Ближе к вечеру Оксана сбежала домой. Алёше надо было поспать перед работой. Она всё таки заставила позвонить родителям и разговор был не совсем приятен для всех сторон. Алёша вернулся домой с условием, что продолжит работать и встречаться с бывшей учительницей, от чего мать перешла в ультразвук. Тем не менее подростка ждал дом, а Оксана спешила к себе. Что такое встречаться в понятии Алёши? Когда он вообще планирует это делать, если у него ночная? Что она скажет своему призраку? Где его вообще черти носят?
Глава 24
Возвращение блудного сын решено было не откладывать. И вот он, встречайте родители, Алексей Михайлович Осипенко стоял на пороге коридора. Родители растерялись, а подросток просто стоял в дверях, не представляя, что говорят люди в подобных ситуациях. Первой, как ни странно, отреагировала его мать. Вера Константиновна, со свойственной женщинам импульсивностью, горячо обняла сына и засуетилась, провожая его на кухню. Её руки, казалось, жили своей жизнью, крепко ухватили локоть родного человека, не отпуская ни на минуту. Женщина всё сетовала на подростковую порывистость и неосмотрительность вперемешку с угрозами, что ещё одного подобного испытания её бедное материнское сердце просто не выдержит. Вера Константиновна трещала не замолкая ни на минуту пока наливала борщ и раскладывала приборы. Алёша решил промолчать. В конце концов, и этот поток непрерывной болтовни рано или поздно иссякнет. Потому он просто ел и благоразумно помалкивал. Когда родительница взяла паузу, чтобы пойти на второй заход подросток открыл рот.
Вера Константиновна заливалась слезами не слыша абсолютно ничего. Её сын, её Лёшенька, стоял на своём как упрямый баран. Кто работает в восемнадцать? Это пора учёбы, а не спускания жизни в унитаз! Муж несчастной был настроен более миролюбиво. — Горжусь тобой, сын. Твоё рвение к самостоятельности похвально, но надо думать и о будущем. Она согласна довольствоваться такой маленькой зарплатой? Алёша задумался. — Не знаю… Наверно, нет. — Эта стерва тебя не получит!
Михаил Геннадьевич лишь мельком взглянул на свою супругу и встал. — Пойдём в твою комнату, сынок. Поговорить надо серьёзно. Отец и сын продолжили разговор за закрытой дверью. — Сейчас модно говорить, что диплом о высшем никому не нужен. Это не так. Алёша скривился, как после целого лимона. — Я буду поступать, па, не читай нотаций. — Очень хорошо. Потому что высоких зарплат без вышки не бывает. Ты серьёзен по поводу работы? — Как никогда. Мужчина сел на кровать рядом с сыном и похлопал его по плечу. — Расскажи о ней. Девушке, что свела тебя с ума. — Свели с ума меня её ноги от ушей и огромные глаза пугливой лани. Потом Ксана открыла рот и все эти колкости, которыми она сыпала… Я думал, пересплю с ней и забуду, а эта глупышка всё твердила, что "её не заводит собственная работа", представляешь? Постоянно отшивала. Если бы не притащил силком к нам домой, ничего бы не получилось. Отец округлил глаза.
— Ты же сказал, что не спал с ней на нашей с матерью кровати. — Конечно, нет. Мы трахались, пап. Хотя первый раз был, действительно, на ковре.
То, что сделал Михаил Геннадьевич с натяжкой можно назвать педагогическим поведением или воспитательным моментом. Но он бухгалтер до мозга костей, потому чхать хотел на все эти высокопарные слова и просто расхохотался. — Нахал. Купишь нам новые простыни. И она принимала ваш секс?
Вопрос был важен и ответ на него мужчина ждал не только из-за того, что боялся насильственности близости со стороны подростка. В сыне он был уверен. Михаилу важно было понять то, что происходит между этими двумя. Его подростковая влюблённость в биологичку прошла в университете на пьяной вечеринке в честь поступления. И потому отец боялся, что тут тоже самое, а дрова же успели нарубить оба. — Скажем так, устоять было сложно. Но один раз я перегнул палку и она сбежала прямо вначале урока. А я погнался следом, потому и пошли слухи. Мне жаль, что так получилось. Но работать я решил не из-за этого. Ксана как-то сказала, что у меня нет шансов, потому что у меня ничего нет: ни работы, ни квартиры. И сказала это так, что я понял, что в её глазах я ученик и ничего больше. Потому я и хочу работать. Я хочу доказать, что не подросток. Я уже взрослый. Понимаешь, па?
Михаил крепко обнял Алёшу. Ни черта он не понимал. Он поддержит любое решение сына. Быть рядом, дать совет — всё, что он может сейчас и это правильно. Не все, в семье Осипенко разделяли данную позицию. Вера Константиновна уже набирала домашний номер учительницы.
***
Разговор с родителями вывернул душу Оксаны наизнанку. На вечерний звонок ответила мама и мерный гул телевизора прервала выпавшая из рук трубка. — Дочь, это тебя. Оксана с подозрением смотрела на родительницу. Трубка взвизгнула знакомой интонацией. Не узнать в истеричных криках Веру Константиновну было сложно. Девушка подняла телефон и решительно перебила звонившую. — Я вернула тебе сына домой и убедила его пойти учиться дальше. Ещё один звонок сюда и я разозлюсь. Споры по телефону очень удобно вести: можно прикрыть динамик или убрать трубку от уха, можно соглашаться с утверждением "да я козлина" с мимикой "как меня всё достало". Оксана просто скинула вызов и выдернула шнур из розетки. — Юрочка, иди сюда. Наверное, и правда лучше сейчас рассказать как всё было, пока добрые люди совсем уж не переиначили историю. Так что вечернее чаепитие прошло в крайне мрачной атмосфере: отец много ругался. В какой-то момент чай заменил коньяк и Юрий запивал им грубые и обидные слова. Впрочем, сам неприятный разговор то и дело прерывали пошленькие смс-ки от подростка. Признаться, после первой же она поперхнулась чаем. "Хочу тебя отлюбить на подоконнике". Оксана перевернула телефон и отложила подальше. Девушка запиналась после каждого пиликающего сигнала мобильника. Родители были в шоке. Отец замолчал. Хмурил кустистые брови тщательно подбирая в уме слова.
— Что будешь делать, дочь? Хороший вопрос. Был бы на него хоть какой-то вразумительный ответ. А телефон всё сигналил о новых сообщениях. — Кавалер твой пишет? Оксана кивнула. Мобильник так и лежал рядом. — Ответь. — Потом. Оксанина мама подошла к раковине и начала мыть посуду. Новости были настолько ошеломляющие, что нужно было занять руки. — Твоя жизнь, твои ошибки, — невнятно пробормотал наконец Юрий. Оксана подняла на отца глаза. И всё? Столько переживаний ради чего? — Ты должна понять. Я не одобряю твоё решение. Но мы с матерью всегда на твоей стороне.
А на следующий день эмоции улеглись и затихли. В этой семье прошлое привыкли оставлять в прошлом, иначе настоящее похоронит вас, лишив будущего. Оксане до безумия было жаль делиться воспоминаниями. Секс с Алёшей был умопомрачительным, что греха таить. И девушка с радостью бы снова повторила. Вопрос в другом: насколько серьёзен сам подросток. Ему всего лишь 18. Время рисков и смена решений. Он не стабилен. Мужчина становится надёжным после 25, когда у него есть карьера, стабильный заработок и девочки на ночь уже не устраивают. Оксана повесила кулон на цепочку. Последний подарок от её призрака. Мирослав так и не объявился. Все эти внезапные уходы приходы, никаких объяснений. Даже никаких разговоров. Оксана выдохнула, смотря на своё отражение. Она скучает по нормальным свиданиям и обычным человеческим разговорам. С этим стоит разобраться. Сидеть и верно ждать возращения призрака непонятно откуда и фигачить на два фронта не для неё. Пора бы уже определяться, что надо в жизни.
Впрочем, ждать своего призрака Оксана может ещё очень долго. Также как и злиться и обижаться, что снова оставил, ушёл, не сказав ни слова. Он бы и не смог. Мирослав остался в Нави и сейчас пил брагу. На душе снова муторно. Раз за разом он вспоминал слова Аристарха. Они гремели в голове, как колокол в церкви. — Жди. Скоро сама придёт, по амулету найдёт. Он и ждал, запертый в Нави, без возможности вмешаться. Это мир мёртвых и он его часть. Мирослав корил себя за тот последний подарок. Каждый раз гулял по Нави, ожидая знакомый силуэт и страшась этого больше всего. Что же имели в виду эти проклятые старики? Неужели беда подкрадётся незаметно и тот мальчишка не сможет защитить?
