— Напишу слова русскими буквами, выучишь. Главное — осознанное искреннее желание, убежденность в правильности смысла проговариваемого и само проговаривание. Больше ничего не требуется.
— Да, хочу… — внутри не осталось сомнений и противоречий по данному вопросу. — И как шахада звучит?
— «Ашхаду ал-ляя иляяхэ иллял-ла, ва ашхаду анна мухаммадан абдуху ва расуулюх»* (перевод: «я свидетельствую, что нет Бога, кроме Единственного Господа, и свидетельствую, что Мухаммад — Его раб и посланник»).
— А что потом? — столько всего надо запомнить…
— Есть ряд аспектов: проговорив осмысленно на всех уровнях души и разума слова шахады, человек причисляется к верующим и возлагает на себя обязательства соблюдать постулаты религиозной практики. Сейчас ты в положении, поэтому послабления допустимы.
— Вы о постах говорите? — переспрашиваю.
— И о них тоже… Дочка, не переживай, всему научишься, это не сложно, — заметила, как волнуюсь.
— С вашей помощью справлюсь, — ее забота и внимание покорили меня. Со свекровью повезло. Мама, она настоящая мама.
— Конечно, помогу, — мои слова вызвали у нее улыбку.
— Какие еще есть важные моменты?
— После шахады желательно совершить полное омовение, символизирующее новое духовное начало в жизни. Став мусульманином, человек пишет духовно-нравственную сторону своей жизни с чистого листа; совершенные до этого ошибки аннулируются, за исключением нанесенного другим людям вреда.
Мария выдержала паузу, давая возможность переварить услышанное, и продолжила:
— Об имени уже сказала. Мужчины проходят циркумзицию, хотя опять же это не является обязательным условием для принятия ислама.
— Обрезание? — уточнила. Честно, не понимаю, для чего это нужно.
— Да. Обычно мальчикам делают данную процедуру в возрасте восьми — четырнадцати лет, с согласия родителей.
— Ясно…
— У тебя еще есть вопросы?
— Всего лишь несколько сотен, — смеюсь.
— Снежана, ты такая милая, — обнимает меня. — Моя дочь, Латифа, живет в семье мужа, в Абу-Даби, не часто видимся. Хочу, чтобы вы с сыном и детьми жили с нами.
— Не знаю… — отстраняюсь, пожимая плечами. — Как Самир решит.
— Из-за брата он никогда не согласится на это, — затронула неприятную тему.
— Давайте не будем обсуждать… — я сразу поникла.
— Поверь, не хочу напоминать, просто беспокоюсь… Случайно услышала разговор мужа с ним… Саид пугает меня. Их отношения с Талией ухудшились. Он не скрывает своих чувств к тебе, каков наглец, а новость о беременности его откровенно расстроила.
— Пожалуйста, не надо, не говорите о нем, — когда же этот мужчина угомонится.
— Дочка, прости, — Мария сжала мою ладонь. — Хочу предостеречь.
— Вы не знаете, когда Самир вернется? — перевожу тему.
Муж уехал вместе с отцом по рабочим делам. Свекор даже слова не сказал, когда зашел в палату. Посмотрел пренебрежительно — всё, чего удостоилась. Еще больше ощущаю себя ущербной под его грозным взглядом.
— К вечеру будут. Съездим к Зейну в ресторан на ужин, у врача тебя сын уже отпросил.
— Вы знакомы с Зейном?
— Он наш родственник. А ты не в курсе? — она удивилась.
— Нет… И кем он приходится? — даже обидно, что Самир не рассказал об этом.
— Старший сын родного брата Амина.
— Вот как… — вздыхаю. — Мы после «никах» заезжали к нему, но Самир не говорил о родстве.
— Наверно, он не хотел тебя ставить в неудобное положение. Не бери в голову. Мой сын любит тебя. Никогда не видела его таким счастливым.
— А как насчет той девушки? — невеста есть, но чьей женой она станет.
— Муж не преклонен до сих пор, — без труда поняла мои волнения. — Считает, что этот брак нужен.
— Потому что я… такая? — глаза наполняются слезами.
— Ты здорова! Не накручивай себя, — возмущается она. — Но главное, желание самого Самира. Он не хочет, а против воли никто не женится. Родители Умиды тоже не согласятся на брак, который сделает их дочь несчастной.
— Умида? Ее так зовут? — спрашиваю и думаю, как она выглядит. Какая она? Но ведь муж знает ее и не соблазнился…
— Что же я говорю… прости… — Мария обнимает меня, поглаживая по голове. — Дочка, все будет хорошо. Вы подарите нам много внуков — топот маленьких ножек и детский смех заполнят дом.
— Надеюсь… — всхлипываю. И снова вспоминаю сон, который не мог быть обманом. Я стану мамой, стану…
— Не плачь, — она вытирает мои щеки от слез. — Давай мыслить позитивнее. Для этого приехала, скучать не дам. Предположительно тебя выпишут через неделю: будем много гулять, научу готовить тебя любимые блюда Самира, если захочешь — съездим в мой родной город…
— Спасибо, мама… — сама от себя не ожидала таких слов.
32.2.Самир
Я смотрю на жену и не могу понять, что не так… Какая-то задумчивая, витает в своих мечтах… А когда замечает мой взгляд, загадочно улыбается и подмигивает. И это еще больше добавляет вопросов.
— Что происходит? — задерживаю Снежану на разговор, как только входим в ресторан. Мама точно в курсе, тоже ведет себя подозрительно, пока ехали, бесконечно повторяла одну и ту же фразу: «все будет хорошо».
— А что происходит? — опять хитрая улыбочка отразилась на ее лице.
— Не отвечай вопросом на вопрос. Я жду. Рассказывай, — загораживаю собой дорогу.
— За ужином узнаешь, — она хотела обойти меня.
— Сейчас, — останавливаю, не позволяя пройти.
— Самир… — с упреком произносит. — С тобой никаких сюрпризов не сделаешь.
— Сюрприз? — хмурюсь. Интересно, что задумала? Не люблю, когда застают врасплох.
— Не то что бы сюрприз, но… — поясняет и не торопится делиться планами.
— Снег, говори! — буквально требую. Бесят недомолвки. — Какие такие секреты скрываешь?
— Не отстанешь, да? — она скрещивает руки на груди.
— Нет, — повторяю ее жест. Не пропущу, пока не скажет.
— В кругу семьи собираюсь проговорить шахаду, — наконец, отвечает. И вроде бы решенный вопрос, свое желание она уже озвучивала ранее, но все равно удивился — не ожидал, что это произойдет сейчас. Определенно мама на нее повлияла.
— Правда, хочешь? — не могу не спросить. Обнимаю ее лицо ладонями.
— Да, — уверенно произносит, не колеблясь ни секунды.
— И за этим не кроются попытки угодить мне? — все-таки ответственный серьезный шаг.
Никто не требует от нее незамедлительно становиться мусульманкой, через год-другой можно было бы вернуться к этому вопросу, когда полностью приняла бы наш образ жизни. Лично мне, без разницы, даже если никогда не захотела бы обратиться в ислам.
— Я, действительно, готова, — подтверждает. — Угодить, конечно, рада, но в данном случае, это исключительно мое желание.
— Ну, хорошо… раз не осталось сомнений… — «и отец перестанет давить хотя бы в этом вопросе» — добавил про себя.
— Есть одна просьба к тебе… — она внимательно смотрит своими темными омутами.
— Всё, что хочешь, — соглашаюсь сразу. Для нее — весь мир к ногам брошу.
— Выбери мне новое имя, — неожиданно. Тем более: принципиальной необходимости нет, ведь значение имени Снежана — не несет отрицательного смысла. И мне так нравится звать ее Снегом.
— Имя… Уверена? — все-таки переспрашиваю.
— Как скажешь, так и будет, — вот сейчас точно пытается угодить. Это лишнее.
— Ладно… Пойдем. Нас ждут, — предлагаю свой локоть и веду к столу.
Моя девочка заметно волновалась. К еде почти не притронулась. Пребывала в задумчивости и все время молчала. В какой-то момент она схватила меня за руку и взглянула, ища поддержки.
Я кивнул.
Снежана обратилась ко всем и, не выпуская моей ладони, начала говорить. Шахада в арабском звучании умело ей далась, каждое слово она произносила с особым пиететом и абсолютно искренне. Чувствовалось, что понимает суть сказанного, прониклась истиной…
— Самир? — она вопросительно смотрит на меня. — Теперь твоя очередь.
«Ах, да, имя» — вспомнил о просьбе. И правильный ответ созрел сразу, как только услышал предложение.
