнее сочетание слов, Артём содрогнулся и налил ещё рюмку.
Он чувствовал себя дикарём, зачуханным Маугли, который всю жизнь колбасился где-то в джунглях, а теперь вдруг выбрался к людям. Или звездолётчиком, который смотался к Альфе Центавра и, вернувшись, никак не может сообразить, о чём говорят потомки.
Самое обидное, что в этих сравнениях была изрядная доля правды.
Четырнадцать лет назад он, Артём, по окончании института нашёл себе уютную нишу, личную сказочку, в которой можно было сидеть, почти не выглядывая в реальность. Сначала писал сценарии для игрушек, а потом и вовсе лёг в кокон, погрузился в цифровой сон.
Но сегодня сон кончился.
И от реала уже подташнивает. Хотя всего-то посмотрел новости и почитал объявления о работе…
Артём закрыл сайт вакансий и заглянул на литературный форум «С красной строки». Там шёл эпический срач — обсуждался новый онлайн-поджанр «холоп-манга». Выкладывались скриншоты обложек, на которых томно взмахивали ресничками грудастые тян в кокошниках. Цитировались аннотации и логлайны: «Крутой наёмник из будущего перерождается в теле дворовой девки. Но он найдёт путь наверх».
Гвоздём программы стал скрин, который показывал, сколько кликов собирает один из авторов, работающий в поджанре. Число было семизначным. Увидев эту статистику, завсегдатаи форума впадали в боевой транс. Экран сочился слюной вперемешку с ядом.
Артём прочёл свежий комментарий: «Грустно, коллеги. Грустно и очень больно. Наша литература когда-то пережила свой золотой век. Потом серебряный, бронзовый. А теперь вступает в картонный. Или, если без экивоков, в туалетно-бумажный. Больше не ценится высокая проза с многоуровневой иерархией смыслов — та, которой я посвятил себя без остатка. Мы, настоящие писатели, бьёмся лбом о стену чужой бездарности. Но знаете что? Я всё равно не сдамся. Да, для понимания моих текстов нужен ай-кью далеко за сотню. А таких читателей можно пересчитать по пальцам. И тем не менее — я продолжу писать. Так надо».
Имелся также постскриптум: «Для тех, кому интересно. Сегодня я обновил вторую главу философского романа «ПостРомка». Добавил четыре полновесных абзаца. Переходите по ссылке. Но предупреждаю — читайте вдумчиво! В моей прозе всё иначе, чем кажется. Чтобы снять верхний смысловой слой, нужно перечитать как минимум дважды. А лучше — трижды. И не стесняемся ставить лайки!»
Артём взглянул на ник комментатора — Sad_White_Shark. Хмыкнул, залогинился и написал в личку: «Доброго дня! Вдумчиво прочитал два полновесных абзаца философского романа «ПостРомка». Сейчас приступаю к третьему. Очень впечатлён, много думал. Но моего ай-кью не хватает для понимания всей палитры имплицированного смысла и подспудных интенций автора. Буду благодарен за пояснения».
Ответ пришёл сразу: «Тёмыч? Откуда взялся? Сто лет тебя уже не было».
«Привет, Кеша. Да вот, увидел твой крик души — и прямо ностальгией повеяло. Не смог промолчать», — написал Артём.
«Остроумно, аж до усрачки. Ты где вообще? В своём Зажопинске?»
«Да».
«В Москву не собираешься? Бухнём слегонца, вспомним молодость. У меня сейчас, правда, с баблом голяк…»
«У тебя с ним всегда голяк».
«Ну, я ж его не гребу лопатой, как некоторые. Не буду пальцем показывать. Зато и быдло-игрушки не продвигаю. Так что, приедешь?»
Артём подумал — а фиг ли?
«Уговорил. Жди завтра».
Глава 16
Поезд вполз на Курский вокзал в десятом часу утра. Артём вышел на перрон, закинул на плечо сумку и двинулся к турникетам. Пахло креозотом из-под днища вагона и подгоревшими пирожками из ларька, который приткнулся в торце платформы.
С соседнего пути готов был вот-вот отправиться ещё один пассажирский состав — и навстречу Артёму неслись, выпучив глаза, опаздывающие граждане с чемоданами. Вокзальная дикторша подгоняла их грозным карканьем.
В здании вокзала было промозгло, шумно и тесно. Одновременно с поездом прибыла какая-то электричка, и две толпы, пихаясь локтями, теперь ломились к спуску в метро. У входа на эскалатор теснились лотки с газетами, сникерсами и пивом. Некоторые приезжие умудрялись покупать всё это на бегу. Не имея такого скилла, Артём отдался человеческому потоку, который вынес его на движущуюся лестницу.
Спускаясь, он разглядывал вереницу щитов с рекламой. В глазах рябило от креатива. Казино «Рой ал», на рисунке — красные осы, облепившие рулеточный стол… Стриптиз-бар «Голь-штанга» — девица в стрингах, прильнувшая к футбольным воротам… Книга-бестселлер «Не будь сЦыклом», подзаголовок: «Не зацикливайся на неудачах. Не бойся брать жизнь за вымя»…
Примерно на середине в этот пёстренький ряд вдруг вклинилась фотография Ярослава Громова, вождя оппозиции, которого Артём накануне видел по телевизору. Подпись гласила: «Пусть Россия проснётся». И чуть ниже, шрифтом помельче: «Приходите на выборы 19 марта».
Портрет действующего президента Кирьянова тоже мелькнул в ряду, между рекламой суши и водки «Слёзка», но смотрелся уныло. Слоган сразу выветрился из памяти — что-то про демократию.
Рекламный щит Джей-Кью-Эйт расположился в конце, у выхода на платформу, а по размерам был раза в полтора больше всех предыдущих. Метровые буквы складывались в слова: «Мы здесь. Мы рядом. Мы знаем».
Артём втиснулся в вагон, протолкался к схеме маршрутов, похожей на разноцветного осьминога. Нашёл жёлтую ветку — куцый отросток с нужной станцией-точкой. Порадовался, что ехать недалеко. Один перегон по кольцевой, пересадка, а там — всего-то три остановки. По столичным меркам это не поездка даже, а детский сад, прогулочная программа.
Взгляд зацепился за «Правила пользования метрополитеном Москвы» — огромный бумажный лист, прилепленный рядом со схемой-спрутом. Артём машинально начал читать: «Разрешено бесплатно провозить: а) детей в возрасте до шести лет; б) лыжи…»
Он хрюкнул. Никто из стоявших рядом не обратил внимания, все таращились в телефоны. Подземный поезд, покачиваясь, мчал спрессованные людские брикеты сквозь тьму тоннеля.
Через двадцать минут Артём выбрался на поверхность. Рядом с метро шла трамвайная колея, а параллельно ей тянулось шоссе, широкое и чадящее. Потоком ползли машины — на запад, в центр, где сизым облаком висел смог, который чем-то напоминал марево над Тень-городом.
Поймав себя на этом сравнении, Артём сплюнул и влез в трамвай.
Кеша с женой Алисой жил в болезненно-длинной многоэтаэжке. Артём запыхался, пока дотащился с сумкой до одиннадцатого подъезда. Вонючий лифт, кряхтя и постанывая, вскарабкался на нужный этаж.
— Ха! Тёмыч, наш человек в Зажопинске! Заходи.
— Привет, Кеша.
С их предыдущей встречи прошло лет пять, и за это время приятель заметно сдал — обрюзгло лицо, обозначилась плешь на темени. Пивное брюшко круглилось под несвежей рубахой. В сочетании с малым ростом всё это создавало комично-грустный эффект. Если раньше, в студенчестве, Кеша напоминал задиристого щенка, то сейчас возникали ассоциации со стареющим мопсом.
