— Как-то неправильно получается.

— Ты задала вопрос, я нашёл на него ответ.

Девушка только вздохнула. Невозможно так просто отпустить проблему, если она мучает тебя не один час. Наверное, мы, девушки, волнуемся просто по инерции. Просто так получается.

— А если…

— Ты не о том думаешь. Наши женщины так не делают. Оксана подарила мужу мимолётную улыбку. Он пытался отвлечь от сомнений и она это поняла и оценила.

— Что же делают ваши женщины? — Учатся жить счастливо.

И тут у девушки случился мини коллапс. Откуда в этой лохматой 19-летней башке философские мысли завелись?

— Ты куда-то в своих мыслях не туда свернул. Я ведь могла бы попасть домой и помочь.

— Ты не права. Защищать своих женщин — задача мужчин и о тебе я позабочусь.

Оксана положила голову на размерено вздымающуюся грудь своего мужчины. Она понимала, о чём речь. О доверии между ними. Девушка и не хотела обижать Мирослава. Тем более, с началом семейной жизни мужчина итак пользовался безграничным доверием с её стороны. Просто помочь хотела. — Как-то у тебя всё просто выходит. — Жизнь вообще простая штука.

22 дня до нападения

Если вы думаете, дорогой читатель, что жизнь стала бить ключом и местные жители стали готовиться к внезапной атаке, спешу вас разочаровать. Очень сложно поверить в беду, если всё вокруг пышет миролюбием и спокойствием. Нет ни грома среди ясного неба, ни леденящих душу слухах, ни нападений. Нет ничего. Так зачем бояться? Впрочем, обо всём по порядку.

А началось всё с утра. Неспешного, ленивого и на удивление умиротворённого. Оксана проснулась в надёжных объятиях своего мужчины и поняла, что сегодня решительно никуда не хочет вставать. Вся суета вокруг последних дней показалась такой глупой и несущественной. В это утро Оксана поняла, что не знает, что случится дальше и ей было на это абсолютно всё равно. Ровно, как сказали бы её ученики. Приближающийся пожар и разорение казались чем-то далёким и несущественным. Просто наступает поворотный момент в жизни, когда трепыхаться становится поздно. Лучше остановится. Тем более, когда родные руки мужа крепко прижимают тебя к себе. Оксана перевернулась на бок и поцеловала бородатую щёку.

— А давай сегодняшний день снова прогуляем?

Мужчина выглядел довольным как никогда. Знаете, эта сытая улыбка чеширского кота, когда всё в жизни удалось. Вот и у Мирослава такая красовалась сейчас.

— Бесстыдница, нравится, когда я беру тебя на природе.

— Вот вечно вы, мужики, одним местом думаете. Я просто подумала, что зарабатывать впрок — ужасно глупо, а держаться за руки и дурачиться — самое то.

Кузнец только хмыкнул и крепко поцеловал свою зазнобу.

— Рано ты, красавица, сдаваться решила, ни одного дитя не родив. Мы ещё поборемся с захватчиками.

Оксана улыбнулась и потянулась. Солнце светило прямо на их лица. Прекрасное начало, что ни говори.

— Так чем же мы займёмся этим утром?

Намек на секс витал в воздухе. После того, как Оксана смирилась с неизбежным и осталась рядом со своим кузнецом, что-то неумолимо изменилось внутри. Как будто разом выбило все предохранители. Как переоценка ценностей. Если раньше девушка сражалась за свою независимость, особенность и платёжеспособность, то теперь эта борьба казалась глупым, детским капризом. Уверенность в том, что Мирослав рядом, его непоколебимость и твёрдость характером, оказывали странный успокаивающий эффект. Она знала, верила, что всё будет хорошо, потому что рядом есть кто-то такой сильный и надёжный, что на него можно опереться. И такая мужская сила будила, как ни странно, похоть. Где-то не уместную, потому просто намёк. Как приглашение, не более.

— Ксанка, у нас работы — завались, а ты отвлекаешь.

Девушка легко вскочила с кровати и засобиралась на кухню. Она напевала незамысловатый мотивчик и готовила завтрак на двоих. Что ни говори, а жизнь дикарём сделала из неё какую-никакую, но хозяйку. Маман была бы в шоке. Но Оксане самой нравилось. Так она проявляла заботу о своём мужчине. Впрочем, сам кузнец в это утро решительно не хотел никакой заботы. Оксана только поставила воду на огонь, как Мирослав самым возмутительным образом свинтил, прихватив одинокое яблочко на столе.

— Стой! Куда?!

Муж махнул на прощание рукой и хлопнул дверью. У него сегодня прорва дел и начать нужно со старого прохиндея.

Мужчина уверенно шёл лесными тропками. Лето движется к концу. Природа ликовала и обещала долгие тёплые денёчки бабьего лета. На душе было легко и беззаботно. Оксана доверилась ему. Снова. Без недомолвок и молчания. Это было самое важное открытие. Она осталась. Она рядом. А с врагом он справится. Тут главное — подготовка. Так Мирослав и добрался до лесного домика на отшибе. А вот сам Аристарз Олешевич не разделял беззапотности гостя.

— Что, пожаловалась, коза драная? Заходи уж.

Мирослав добродушно хлопнул по щуплому плечу волхва.

— Так я стало быть козёл? Ксанке под стать. Что ты скрываешь, Аристарх Олешевич?

Волхв только хмуро подвинулся вбок, пропуская мощную фигуру кузнеца. Жилище старика, как ни странно, ни капельки не изменилось, кроме, пожалуй, бересты рядом с пузатым самоваром.

— Присядем, Мирушка. В ногах правды нет.

Старик закурил трубку и приготовился слушать.

— Ну рассказывай, что за дрянь в бутыле моей жене подсунул?

Аристарх поморщился. Он прожил не один десяток лет и терпеть не мог вот такого панибратского тона от молодёжи. Впрочем, он многое спускал Мирославу при личном общении. Для старика этот плечистый мальчишка был как сын.

— Но девка-то осталась. Ато разведёте ваши сопли длиннющие, а времени совсем не осталось.

— Насколько реальна угроза для Ксанушки?

Аристарх засмеялся в седую бороду и потянулся к самовару. Порой, Мирославу казалось, что волхв лишь на публику играет в немощного, трясущегося старика. Его рука твёрдо передала кузнецу ароматный чай.

— Ксанушки? Хе-хе. Такая же, как и для всех. Она человек, не более.

— Отправь Ксанку домой, если совсем худо будет. Не хочу, чтобы с ней что-то случилось.

Аристарх хитро улыбнулся и наклонился вперёд.

— А что взамен?

Мирослав коротко хохотнул. Неприятно. Никогда раньше плату друг другу за помощь не просили. Впрочем, спорить он не стал.

— Хоть всё забирай.

Этого Аристарху было достаточно.

— А теперь слушай внимательно, Мирушка. Я не могу. Только ты сам в состоянии вернуть свою девку непутёвую домой.

Густая тёмная бровь приподнялась в удивлении. Ответ пока не тянул даже на ржавую подкову.

— Я не ведун и колдовской силы во мне тоже нет.

За столом повисла тишина. Оба молчат, упрямятся. Только Мирослав для себя уже всё решил. Он точно знал, на то способен Аристарх Олешевич и расчитывал на помощь. Он знал, что только старик и может в случае смертельной опасности Ксанушку его домой вернуть. О чём думал старик — не понятно. Только досаду и смог разгадать в его глазах.

— Глупый ты парень, Мирослав Саввич. Эта Ксанка — твоя суженая, а ты отпускать собрался. Не боишься, что её к рукам приберёт женишок бывший?

Мирослав облокотился спиной о стену и закрыл глаза. Что тут сказать? Не хотелось бы. Но…

— Врать не буду, я уверен, что отобьемся, но запасной план хочется иметь. Лучше уж жить будет с другим, чем не жить вовсе.

— Похвально, но глупо. Счастье редко рядом хвосты крутит, а тебе прямо в руки прыгнуло. Хватай и не думай, а ты? Эх, молодёжь…

Улыбка у Мирослава против воли стала по мальчишески мечтательная. Как-то сразу вспомнились и нежные руки, и трепетные объятья, и шаловливая улыбка.

— Так я и схватил. Сам же женил, забыл? И всё же. Время у нас неспокойное.

— Как я и сказал, только ты и сможешь эту дурёху назад отправить. В нужный момент нужно дать согласие на службу. Будешь мне в посмертии помогать мир отлаживать.