Он сдался. Я поняла это еще до того, как он пошевелил хотя бы одним мускулом. Не зря говорят, что глаза — это зеркало души. И в них сейчас отражалась та же похоть, которая плескалась во мне, угрожая сжечь дотла.

Оттеснив меня к стене, Джейсон сжал волосы на моем затылке, слегка оттянув и вынуждая запрокинуть голову, а затем накрыл мои губы своими. Я еще успела мысленно поблагодарить себя за предусмотрительность, которая заставила снять бороду в коридоре, по пути в эту комнату. Кажется, это была последняя связная мысль на сегодня.

Стоило его губам прикоснуться к моей коже, мозг окончательно отключился. А когда он провел языком по внутренней стороне моих губ, раскрывая их, по комнате пронесся приглушенный, но очень жалобный стон.

Вцепившись в его плечи, как утопающий в спасательный круг, я полностью растворилась в ощущениях. Казалось, каждое прикосновение пропускает через мое тело электрический разряд. Ощущение его мягких губ, которые могли быть невероятно ласковыми и очень жесткими одновременно; его рук, которые уже переместились с затылка и начали поглаживать ключицы через ткань рубашки; его тела, которым он прижимался ко мне, позволяя почувствовать степень возбуждения… Вишенкой на торте был его аромат, который дурманил разум не хуже тяжелых наркотиков.

Полностью сосредоточившись на ощущениях, я даже не сразу заметила, что пуговицы на моей рубашке медленно выскальзывают из петелек. Только когда его губы переместились на шею, а оттуда на ключицы, целуя каждый новый открывшийся участок тела, поняла, что на мне осталось меньше одежды.

Попытавшись исправить несправедливость того, что моя рубашка уже полностью распахнута, а Джейсон возмутительно одет, я вцепилась в полы его футболки, намереваясь поднять и избавить его от такой лишней сейчас ткани, но на моих запястьях сомкнулись жесткие пальцы. Торн припечатал мои руки к стене и поднял над моей головой, удерживая их одной ладонью.

— Как всегда нетерпелива, — выдохнул он мне в губы. — А мне казалось, ты собиралась исследовать содержимое моего шкафа, — пошло ухмыльнулся он.

Взгляд сам собой переместился на самый интересный предмет мебели в этой комнате. Честно говоря, сейчас мне было почти достаточно того, что он уже делал. Простыми поцелуями этот мужчина мог довести меня до изнеможения. Но его многообещающий взгляд, его сексуальная ухмылка, а еще даже легкий намек на ассортимент, спрятанный за черными створками, пробуждали нездоровое любопытство, которое отзывалось сладкой судорогой внизу живота.

— Позволишь мне самой выбрать? — голос сорвался на последнем слове, а еще очень захотелось облизать пересохшие губы.

— Нет, — последовал четкий и бескомпромиссный ответ.

Джейсон какое-то время смотрел на меня, практически пожирая взглядом, а затем провел подушечкой большого пальца по тонкой полоске кожи между линией брюк и корсета. Тугой узел натянулся сильнее, а из горла сам собой вырвался почти болезненный вздох, который больше напоминал стон. И от каждой моей реакции улыбка на лице Джейсона становилась только шире. Он как будто отзеркалил мою реакцию на его неосторожные признания, прозвучавшие не больше десяти минут назад.

Пытка с раздеванием продолжалась долго. Слишком долго. Каждый свободный кусочек кожи горел огнем под его прикосновениями. Но брюки все же упали к моим щиколоткам. Переступив через них, я отправила их в угол легким движением ноги. Та же участь постигла трусики, а потом с плеч слетела и рубашка. Теперь на мне был только корсет. Совсем не сексуальный корсет. Но Джейсон почему-то не спешил его снимать.

Подхватив меня под бедра, он сделал два шага к кровати, усадив меня на холодные простыни, которые сейчас показались мне просто ледяными. Воспользовавшись тем, что руки свободны, я все же стянула с Джейсона футболку, проведя пальцами по рельефным мышцам. Конечно, мне было этого мало. Хотелось прижаться, ощутить его кожу обнаженной грудью, попробовать ее на вкус. Но когда я уже потянулась к нему, Джейсон отстранился.

Быстро подойдя к шкафу, он достал какую-то коробку и вернулся ко мне, снова пожирая меня взглядом.

— Что это? — хрипло спросила я.

— Кое-что для твоей очень чувствительной груди, — усмехнулся Торн, а затем расстегнул надоевший корсет, который сейчас я ненавидела в несколько раз сильнее.

Вздох облегчения получился слишком громким, но это уже не имело никакого значения. Пальцы Джейсона сразу же заскользили по моему обнаженному телу. Не знаю, в чем именно была причина — в слишком долгом ношении этого орудия пыток или в том, чьи именно пальцы изучали мои изгибы, но сейчас каждое прикосновение ощущалось еще острее. Его губы исследовали мою шею, иногда поднимаясь выше, чтобы оставить очередной короткий, но невероятно страстный поцелуй. Ладони слегка сжали грудь, заставив ерзать на простынях и тихо стонать от нетерпения.

— Скажи, если будет больно, — тихо шепнул он, немного отстранившись.

Разорвав коробку, Торн достал что-то очень маленькое, похожее на украшение. Только когда пальцы сомкнулись на призывно торчащем соске, я поняла, что именно он задумал. Это были зажимы с красивой цепочкой, протянутой между ними. Такого опыта у меня еще не было. И будь я немного в другом состоянии, наверное, мне стало бы страшно. Но сейчас, видя, как уверенно его рука с длинными, красивыми пальцами и вздутыми венами держит цепочку, я ощутила только новую волну пульсации между ног.

Склонившись, Джейсон накрыл губами горошину соска, слегка покатав ее во рту языком, а затем аккуратно зафиксировал зажим на ореоле. Легкий укол боли был даже не ощутим. Все растворилось в удовольствии, которое распространялось от груди по всему телу, вызывая приятную ломоту.

— Боже, — не смогла сдержать я стон.

Зафиксировав второй зажим, Джейсон отстранился, пройдясь по мне взглядом.

— Почему ты закусила губу? — сразу же нахмурился Торн. — Тебе больно?

— Нет, — выдавила я из себя хриплый ответ, запрокинув голову.

Тело пылало и мелко потряхивало как от высокой температуры. Впрочем, мне казалось, что приложи ко мне термометр, он зашкалит и взорвется. Соски приятно пульсировали, и было ощущение, что эти импульсы отдаются даже в клиторе.

Губы снова прижались к моей коже. Он то совсем невесомо целовал плечи и ключицы, то покусывал, оставляя едва заметные следы. Пальцы заскользили по внутренней стороне бедра, подбираясь к пылающему комку нервов. Но все же Джейсон каждый раз останавливался. Дразнил, играл, но не давал даже минимальной разрядки, заставляя извиваться и самостоятельно толкаться бедрами.

— Джейс-о-о-о-о-о-о-н, — захныкала я, до боли закусывая губу.

— В чем дело? — поинтересовался он почти спокойным голосом, в котором отчетливо слышалось самодовольство. — Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Хочу тебя! — выдохнула я.

— Чего именно ты хочешь?

Соображала я уже плохо. По телу один за другим прокатывали волны возбуждения, которые грозили разорвать мое тело на мелкие кусочки. Если бы в голове осталась хоть одна мысль, я бы поняла, что нужно сразу кричать «трахни меня». Но сейчас я думала только о том, как близко расположены его пальцы к центру моего удовольствия, поэтому выдала:

— Прикоснись ко мне.

Джейсон сразу же исполнил просьбу. Пальцы прошлись по складкам, размазывая влагу, а затем надавили на клитор, заставив резко выгнуться, раскрыв губы в немом крике.

— Тише, девочка, — шепнул Торн, продолжив доводить меня до изнеможения.

Казалось, его руки были созданы, чтобы дарить мне удовольствие. Он находил самые чувствительные точки, выбирал самый правильный ритм, а когда Джейсон зубами подхватывал тонкую цепочку, которая соединяла между собой зажимы, слегка оттягивая, мне начинало казаться, что я просто не выдержу. Возбуждение превысило все доступные пределы. Но каждый раз, когда я уже готова была кончить, он останавливался, заставляя меня разочарованно стонать и рычать от несправедливости.

— Черт! Просто… просто… — сбившееся дыхание не позволяло нормально построить предложение, но я отчаянно пыталась. — Просто трахни меня уже, — взмолилась я.