Она выполняет просьбу, оставляя в одиночестве. Но поднос с едой заботливо поставила на прикроватную тумбу, который тут же отправился на пол — ловким взмахом моей руки, как только та ушла.

«Ну, почему я такая дура?! Неисправимая, беспробудная дура. В сказку поверила… Принц спас принцессу…» — спешит и падает. Только он не принц, о себе вообще молчу…

А ведь поверила, что хочет уберечь… Таким способом? Измываясь до полуобморочного состояния? Несколько часов подряд? Это какой-то жуткий сон, повторяющий кошмар — терзающий и выматывающий.

Села. Головная боль сразу дала о себе знать, прострелив виски.

Как хорошо, что есть личная ванная комната. Не придется выходить за пределы спальни. Пытаюсь расслабиться в теплой воде, разминая затекшие конечности. Множество синяков и следов от пальцев алеют на коже…

Думаю, как быть? Что делать? На жалость давить бесполезно… Не такой человек Самир, каким казался… Прошедшей ночи хватило с лихвой, чтобы понять некоторые вещи, определиться с отношением к нему. Не знаю лишь, за что достались эти пытки? И каким будет следующий шаг?

Дверь ванной с грохотом распахивается.

Оборачиваюсь, испуганно дергаясь.

Он блуждает глазами по мне, с непонятной эмоцией. И единственное желание от такого взгляда — съежиться, спрятаться, убежать, исчезнуть…

Не знаю, что за монстр вселился в меня… Хотел лишь взять принадлежащее по праву… А Снежану, без преувеличения, окрестил своей, отвечаю за нее, ведь она нуждается в защите от чужих грязных игр — о чем еще предстоит выяснить. Хотя так и не ответила на вопрос о других мужчинах: был ли у нее кто-то за прошедший месяц — и это бесит… Почему промолчала? Наверное, поэтому разозлился.

Глядя в ее глаза, испытал нестерпимое желание: напомнить, показать, доказать, то ли ей, а то ли себе, что моя… Вот только на сопротивление не рассчитывал — это распалило еще больше. Опустился до насилия, наплевав на слезы и просьбы остановиться. Поступил низко, погрузившись в бездну охватившего безумия. Лишь когда она уснула, изможденная долгим сексом, и сознание вернулось, с ужасом отметил результат своих трудов — все тело покрыто свежими синяками, укусами… Со мной такое впервые: применить к женщине грубость — сам не ожидал.

Надо исправлять ошибку и учиться контролировать эмоции, пока не поздно. Но крышу сносит рядом с ней. Могу сломать и не заметить, получив в итоге безвольную куклу, с потухшим взглядом и безразличием ко всему. Хочу видеть эти полгода живую, активную девушку, готовую искренне делить постель, радоваться мелочам, дарить улыбку, стать украшением для меня на время — одним словом.

Неужели, сложно? Потом отпущу. И пусть забудет о моем существовании навсегда. Только проблему ликвидирую… Кому, интересно, успела перейти дорогу? Владелец клуба тут точно ни при чем — уверен. Нужно разобраться…

Когда узнал, что она устроила истерику, отказалась от завтрака, отправив тот на пол, решил поговорить незамедлительно, заодно объяснить — как стоит себя вести, а как — ни в коем случае. Снова злюсь. Хотя даю себе установку успокоиться и не давить на нее.

Снежана испуганно смотрит, прикрываясь руками, когда бесцеремонно врываюсь в ванную комнату. Да я знаю каждый участок ее идеального тела.

Беру полотенце, разворачиваю, и, подойдя ближе, показываю, чтобы вылезала из воды. Она послушно выполняет просьбу. От меня не ускользнуло волнение, которое отразилось на красивом лице. И, конечно, страх в глазах настолько явный, что становится противно от самого себя. Боится — для этого есть все основания.

Не позволяю отстраниться, она замирает в моих объятиях, не зная, чего ждать. Что же я натворил?

Поднимаю на руки, несу в спальню, опускаюсь вместе с приятной ношей на кровать. Обвожу контур губ, от чего Снежана вздрагивает, прикрыв воспаленные веки. Не могу устоять… Наклоняюсь и целую, сплетая наши языки. Хочу, чтобы забыла о причиненной боли, изо рта вырывается вздох, и, главное, не отталкивает — чему рад. Стягиваю с нее полотенце, покрывая грудь нежными поцелуями. Продолжаю путешествие вниз, к чувствительному месту… прикасаюсь языком и пальцами к влажным складочкам…

— Пожалуйста, не надо… — подает голос, ее потряхивает, и не понимаю: то ли от возбуждения, то ли от мыслей, что все повторится.

— Не сделаю больно, — обещаю, опять устраиваясь между ног, ласкаю и балдею от тонкого женского аромата.

Она учащенно дышит, тихо постанывая. Выгибается навстречу, ухватив меня за волосы, открывается максимально и активно подставляет бедра моим губам. Наконец, расслабилась… Именно такой податливой хотел видеть вчера.

Не жду больше. Спускаю брюки, желая разгоряченного жаждущего тела. На секунду она попыталась возмутиться и напряглась, когда осторожно вошел в нее, но ощутив плавные движения, выдохнула протяжно, отдаваясь наслаждению…

Склоняюсь и целую пухлый рот. Пахну ею… И, кажется, собственный запах вызывает у нее удивление вперемешку с восторгом. Обвивает мой торс стройными ножками, руками крепко держится за шею, теснее прижимаясь и двигается в такт напору. Непрерывно стонет. А у меня сносит голову от этого сладкого звучания, и резкого контраста между происходящим сейчас и оставшейся позади ночью…

Нет сил, сдерживаться: ускоряюсь, приближая нас обоих к пику удовольствия… Снежана содрогается от нахлынувшего оргазма, интенсивно сжимаясь вокруг плоти, выдаивая из меня все до последней капли…

И добивает окончательно, когда шепчет:

— Самир… — произносит и утыкается лбом в мое плечо, продолжая обнимать. Она все еще дрожит.

Я не тороплюсь покидать теплое местечко. Но тут запоздало вспоминаю, что не пользовался защитой… Только беременности не хватало… Проблемы не нужны. И через полгода женюсь.

— Когда у тебя были месячные? — приподнимаюсь на локтях, заглядывая в глаза.

— Э… э… — фраза ставит ее в неудобное положение, стеснение отчетливо читается на лице, когда понимает, о чем спрашиваю.

— Ясно, — встаю с нее, вытираясь брошенным на пол полотенцем, спешно одеваюсь. — Приведи себя в порядок. И приходи в столовую. Не заблудись больше… По коридору направо.

Отправляю домработницу в аптеку за средством экстренной контрацепции.

Моя новоиспеченная любовница совсем не опытна в этих вещах, ей надо с врачом проконсультироваться, а мне проконтролировать. Я — взрослый, тридцатидвухлетний мужик не должен допустить промах, иначе придется радикальным путем решать вопрос, а это противоречит моей религии. И так, живя подолгу в разных странах, поддаешься искушению.

— Садись. Поешь, — замечаю Снежану.

Она переминается с ноги на ноги. Стыдливо прячет глаза. Потом устраивается на стуле. К еде почти не притронулась, ковырялась в тарелке, погрузившись в свои размышления.

— О чем думаешь? — разглядываю ее. Мне нравится наблюдать, как меняется ее лицо в зависимости от эмоций и пролетающих в голове мыслей.

— Ночью ты… — начала говорить, но резко замолчала, так как в этот момент зашла прислуга с пакетом.

Достаю лекарство и читаю инструкцию по приему. Протягиваю две капсулы:

— Выпей.

— Что это? — смотрит с сомнением.

— От нежелательной беременности. Принимаешь по две штуки, каждые двенадцать часов, в течение трех дней, потом начнутся месячные. Поэтому сегодня же идешь к доктору. Запись на пять часов вечера. Надо закрыть вопрос контрацепции.

Кивает в знак согласия, рад, что мои слова не вызывают протест. Проглатывает таблетки.

— Ты собиралась что-то спросить? — хотя понял, судя по слову «ночь», намекает на мою несдержанность и грубость. Впредь буду аккуратнее.

— Неважно… — отмахивается.

— Снежана, не молчи. Знаю, сделал больно. И это больше не повторится.

— Да… извинения оказались приятными… — улыбается, прикоснувшись к своим припухшим от поцелуев губам.

— Это были не извинения, но если он нужны тебе…

— Обойдусь… — улыбка сошла с ее лица, все-таки стоит извиниться. — Хотела поговорить.