— Хорошо, я всё поняла. Но ты ведь…

— Со мной будет всё в порядке. У меня кокон — навороченный, специальный. А у тебя — обычный…

— У меня, между прочим, тоже не какая-нибудь дешёвка! Класс «платинум»!

— Но всё равно он пользовательский, домашний. А мой — служебный, примочек больше. И даже если сгорит — не жалко. Платить всё равно не мне.

Он подмигнул ей и, не вступая в дальнейшие пререкания, двинулся к иссохшему руслу — медленно, шаг за шагом.

Ощущение нависшей угрозы становилось всё явственнее. Он держал наготове плеть и усиленно вертел головой, но ничего не происходило. Никто не выпрыгивал из-за скал с кровожадным рёвом, и земля под ногами не разверзалась. Лишь пыльная взвесь поднималась из-под сапог, и стучало сердце.

На полпути между берегами он приостановился, огляделся ещё раз и вытер вспотевший лоб. Реалистичность тут и правда зашкаливала — пот заливал глаза, солёный и едкий, пыль неприятно липла к лицу. С востока дышали доменным жаром скалы, а с запада жгло, клонясь к горизонту, предвечернее солнце.

Выждав ещё с минуту, Снегирь вернулся на берег.

— Ну как? — спросила Марина.

Он молча выключил голографический стоп-сигнал, спрятал «гвоздь» обратно в подсумок. Кивнул девчонке, разрешая слезть с лошади.

— Артём, объясни мне, что происходит? А то я чувствую себя дурой. Привезти — привёз, но ничего не понятно.

Он пристально посмотрел на неё:

— Хочешь помочь?

— Само собой. Говори, что делать.

— Твоя воровская специализация — клады, тайные двери. Так ведь?

— Ну да. Думаешь, тут клад спрятан?

— Не торопись. Как именно действуют твои навыки? Знаю, что есть разные вариации. Один чувак, помню, золото мог буквально унюхать шагов за сто.

— Нет, запах тут ни при чём, — сказала Марина. — Не знаю даже, как правильно объяснить… Бывает, смотрю на карту, и вдруг в голове — как будто щекотка… А взгляд притягивается к какой-нибудь улице, к закоулку… Ну, или к пустырю…

— И ты понимаешь, что там должен быть тайник?

Она поморщилась:

— Да, только я не вижу вот прям конкретную точку. Ну, чтобы подойти и выкопать сундук с бриллиантами. Эта наводка — только начало, потом надо за людьми следить незаметно, которые этот клад могли спрятать… Высматриваю дополнительные подсказки…

— За людьми следишь через стелс? — уточнил Снегирь.

— Да, у меня прокачан. Сегодня, кстати, даже ты меня не засёк.

— Это вообще-то странно. На меня такие уловки действовать не должны. Хотя, наверно, всё из-за этой долбаной аномалии… Впрочем, ладно, не суть. Главное, что начинаются твои поиски всё-таки через карту…

— Угу. Но, честно говоря, зацепиться получается редко. Иногда, представь, сижу чуть ли не полдня, таращусь на эти улицы нарисованные, глаза уже слезятся, а толку — ноль. Обида-печаль.

— Ну а как ты хотела? Сама подумай — если каждый воришка будет с первого раза хапать кучу бабла, то игровая экономика рухнет.

— Да я-то понимаю, но всё равно…

— Так, ладно, теперь погоди секунду.

Снегирь посмотрел на русло и произнёс:

— Скриншот.

Перед глазами мелькнуло красное сообщение об ошибке. Он хмыкнул, достал бумажную карту и развернул её так, чтобы на виду оказался Каньон Клыков. Показал Марине:

— Смотри. Сначала — обычным взглядом, без магии. Ничего не смущает?

— В смысле? Вроде всё правильно. Вот — каньон нарисован…

— Ага. — Снегирь провёл пальцем по бумаге. — Каньон идёт между скал — сначала с севера, потом загибается на юго-восток. Когда-то он был рекой. Причём, заметь, без всяких притоков. Ответвлений у него нет. Но если так, то вот это что?

Он ткнул пальцем в сторону русла, перед которым они стояли. Марина удивлённо моргнула и несколько раз перевела взгляд с бумаги на пейзаж и обратно. Пробормотала:

— Не поняла…

— Вот и я не понял. На карте эта речушка тупо отсутствует. И на служебных скриншотах тоже. Если с большой высоты снимать, то видно голую равнину без русла. А если крупный план с близкого расстояния, то фотка просто не получается. Я только что проверил.

— Но как это может быть?

— Говорю же — не знаю.

Она тоже попыталась сделать скриншот — ничего не вышло, судя по её виду. Марина вытаращилась на Снегиря в совершеннейшем обалдении. Глаза округлились так, что позавидовала бы любая аниме-тян. Затем к ней, однако, вернулся скепсис:

— Слушай, Артём, а ты меня не разыгрываешь? Может, вы сами это подстроили? Какой-нибудь бета-тест хитровыдуманный?

— Марина, — сказал Снегирь, — ты можешь думать, что хочешь. Считай это бета-тестом, мне пофиг. Но если сейчас ты сделаешь так, как я попрошу, то каждый из нас может получить некоторые плюшки. Шанс есть, по крайней мере. Именно поэтому я тебя не отправил сразу домой.

— Ладно, на секунду допустим, что я тебе поверила. Но вряд ли моя магия тут поможет. Никаких скрытых знаков я на карте не вижу. Да и с чего бы? Если уж даже ваша техника не срабатывает…

Он усмехнулся:

— Тут нестандартная ситуация. Значит, и мы будем колдовать нестандартно.

Оставив лошадь на берегу, они ступили на иссохшее дно. Выбрали самое глубокое место. Если бы в речке была вода, то Снегирь погрузился бы, пожалуй, по шею, а Марину накрыло бы с головой.

— Ну и жуть, — поёжилась Марина. — На берегу такого не было. Чувствуешь?

— Да. Тревога, угроза. Но на меня, я думаю, всё-таки меньше давит. У меня, грубо говоря, мозги иначе работают. Я не так сильно втягиваюсь в игру. Профессиональная деформация.

— Везёт дуракам. А меня пробрало конкретно. Была бы я здесь одна, уже сбежала бы, наверное, с визгом.

— Можем вернуться.

— Нет, я себе не прощу потом. Такое приключение нельзя упускать… Но давай всё сделаем побыстрее. Что ты там придумал такого?

Он достал нож, сделал неглубокий надрез у себя на левой ладони — как накануне, когда связывался с Ушкуйником через черкало. Марина удивлённо выгнула бровь:

— Это что за дарк-фэнтези? Ритуалы с кровью запрещены вообще-то.

— Вот именно. Но Ушкуйник этот запрет обходит, у него есть специальные артефакты. А если так…

Несколько красных капель упали на бумагу — туда, где должно было быть обозначено русло. Чуть левее жёлто-коричневого пятна, которое изображало скальный массив.

— Ну, — сказала Марина, — и что теперь?

— Теперь — ещё раз попробуй включить свои шпионские навыки. Сосредоточься, смотри на карту.

Она послушалась, уставилась на рисунок. Задержала дыхание, замерла на несколько мгновений:

— Не получается… Ну, я же предупреждала, у меня это вообще редко…

— Не отвлекайся, — сказал Снегирь, стоявший у неё за плечом. — И не ной. Ты сама со мной напросилась — значит, давай, вноси вклад.

Марина обернулась к нему — собиралась, судя по мимике, выдать что-то малоцензурное. Но сдержалась и снова перевела взгляд на карту. Нахмурилась, сжала губы. Даже зубами, кажется, скрипнула. Снегирь, глядевший на неё сзади-сбоку, почти физически ощутил исходившее от неё напряжение.

Да, теперь она старалась вовсю.

Секунды таяли, испарялись в знойном безмолвии.

Заметив, как по её губе пробежала струйка крови из носа, он буркнул:

— Ладно, заканчивай.

Но тут её кровь капнула на рисунок — и смешалась с той, что принадлежала ему.

Речное дно под ногами вздрогнуло.

Снегирю почудился звук лопнувшей струны.

У Марины закатилась глаза, подкосились ноги.

Он подхватил её — и рефлекторно даже успел поймать карту, которую она уронила. Быстро глянул по сторонам.

Солнце уже садилось, хотя ещё минуту назад висело вроде бы высоко — время как будто сдвинулось, скакнуло вперёд, к закату. И солнечный диск тоже изменился. Сейчас он казался не золотым, а ржаво-железным, чужим, тяжёлым. Это было похоже на заклёпку над горизонтом — там, куда уходило русло.

И само оно, русло, тоже стало другим.

Трещины уже не зияли — теперь их заполняла тёмная жидкость. Цвет её трудно было определить в закатных лучах — не то нефть, не то… Снегирь вздрогнул, когда ему пришло в голову сравнение с кровью.