Его жена изменилась тоже, но несколько иначе. Её будто подсушили, и она теперь казалась не худенькой, а костлявой. Болезненно прорезались скулы, глаза запали; из-под маечки выпирали ключицы.
— Здравствуй, Артёмка. — Алиса обняла гостя. — Молодец, что приехал. И хорошо, что утром, а то бы мы с тобой разминулись. Мне на работу к трём.
— Ага, блин, — скривился Кеша. — Работа — это сильно сказано, ёлы. Прикинь, Тёмыч, она в сотовом салоне ишачит. Продавец, типа, консультант — с дипломом Литинститута… Впаривает смартфончики и планшетики богатеньким мальчикам. И, главное, с улыбочкой: «Могу чем-нибудь помочь?» Я один раз увидел — чуть не сблевал…
— А когда ты в зеркало смотришь, блевать не тянет? — поинтересовалась она. — Сидишь дома с утра до вечера, втыкаешь в свой говнофорум. Работу поискать — не, принцип не позволяет. А деньги у нас, по-твоему, из воздуха появляются? Конденсируются из радуги?
— Прекращайте, — сказал Артём. — Уеду — тогда и гавкайтесь, сколько влезет. А пока давайте за встречу, что ли.
— Тём, ты прости, я вчера пришла уже ночью — мы допоздна работаем, до одиннадцати. Сготовить ничего не успела…
— Да понял я, не переживай. Хотел по дороге к вам зайти в супермаркет, но с сумкой неудобно переться. Поэтому предлагаю — давайте пиццу закажем. Я угощаю, само собой.
— А бухло? — взволновался Кеша.
— Бухло привёз. Дары провинции, так сказать.
Артём достал из сумки рябиновую настойку и предъявил хозяевам.
— Сладенькая? — спросила Алиса.
— Сколько градусов? — спросил Кеша.
— Сладенькая. Градусов хватит.
***
Они позвонили в доставку пиццы и расселись на кухне. Артём разлил настойку по рюмкам, констатировал:
— Чё-то я уже второй день синячу с утра. Прямо традиция зарождается, новая козырная схема.
— Тоже мне, удивил, — сказала Алиса, покосившись на мужа. — Этот вон — каждый день бы такую схему обкатывал, если б мог. Но он же у нас — нищеброд сферический, эталонный. Даже на пиво заработать не может… Писатель-виртуоз, да. Мастер художественного слова на букву «ху»… Думает — все издательства спят и видят, когда он доковыряет свою нетленку, в месяц по чайной ложке…
— Между прочим, — заметил Кеша, — Маркес тоже бросил работу, чтобы написать «Сто лет одиночества». Даже еду брал в долг, но жена его всё равно поддерживала.
— Где Маркес, а где — ты. Слон и моська.
— Брейк, — сказал Артём. — Будем.
Они выпили, закусили остатками докторской колбасы, которые нашлись в холодильнике. Кеша потребовал немедленно повторить и, насупившись, буркнул:
— Ты, Тёмыч, со своими игрушками отстал от жизни, реально. На «ЛитСистеме» давно был? Туда щас, типа, новое поколение пришло, голимая школота. Почитал я их сочинения…
— «Холоп-мангу»?
— Да, её тоже. Сюжеты — убиться веником, стиль — тошнотный…
— Тебя, смотрю, в последнее время слишком часто тошнит, — сказала Алиса. — То от моей работы, то от молодых дарований. Интересный симптом. А на солёненькое не тянет?
— Ой, да иди ты на фиг. А ты, Тёмыч, её не слушай. Слушай меня… Ну вот, они своё писево выкладывают за деньги. И народ покупает! Ещё и повизгивает от удовольствия! У меня это в башке не укладывается… Сижу и думаю — сам я такую шнягу мог бы гнать километрами, не приходя в сознание. Стриг бы бабло вообще без проблем…
— И чё не стрижёшь? Я бы не возражала.
Кеша смерил жену уничтожающим взглядом. Сцапал бутылку, налил и выпил без тоста. Физиономия у него воинственно раскраснелась:
— Я тебе, Тёмыч, давно уже хотел высказать, но ты заныкался в своём коконе, а на друзей забил… Короче, мудила ты. Из песни слова не выкинешь…
— Не понял. Чё за наезд?
— А то. Вспомни, как в институте мы собирались, сидели почти вот так же. Трепались — под водочку, под винцо… Причём, заметь, трепались не про бабло, а про литературу! Про книги, которые мы читали! И про те, которые сами ещё напишем! Но институт закончился, дипломы раздали — и чё в итоге? Ты на литературу положил болт. Тебя поманили длинным рублём — и ты побежал, хвостиком виляя! В Москве даже не остался…
— Тём, — сказала Алиса, — а в самом деле — почему ты тогда уехал?
— Ну, — пожал он плечами, — сложилось так. Сразу несколько факторов. Зарплата нормальная — в том числе, отрицать не буду. Работодатель тоже понравился. Даже тогда, четырнадцать лет назад, это был уже не стартап, а вполне серьёзная фирмочка, хоть и маленькая. Они как раз потихоньку начали расширяться, сценариста искали. И так совпало, что всё это — в моём родном городе. У меня там было жильё — квартира, от отца досталась в наследство. И по городу я, кстати, скучал. Вот и решил в итоге — почему нет? А книжки, если что, можно где угодно писать…
— Ага, — саркастически хмыкнул Кеша. — Ну, и где твои книжки? Сценарист, бляха-муха… Убогие диалоги для быдляцкого фэнтези. Хрен и магия…
Артём почувствовал, что и сам начинает злиться:
— Во-первых, когда я туда пришёл, никакого фэнтези ещё не было. Были нишевые инди-игрушки с нестандартным сеттингом и сюжетом. Интерактивная хроноопера, например, по Азимову — надо менять историю с минимально необходимым воздействием… МНВ — игра так и называлась… А во-вторых, с какой радости я перед тобой оправдываюсь? Ты сам за последний год написал полторы главы…
— Там смысловая плотность такая, что…
— Слышь, вот только не надо. Это на форуме можешь нести пургу про восемь уровней смысла — и тебя залайкают до оргазма. А я тебе скажу по-простому, как бывшему однокурснику. Ты один-то уровень сделай так, чтобы можно было читать. Чтобы было понятно, о чём там речь…
— Я же объяснил в предисловии! — гаркнул Кеша. — Это не развлекуха! Это интеллектуальный срез современности! А подспудно — манёвр постмодернистского уклонения, чтобы избежать встречи с наползающей глыбой метамодерна! Или чё, ты ждёшь, что я начну там выстраивать линейный сюжет а-ля «Таня хочет Ваню»?
— Да хоть какой-нибудь выстрой! Потому что я прочитал вчера — и не вкурил от слова «вообще»! Вот честно, в следующий раз лучше «холоп-мангу» открою. Поржу слегка — и то хлеб.
— Знаешь, что-то такое я и подозревал. У тебя в твоём коконе — реально умственный дауншифтинг. Ну, туда тебе и дорога…
Дверной звонок запиликал.
— Пиццу привезли, — сказала Алиса. — Пойду открою.
— Держи. — Артём протянул ей пятитысячную купюру.
— Надо было две коробки заказывать, — изрёк Кеша и гордо отвернулся к окну.
Пицца оказалась приличная — ещё не совсем остыла, да и мясной начинки повар не пожалел. Кеша с Артёмом снова хлопнули по рюмашке, Алиса символически пригубила. Спор о высоком прервался минут на десять.
— Слушай, Тём, — сказала Алиса, когда коробка опустела наполовину, — а это правда, что в коконе ты про всё забываешь? Ну, про настоящую жизнь?
— Не совсем, но да. Есть такой эффект.
— Гнилой эскапизм, — диагностировал Кеша. — Бегство.
— Ох, честно говоря, я бы тоже сбежала на недельку-другую. Поглубже в фэнтези. Чтоб вот это вот всё не видеть.
Она кивнула не то на газовую плиту, не то на сидящего рядом мужа. Тот сообщил:
— А меня в ваш кокон фиг бы загнали.
— Уверен? — спросил Артём. — А по-моему, ты эскапизм чморишь потому, что денег на кокон нет. Если бы появились — ты бы в игре вообще поселился. За уши пришлось бы вытаскивать. Колдовал бы там с пафосом, нагибал бы встречных и поперечных…
— Не проецируй на меня свои комплексы. На себя посмотри. Кто ты в игре, напомни? Странствующий рыцарь или типа того? А в реале — офисный планктон из Замкадья. Нехилый такой контраст…
— Ага, зато у тебя — полная конгруэнтность. Идеальное соответствие формы и содержания. Кеша Рыбкин, безработный по зову сердца, он же — Уайт Шарк, акулий плавник над форумом…
***
У Артёма в кармане задёргалась телефонная трубка. Он замолчал, вытащил её и взглянул на имя звонящего. Нахмурился и поднялся из-за стола:
