Отдельно продавались железные слитки и еще не переплавленная руда. В конце цеха виднелись горы угля, которые грузили на деревянные носилки и уволакивали в широкий проход под землю.
Торн увел нас в проход, куда заносили уголь. В воздухе терпко пахло расплавленным железом, на каменном полу валялась пыль от угля вперемешку с окалиной.
Длинный коридор расщеплялся на ходы поменьше, вокруг был слышен стук молотов о металл, я отметил, что был хороший сквозняк. Местные работники как-то умудрились сделать достойную вентиляцию.
— Гильдия кузнецов получила крупный заказ на изготовление оружия и доспехов. — Торн привел нас всех в небольшое помещение. Здесь никого не было, горн потушен. Наверху висело колесо от телеги, переделанное в светильник. На его ободе были светлячки, которых я видел в харчевне и библиотеке. — Маги заказали триста кольчуг, двести комплектов брони и тысячи наконечников для стрел. Помимо этого, сотни слитков железа на продажу заказала торговая палата, Ксарк хочет получить наше железо. Дел уйма! Тех, кто будет плохо работать, выгоню взашей!
— Вы двое, — Торн, указал на нас с Сашкой пальцами, — выметите грязь с пола, замените уголь в горне, сегодня нужно подготовить проволоку для плетения кольчуг. Инвентарь и мешки за углом. Работайте здесь, я скоро приду. Остальные — за мной, в цех по переплавке, сегодня нужно отлить сто двадцать слитков.
Группа удалилась. Мы остались одни, осмотревшись, глазели на непонятного вида массивное устройство. Оно состояло из двух огромных железных колес, которые стояли вертикально и имели диаметральные пазы разных размеров. Похоже, что между ними просовывали раскаленные прутки и, вращая колеса, стискивали металл, уменьшая его диаметр. Рядом стоял такой же станок, но меньшего размера, видимо, для совсем уж тонкой проволоки.
— Саня, я, кажется, понял, для чего это. Станки для волочения проволоки. Раскаленный пруток тянут между колесами, выверяя диаметр. — Я со всех сторон осмотрел приблуду, сомнений не оставалось.
— Похоже на то. Ты горн умеешь разжигать? — тяжело вздохнул Саша.
— Никогда этого не делал… Торн сказал прибраться здесь.
Горн представлял собой крепко сложенную огромную печь с кучей пепла и маленькими потухшими угольками, слева находились на огромных чурках меха для раздувания жара. Вверх уходила труба, также под потолком были выложены отверстия, откуда дул воздух, создавая ощутимый сквозняк.
В углу мы нашли инвентарь, деревянные лопаты, совки и метлы. Да уж, я был не в восторге от того, что меня сделали уборщиком. Но с чего-то нужно начинать…
Вычистив горн, мы знатно насорили на полу. Решив пока не подметать, а сперва наполнить горн, мы приволокли сколоченный ящик, наполненный крупными кусками угля, и выложили их в домне. Затем, подняв неимоверное количество пыли, мы вычищали пол от сора. Заполнив мешок, закончили работу, которую нам поручил Торн.
Когда он вернулся, то привел молодого парня в грязном фартуке. Тот тащил ящик с шестью прутками железа. Парень был в поту, а руки дрожали от напряжения. Он вошел в помещение и поставил ящик в углу.
— Прибрались? Отлично, можно начинать работать. Это — Мурин. Будете ему помогать. Делайте, что он скажет. — Торн еще раз осмотрел результат нашей работы. — Если он скажет мне, что вы дармоеды и бездельники, — вышвырну. Надеюсь, вы не солгали, что уже работали в кузнице.
Зыркнув на нас напоследок, Торн ушел, закрыв за собой тяжеленую дверь.
— Как вас зовут? — спросил парень. Мы представились. Он почесал загривок и с сомнением на нас посмотрел. — А какие работы раньше выполняли?
Я сразу сложил дважды два. Он нас расколет, мы на деле в средневековой кузнице не умели ни хрена. Полный ноль. Даже обманывать себя было глупо. В моей голове зародился план, я ощущал, что научиться работать в кузнице крайне важно. Одно дело — соврать вербовщику, а совсем другое — когда рядом с тобой подмастерье, который видит, что ты ни черта не умеешь.
— Мурин. Скажи, ты здесь подмастерье? — начал я.
— Да, уже два года работаю.
— А сколько платят подмастерью?
— Семь золотых в неделю, а вам сколько пообещали?
— По четыре. У меня есть к тебе предложение. Мы будем две недели отдавать тебе свою зарплату, взамен ты напомнишь нам, как работать в кузнице. — Мурин подозрительно осмотрел нас.
— А зачем вам работать задарма две недели? Если вы соврали Торну, не лучше ли найти другую работу?
Я подошел к Мурину и незаметно достал из мошны два золотых пятака.
— Это аванс. Пусть твоих вопросов будет меньше. Работа в кузнице — наша страсть, мы хотим восстановить навыки, не отказывай, помоги нам. Только не нужно никому говорить о нашей маленькой договоренности. — Я как искуситель водил рукой с монетами перед лицом Мурина. Парень был молодой, лет семнадцати. Ему явно нужны были деньги. А нам нужны были его знания, хотя бы изначальные.
Парень сдался. Сашка расслабился, похоже, он до последнего думал, что Мурин побежит звать Торна. Взяв золотые, он спрятал их и подошел к горну.
— Ну глядите тогда…
Мы старались все запомнить. Мурин терпеливо объяснял аспекты разжигания горна, укладки метала в домну, основы протягивания проволоки. Мы с Сашкой делали все как он говорил, парень оказался не вредный, с чувством юмора и довольно старательный.
Когда он разжег горн и показал, как уложить пруток, сказал Сашке следить за прутком, как только металл станет желтым, как солнце, позвать его. А меня увел подготавливать станок. Пазы, как я и думал, оказались для вытягивания. Он показал пальцем, до какого диаметра нужно будет сделать проволоку. Навскидку — не больше двух миллиметров. Пока я слабо представлял, как мы это провернем. Но, судя по мастерству Мурина, он все доходчиво объяснит. Мы вставили огромные ручки, одна была длиннее и выше, вставлялась в верхнее кольцо, вторая же — в центр нижнего. Некий хитрый механизм уравнивал скорость вращения колец, нам оставалось только крутить за них. Еще мы перед колесами приладили поддон, чтобы металл не падал на пол, а аккуратно ложился на плошку.
Сашка крикнул, что пруток почти готов. Мурин сходил до деревянного верстака и взял кузнечные клещи. Он расставил нас около ручек и объяснил, что скажет, когда нужно будет крутить. Приладив пруток в самый большой паз между колесами, он нажал на педаль сбоку, и пруток слегка придавило. Он крикнул нам крутить ручки. Нюанс состоял в том, что нам нужно было вращать их в разные стороны, задавая верное направление колесам.
Мурин отошел, следя, как мы медленно крутим. Ручки было тянуть охренеть как тяжело, для такой работы нужна гора мышц. Я подмигнул Саше, и мы потихоньку начали прикладывать Силу. Колеса вращались стабильно, издавая металлический скрежет. Мурин встал сбоку, следя, чтобы истончающийся и удлиняющийся пруток не упал. Он перехватил его и вложил во второй паз. Мы все вращали. Затем в третий, пруток уже был длиннющий. Метра два с половиной и тонкий, как удочка. Взяв щипцами то, что получилось от прутка, Мурин отложил его на специальную раму. Затем взял следующий пруток, и история повторилась.
Для маленького станка металл не раскаляли, протягивая его просто горячим. Крутить малый станок вдвоем уже было не нужно. Хватало одного человека. Без силы это было почти так же тяжело, как и с большим. Получившуюся проволоку мы витками наматывали на деревянные брусочки, а затем откусывали. Работа шла бодро. Истратив все прутки, мы заполнили проволокой объемный ящик.
— Все на сегодня. Завтра приходите прямо сюда, на рассвете. — Мурин уважительно поглядел на нас. — Хорошо вы жернова крутили. Для этого сила нужна, по вам не скажешь, что вы этим раньше занимались.
— Это точно… — улыбнулся Саша, вытирая пот со лба. — До завтра, Мурин.
Так началось наше обучение кузнечному мастерству. Мы исправно работали с утра до вечера. Приходя в харчевню уставшие и грязные, вечерами мы сидели в библиотеке Ила, впитывая знания об этом мире. Ник и Вано приходили на удивление не менее уставшие, чем мы. По их словам, они упражнялись в фехтовании с Вадленом, Гурхеном и Виском. Их новые знакомые были не прочь провести время с нашими товарищами. Альберт же маниакально читал книги о магии и попросил разрешения взять триста золотых. Он сказал, что, кажется, нашел учителя магии. Вывалив на стол в комнате прозрачные минералы и дощечку, пытался нам втолковать, как зажигать их. С дощечкой, которую он назвал печатью, проблем ни у кого не возникло, мы просто прикладывали ее к камушкам, а те загорались или тухли. Без нее, сколько Альберт ни старался нам объяснить принцип действия, не получалось ни у кого, кроме него. В связи с этим он был расстроен и все время пропадал у какого-то Инхама, которого называл своим учителем. На третий день после начала нашей работы в кузнице он был особо доволен. Мол, какой-то Круг одобрил его обучение.
