Парни подлетели, я кулем свалился на маленькую площадку, меня поймал Ник и притянул за шкирку.

— Вано! Ты ебанутый! Полностью! — Голос друга дрожал. — Никогда так больше не делай, никогда!

— Получилось же… — Я старался отдышаться, меня всего мелко трясло, я буквально сражался над пропастью. — Я в норме. Она меня обожгла, и только.

В обозримом пространстве птиц больше не было. Похоже, мы смогли отбиться. Но какой ценой. От нашего катамарана остался жалкий скелет. Мы все получили ожоги и синяки. Потеряли всю еду, вещи и воду. Удалось сохранить один ничтожный контейнер, чудом запутавшийся в веревках, наше оружие да украшение, которое Ник стащил из склепа и спрятал в кармане. Мы были в полной жопе.

Спасаясь от промозглого ветра, наша одежда, и остов катамарана успели покрыться инеем, мы спускались ниже. Одновременно с этим держась на безопасном расстоянии от бури. Было страшно опускаться слишком низко, вторую такую атаку мы не переживем. Но была и хорошая новость, даже две. Вдалеке мы сумели разглядеть конец шторма, до него было много километров, но все же конец виднелся! Вторая хорошая новость заключалась в том, что, потеряв львиную долю веса, катамаран стал весить значительно меньше. Следовательно, держать его на весу стало намного проще, с этим мог справиться даже один человек. Давая друг другу отдых, мы стали ускоренно приближаться к обрыву.

Нас никто не преследовал. Границу шторма преодолели без происшествий. Разве что все продрогли. Хорошей идеей было надеть все теплые вещи, что у нас были.

Спускаясь к океану, мы оставляли позади шторм и его смертельных обитателей.

Без еды и воды мы не протянем долго. Нужно было ускоряться. Благо что вес катамарана позволял развивать по воздуху хорошую скорость, ветер хлестал нас по лицам и развевал наши куртки.

Из-за порванной гондолы мы не могли встать на воду, ведь тут же набрали бы кучу воды и только утяжелили транспорт. Альберт сказал, что до земли оставался день-другой.

Сменяясь каждые два часа, мы тянули катамаран в сторону бескрайнего горизонта, не имея возможности нормально улечься и отдохнуть, спали прямо на гондолах, чтобы не сбавлять темп. За восемь часов каждый успевал отдохнуть достаточно.

Мы не останавливали движения даже ночью. Замедление означало бы, что мы лишнее время будем без воды и еды. Обезвоживание давало о себе знать. Наши животы скручивало от голода, но никто не думал останавливаться, мы рвались вперед, как спринтер к финишу.

Наутро третьего дня после выхода из шторма вдали мы увидели длинную полоску земли. Альберт оказался прав. Мы добрались. Оставалось совсем немного до суши.

Жажда высушила наши рты, превратив их в пустыни. Голод холодными тонкими пальцами тянул животы. Скоро мы сможем отдохнуть. Что ждало нас на этой неизведанной земле?

Саша

Ник первый напал на птиц. Мне нужно быть внимательнее и присмотреть за ним. Я не стал ничего ему говорить, потому что не хотел раздора. Ситуация была экстренная, нам следовало действовать сообща. Но, черт возьми, птицы не нападали первыми. Как и твари в склепе. Первыми напали мы.

Возможно, по вине Ника мне пришлось сидеть, раскорячив ноги, пару дней на жутко неудобной, без досок алюминиевой раме катамарана. Еды нет. Воды нет. Ничего нет. Есть только надежда, благодаря ей мы и тянулись в сторону спасения.

Я понимаю, что вменять парням милосердие сейчас — гиблое дело, в следующий раз постараюсь предотвратить кровопролитие, если его можно будет избежать. Я найду способ. Насилие порождает насилие. Я хочу верить в светлый исход.

Мой дух отказывался принимать мнение, что в этом мире все живое хочет нас убить. Я попытаюсь установить контакт, пусть даже со зверем, пусть даже с неразумным. Негатив только уничтожит нити, которые я могу протянуть, обещаю себе, что попытаюсь предотвратить глупости, которые мы можем натворить, и будь что будет.

Полоска береговой линии приближалась очень быстро, как только мы увидели землю, тут же все разом подхватили силой катамаран. Мы развили огромную скорость и неслись так близко над водой, что срезали шляпки частым небольшим волнам, оставляя позади себя два длинных фонтанчика.

Виднелись деревья и пляж, высокий берег. Мне показалось, или справа вдали, в лучах солнца, мелькнул блик, похожий на маячок.

— Если там будут живые существа, пусть даже неразумные, я хочу первый попробовать установить контакт. — Мы замедлили скорость и начали подплывать к пляжу, который резко уходил вверх, перерастая в рощу.

— Да ради бога. Но сперва еда и вода. — Альберт взял копье в левую руку и свесил его с борта катамарана, явно собираясь опираться на него после того как сойдет на землю. Остальные парни думали примерно так же, даже Ник ничего не сказал.

Альберт в дни после стычки с птицами осунулся, похудел, но его нога выглядела очень многообещающе. Раны затянулись, только неряшливые шрамы от крестообразных стежков напоминали о том, что нога была повреждена. Исцеление мое и Андрея тоже подходило к концу, еще пара дней, и мы совсем поправимся, а если еще и поедим… Я мечтательно закатил глаза. Не думал, что чувство голода настолько отвратительное. Я так давно нормально не ел. Чувствовалась усталость, затекшие мышцы болели.

Мы пролетели прямо по пляжу, для уверенности заезжая на полянку по соседству с подлеском. Берег ударил наш катамаран в днище. Мы все тут же спрыгнули и развалились на мягкой зеленой траве.

Ник, как обычно, смачно матерился и театрально упал обнимать землю. Вано самозабвенно нюхал свежесорванную траву. В это время Альберт доковылял, опираясь на копье, до пляжа и засунул руки в горячий песок. Андрей покачивался из стороны в сторону, разминая затекшие за поездку ноги. Он явно опирался на левую ногу, смещая центр тяжести.

Я вдыхал дурманящий аромат летнего леса, он перемежался с разноцветьем и запахом сорванной около меня травы. Прямо как дома летом. На меня так напала ностальгия по старым дням, как мы с Олей беззаботно валялись дома, дни нашего знакомства и гуляний по дворам. Как я провожал ее домой летом и ощущал этот самый запах. В груди защемило. Как же остро захотелось домой…

Андрей, достаточно размяв ногу, неловко заваливаясь на левый бок, пошел искать себе палку для опоры. Стоять самому было тяжеловато, от помощи он отказался, сказав, что сам все сделает. А нам предлагал разделиться и поискать воду.

— Альберт, присмотрите за катамараном? — Мы переглянулись с Вано и Ником, наша троица могли передвигаться быстрее, чем наши товарищи, так как имели целые ноги. Альберт согласно кивнул.

— Я тут поблизости обойду, может, ручей найду, давайте только недолго.

— Есть идея. — Ник щелкнул пальцами, привлекая наше внимание. — Выберем три направления и пойдем по ним, считая до двухсот. Это примерно три минуты ходьбы. Затем разворачиваемся на сто восемьдесят градусов и идем обратно. Встречаемся тут.

— Ну ты ваще, голова. — Вано идея понравилась, он даже залихватски шлепнул Ника по плечу, тот принялся, смеясь, потирать место ушиба. Похоже, они были чертовски счастливы добраться до суши.

Мы разбрелись в трех направлениях от катамарана и пошли прямо сквозь подлесок. Я выбрал длинную поляну, мелькающую за новыми деревьями. Эти были не такие, как на острове. Они больше походили на наши… Я бы точно так подумал, что стоят елки или пихты, если бы не невероятно большие иголочки, собранные в длинные пучки, висящие над головой. Деревья оказались высокие, статные. Да я даже слышал пение птиц! Лес был по-настоящему живой. Мое настроение резко поднялось. 157… шире шаг…158… быстрее…159.

Я честно досчитал до двухсот, ломающиеся ветки под ногами парней я уже не слышал. Хотел было разворачиваться обратно, как унюхал запах костра. Точно. Костер. Такой запах может быть только у горящего дерева. Я пулей побежал назад, нужно идти всем вместе. Во рту было ужасно сухо, пить, пить, пить. Надеюсь, парни нашли воду. Если нет, нужно быстрее идти сюда.