Он рассказывал об этом с таким упоением, что чем-то даже напомнил Такса. Но в этом ИскИне по-прежнему не было ничего человеческого. И об этом стоило помнить!

— Вас что тут несколько? — чувство уязвимости с появлением второй копии лишь усилилось.

— Это главная база! — отозвался первый. — Ее обслуживают восемь корпусов, мелкие ремонтные боты я в счет не беру.

Второй мех в этот момент поднес ближе протезы и Даррос смог их тщательно разглядеть. Это были витиеватые механизмы, изготовленные, как и остов меха из композитных материалов. Матово-серая поверхность не особо отдавала изяществом, но в данный момент паладина волновало совсем другое.

— А зачем ты изготовил полный протез? У меня же нет только ступней. А тут конструкция вплоть до самого бедра!

— Других чертежей у меня не было. Не уверен, что автодок сможет произвести операцию если я сильно изменю конструкцию. Лучше заменить полный блок, во избежание осложнений.

Лоб паладина покрылся испариной. Сначала ему отняли ноги по щиколотки, а теперь грозят ампутацией по самый таз!

— Проклятие Кхола! Ты мне отрубишь ноги еще выше?

— Не я… Это сделает автодок. Не переживай, его работа будет куда ювелирнее моей.

— Отец мой Мироздатель… — в груди Дарроса похолодело.

От него не останется почти ничего человеческого! Только поганая тушка и половинка изуродованной башки! Его ноша становилась все тяжелее, и грозила стать непосильной!

Мех попробовал перехватить паладина, дабы положить на стол. Но тот неожиданно отмахнулся.

— Погоди… — он тяжело дышал, ему было плохо. Тошнота подступала откуда-то изнутри, так что даже хваленая автоматика, зашитая в его мозгах, не могла справиться с той пустотой, что сейчас зарождалась в груди.

Он еще раз посмотрел на свое отражение в стекле капсулы и нижняя губа невольно задрожала. Даже если он когда-нибудь вернется… домой. Его уже никто не узнает! На старой жизни можно было поставить крест! Но как с таким смириться за минуту?

— Ты боишься? — тише обычного спросил Смотритель.

— Я боюсь самого себя… Этот мир превратил меня в чудище, которое попадись на моем пути раньше, я бы не раздумывая прикончил. Даже не дал бы сказать лишнего слова в свое оправдание! Просто бы не разбирался! Теперь же… я оказался сам на его месте! Понимаешь?

— Боюсь мне не понять тебя, Даррос. Меня создали изначально без тела, и все что ты видишь вокруг лишь мои верные инструменты. Отвертки и молотки, которыми я усердно работаю, чтобы выполнить поставленную задачу. Ты остался один в этом мире и, если мыслить глобально, ты такой же молоток, что должен спасти ваш вид от погибели. Тогда так ли важно, что стало с твоим телом? Твои дела будут говорить о тебе куда лучше, чем эта плоть и кости, от которых, не ровен час, не останется даже прах.

Даррос сделал вдох полной грудью и попытался успокоиться.

Перед глазами мелькали образы обворожительной Кальсы, нравоучительного Светоча и давно забытого отца.

Он словно слышал их голоса…

«К чему бы не привела эта интрижка, Даррос, никогда не забывай те эмоции, что мы испытали вместе! Пока они в твоей памяти, все было не зря…»

«Мы воины Света, и наши желания ничто, по сравнению с нашей целью!»

«Быть дипломатом, это служить народу, сынок. Это когда твоя жизнь, может предотвратить войну и спасти тысячи? Здесь совсем другая математика, понимаешь?»

В уголках его глаз появились едва заметные слезы. Не те, что покажут себя миру, а те, что останутся внутри и превратятся в куда более страшную боль.

Все они… правы. Никто не останавливается на середине пути! И как бы там ни было, он боец! И если он умрет сегодня как человек, то родится вновь, в теле машины, способной спасти целый мир! Так чего же ждать?

— Начинай свое дело, Смотритель! Я готов.

Неделя, которую он пролежал в автодоке, показалась настоящим курортом, по сравнению с путешествием по Ноксу.

Машина хорошо знала свое дело! Проведя ювелирную операцию, она быстро напичкала его медикаментами и дала отлежаться, пока его состояние не пришло в норму.

Смотрителя за это время он почти не видел, он тоже продолжал выполнять свои задачи и пришел лишь в последний день.

— Показатели стабильны, Даррос! Думаю, пора опробовать обновку. — сказал один из его корпусов и помог сойти с койки.

Человек сделал первый неуверенный шаг и тут же почувствовал жуткую боль в ногах. Казалось они налились свинцом, каждое новое движение требовало не дюжих усилий, а голова готова была взорваться. Сгорбившись от накатившего спазма, паладин замер, боясь потерять равновесие.

— Что-то тяжко… — пожаловался он и тут же услышал ответ меха.

— Все нормально, расходишься! Сшитые нервы еще окончательно не зажили, ты можешь чувствовать тяжесть в ногах, фантомные боли и головокружения с тошнотой… Какие-то движения первое время могут казаться сложными, но здесь просто требуются тренировки. Я, кстати, дописал алгоритмы нейропроцессоров, потому реабилитация не должна занять больше пары часов.

— Такого как ты точно лучше иметь в союзниках!

Паладин попробовал присесть и потеряв точку опору, завалился вперед. Благо мех был рядом и вовремя его подхватил.

— За это не переживай! Но помни, что я не могу покинуть планету. Я тут заперт навеки! Потому решать, как внедрить в сеть Эталона мой бэкдор, тебе придется самому.

Даррос закатил глаза.

— Отец мой Мироздатель! Угораздило же меня вляпаться в эту историю! Я даже примерно не представляю, как справлюсь со всем сам.

— Судя по тому, что я видел в твоих имплантах, ты оставил адвантакса на D17. Думаю тебе лучше вернуться за ним. Судя по его выдающимся навыкам взлома, без него ты не обойдешься!

— Не все так просто, Смотритель! Возможно, он взломан мехнетом, потому Эталон всегда знал о нашем местоположении…

— Скорее тебя обманул Ихилон, и ты бросил единственного союзника. Я бы на твоем месте вернулся за ним! По поводу шпионажа не переживай. Я тебе дам вспомогательный кристалл, он позволит твоему кораблю исчезнуть со всех радаров. Прошью его строго под твой «Ахиллес». Любая передача кораблем данных мехам будет исключена! Главное не входить в визуальный контакт, в этом случае уже ничего не поможет…

— Спасибо, Смотритель! Твоя роль в этой истории никогда не будет забыта…

Паладин наконец освоился и попробовал прыгнуть несколько раз на месте. Получилось коряво, но уже куда увереннее! Следующее нелепое движение отправило стоящий неподалеку стол с хорошего пинка в отчаянный полет. После чего он ударился о потолок и вызвав сноп искр из потолочных светильников наконец с грохотом упал.

— А неплохо! — подытожил мех, смотря на искореженную мебель. — У меня возникла еще одна мысль! Сейчас немного подкручу «код», и будешь свободен. Держать тебя здесь больше нечего.

Паладин стоял под дюзами «Ахиллеса» и смотрел как ремонтные боты Смотрителя копошатся у линии трапа, убирая толстый слой наледи заблокировавший путь наверх.

Когда с делом было покончено, он обратился к стайке летающих у корпуса машин, похожих на металлических суетливых шмелей.

— Прощай, Смотритель! Если повезет, еще свидимся!

Никто ему не ответил, по причине отсутствия динамиков в конструкции трутней, но Даррос знал, что был услышан. В какой-то момент ему даже почудился едва заметный кивок со стороны одной из машин, но возможно это было не более, чем порыв ветра.

Он поднялся на мостик и запустил процесс взлета. Его путь лежал обратно на D17, к брошенному товарищу и новой цели: устроить диверсию в сети Эталона.

Так в своих мыслях, капитан не заметил, как преодолел гравитационное поле Нокса и оказался на орбите. Он думал о том, что значит человек, и где та тонкая грань, отделяющая истинную жизнь от бездушного механизма.

Оставалось только построить маршрут к новому пункту назначения, как вдруг из гипертоннеля выпрыгнул враждебный челнок. Следом за ним появился еще один покрупнее, с блеклой надписью «Ихилон-3» на борту.