Он сел в тесную кабину машины, на крыле которой красовалась надпись «Рык — 2» и почувствовал себя как никогда зажато. Это чувство было сродни тому, что он ощутил первый раз оказавшись в новом мире.

Нахождение в консервной банке вызывало тревогу, повышая сердечный ритм и активируя контроллер гормонов. А окружающий металл жадно забирал тепло, заставив пассажира поежиться при первом же знакомстве.

Паладин осмотрел салон и тотчас получил все нужные подсказки по элементам управления. Программы обучения давно прижились в голове, и он прекрасно знал, что делать.

Ладонь легла на широкую ручку переключения передач, а правая нога нащупала педали.

Заряд батарей 100 %. Запас хода вычисляется…

На основании полученных данных о внешних условиях и рельефе…

Запас хода равен 1892 км при средней скорости движения 80 км/ч.

Дождавшись открытия трапа, он рефлекторно нажал на гашетку и выехал на улицу.

Ослепляющая белизна ландшафта могла лишить зрения неподготовленного путника, но стекло скафандра вовремя затемнилось.

Вокруг открылся бескрайний горизонт промозглой пустыни, которую даже вымершее человечество не горело желанием видеть своим будущим домом.

Из-под дюз корабля все еще обильно шел пар, а под стойками образовалось небольшое озеро. Оглядевшись, он понял, что дымит весь корпус, торопливо избавляясь от излишков тепла, что планета всегда была рада принять.

Еще раз сверившись с имеющимися данными, он выбрал направление и начал свой марш-бросок.

— Не подведи, старушка… — сказал паладин и постучал перчаткой по баранке.

Машина рванула с места как дикий мустанг, выпустив целый фонтан брызг из-под широких задних колес вперемешку с мокрым снегом.

Даррос внезапно почувствовал не дюжую уверенность и поддал газу. Простор стал шире, а скорость позволила сбросить оковы беспокойства. Острое ощущение свободы накрыло волной! Металлический болид стал для него второй кожей и это пьянило!

Планета была немалой, потому первые сто километров ни на йоту не приблизили к цели. Паладин стал крошечной снежинкой, что в неутолимой жажде просвещения неслась на встречу своей судьбе.

Не потеряться бы в этом унылом однообразии!

Но благо компас работал, значит вектор движения задан верно!

Шло время и ветер крепчал, а небольшие осадки, превращались в дьявольскую метель, что вновь сжимали мир Дарроса до пределов тесной кабины.

Колеса вязли, а снег огромными пластами налипал на дворники. Даже мощные прожекторы фар утыкались в неудержимый поток кристаллизовавшейся влаги, как в стену! Через стекло виднелась лишь непроглядная белая мгла, что как густая дымка поглощала все вокруг, не давая увидеть ничего дальше капота.

Ландшафт менялся, превращаясь из гладкой равнины в череду покатых холмов. И от этого стало только хуже…

Машина угрожающе кренилась вперед, а ветер дул в спину, подталкивая громоздкий корпус транспортера с горы вниз.

Предчувствие беды охватило с новой силой. Заблудиться при таких условиях проще простого! И никакая навигация тут уже не поможет!

Словно подтверждение его опасениям из непроглядного молока бури выскочил монолитный столб антенны.

Плохая видимость не оставляла шансов отреагировать! Но усилитель рефлексов дал приличный заряд по нервным окончаниям, пришпорив подсознание, и заставив время на мгновение остановиться…

Все тело прошибло волной электрического тока, и он что было сил выкрутил руль вправо.

Хорошая попытка избежать столкновения, но… похоже все предрешено!

Транспорт перевернулся… Полетел кубарем и врезался в небольшую бетонную постройку без окон и дверей неподалеку.

Свет в кабине резко погас, а двигатель перестал отвечать на запросы… Из-под капота валил густой дым.

Это был шок: пульс зашкаливал, грудную клетку сдавило, а голова болезненно налилась кровью. Оказавшись вверх тормашками, пассажир никак не мог сориентироваться! Но организм уже начинал стабилизировать процессы, позволяя быстрее прийти в себя и первично оценить ситуацию.

— Вроде цел… — он хлюпнул носом и увидел, как несколько капель крови растекаются на выпуклом стекле шлема.

Не самая большая плата за такую перегрузку.

Даррос висел на ремнях безопасности, созерцая как за бронированным окном по-прежнему бушует стихия. Неугомонная и беспощадная, она могла стать его смертью.

— То огонь, то холод…

Какое-то время паладин не решался выйти, но машина быстро остывала, и вскоре он отважился сделать первый шаг.

Отстегнув бляху, он с грохотом упал на стальную кровлю, вовремя успев сгруппироваться.

Дверь заклинило, потому пришлось выбить окно. Оно далось не сразу, но мощные кибер-протезы не первый раз сослужили добрую службу.

— Хвала Мироздателю… — прогнусавил он, выбравшись наружу, и тут же сгорбился под гнетом стихии.

Жутко хотелось вытереть нос, но снимать шлем было плохой идеей. Потому пришлось терпеть…

Промозглый ветер пробирал до костей. Борьба с природой не могла быть на равных. Но раз он все еще жив, значит у судьбы на него другие планы.

От учащенного дыхания оптимайзер пыхтел как разгневанный самовар. А обычный скафандр никак не мог защитить от стужи.

Паладин вспомнил, что оставил в кабине винтовку… но какой от нее толк в борьбе с непогодой?

Он отправился дальше, голодный и измученный, сгибаемый суровым климатом чуждой планеты.

Вскоре он потерял счет времени. Все сливалось, плыло вокруг, мысли уносило ураганным шквалом, а ноги дрожали от постоянного напряжения. Хорошо хоть толстый наст держал его на поверхности, не давая провалиться в белую пучину неизвестности.

Вьюга начала стихать, но как на зло стали неметь сначала руки, а потом кончики пальцев на ногах. Он растирал ладони как мог, но ступни уже почти не чувствовал. Его бил сильный озноб, зубы стучали, а металлические элементы тела, как никогда тяготили.

Так прошло еще несколько часов.

Словно оазис из ниоткуда возникла дверь.

Окоченевший человек хотел ринуться к ней, как к спасательному кругу, но холод забрал без остатка все, не оставив сил даже на последний рывок.

Скафандр покрылся толстым слоем инея и снега, а дыхательные решетки напрочь заледенели. Дышать стало сложно, но жизнь все еще теплилась в его широкой груди. А нежелание сдаваться подталкивало идти дальше.

Даррос упал на колени, ноги больше не слушались!

Из последних сил он полз на корточках вперед… к гермозатвору.

Вход расположился в небольшом закоулке, в котором ветер был тише его мыслей. И это дало призрачную видимость столь нужной передышки.

Но мороз уже отвоевывал последний рубеж, а значит времени оставалось немного.

Первая же попытка открыть дверь закончилась неудачей и вскоре он услышал мерзкий сигнал отказа, сопровождаемый красным мерцанием индикатора.

— Проклятье Кхола… Значит все-таки сдохну… — шептали посиневшие губы.

Послышался синтетический голос терминала:

— Для входа предоставьте код доступа!

— Какой еще к черту… код… — простонал он, отдавая местной атмосфере драгоценные крохи тепла, что еще оставались внутри.

Его трясло, как осиновый лист на ветру… Он не чувствовал тела, бесконтрольная дрожь волнами вырывалась из самых глубин, заставляя сжаться в жалкий бестелесный комок. Тягучее сознание вязло, дрема засасывала…

Но сделав последнее усилие он нашел код доступа с D17.

— На, подавись…

И вновь послышался отвратительный писк.

— Про… клятый компь. ютер… — язык заплетался, но он вновь попытался найти в заветных таблицах требуемый код.

Но их было так много… сотни… нет, даже тысячи…

Забвение забирало его, но в последние секунды осознанности Даррос решился отправить на терминал все что у него есть.

Вдруг машина сама найдет, что ей надо…

Прежде чем веки окончательно сомкнулись, дверь наконец открылась.

На пороге стояла монструозная фигура облаченного в сталь меха. В ярком свете ламп паладин успел разглядеть его огромную клешню и тепловую пушку второго манипулятора.