Захлопнув дверь, мы оставили неудачливых плутов за собой. Единственные ценности, которые оставались в комнате, — это несколько золотых монет и ожерелье, честно проданное за тысячу золотых.

— Почему мы не забрали ожерелье? — спросил меня Вано, когда мы спускались по лестнице.

— Не стоит стричь овцу дважды. К тому же, у меня хорошее предчувствие насчет них. Нам определенно понадобятся их услуги, — ухмыльнувшись, ответил я. — И вот что, Вано. Парням не стоит знать всех подробностей, достаточно будет того, что мы усердно торговались.

Вано понимающе хмыкнул, но ничего не сказал. Похоже, он был согласен со мной.

Андрей

— Охренеть! Вот это сундучище! — воскликнул Сашка, когда Вано и Ник вышли из здания. — Чего вы так долго?

— Вано торговался, как базарная бабка за пакет с семечками, — ответил Ник.

Парни с сундуком пошли вдоль дороги, не дожидаясь нас, лишь Вано махнул рукой, чтобы мы поторапливались. Охранники у входа проводили нас удивленными взглядами.

— Как все прошло? — спросил догнавший их Альберт.

— Вполне неплохо, нам дали справедливую цену. — Ник озирался по сторонам, а затем поспешил подойти к стражникам на той стороне улицы. Вано проводил его недоуменным взглядом. Ник о чем-то поговорил с двумя вооруженными солдатами и вернулся обратно.

— Вано, какого черта. Рассказывайте давайте. — Саша успел заглянуть вовнутрь сундука, я сделал то же самое и удивленно присвистнул от количества содержащегося внутри золота.

Ник вернулся обратно.

— Нам туда, я спросил дорогу до хорошего постоялого двора. — Он кивнул в сторону узкой непримечательной дороги. — Все вопросы позднее.

Я посмотрел на Сашку и пожал плечами, похоже, что они ничего не расскажут, пока не найдем ночлег. Ну и ладно. Когда мы шли по улице, Вано обливался по́том, но все же тащил сундук, он вцепился в него и не хотел отпускать. Страшно подумать, какую сумму мы тащили по улицам. Ник вытащил золотой и прошел к уличной лавке со сдобой. Он купил несколько булок и бурдюк с каким-то морсом. Протянув все это дело нам, догнал Вано и закинул в сундук сдачу с золотого.

Мы ели и пили на ходу. На вопрос, чего они не едят, Вано ответил, что их накормили в ломбарде. Парни явно спешили. Не слышал, чтобы в ломбардах кормили посетителей…

— Да чего вы так ломитесь-то? — Я быстро шел за парнями и ел на ходу булку, купленную у торговки, она была вполне сносной, горячей и даже сладкой. — Вано, блин!

— Чего? — Красный от жары Вано повернулся ко мне. — Иди давай. Хочу отдыхать.

Саша и Альберт доели сдобу, я допил сладковатый морс из бурдюка и не знал, куда его деть. Выбрасывать было жалко. Кожаный мешок, позволявший наполнить его примерно двумя литрами жидкости, должно быть, стоил больше, чем сам морс, который был в нем.

Люди, попадавшиеся нам навстречу, предпочитали переходить на другую сторону улицы. Мне было неуютно идти в таком виде у всех на виду. Пятеро грязных оборванцев, один из которых тащил ларчик, явно привлекали внимание, абсолютно нам сейчас не нужное.

Чем дальше мы шли, тем меньше становилось каменных зданий. Их сменяли приземистые деревянные дома, каменной кладкой которых был выложен только первый этаж. Ник остановился около мощного здания с большой резной вывеской, на ней красовалась кровать, а также какой-то уродливый человек, который держал деревянную кружку в руках.

— Кажется, нашли. — Ник повернулся к нам и улыбнулся. — Харчевня «Пьяный Великан».

«Пьяный Великан» оправдывал свое название. Здание было сложено из огромных по толщине бревен, выкрашено в коричневый цвет и имело в длину добрых двадцать метров. Прозрачные стекла на окнах и резные створки. Вход был выполнен в тон зданию, мощные двери, огромных размеров ведро под сливным желобом. Цветы в длинных деревянных корытцах.

Ник уверенно толкнул дверь, мы вошли следом. В ноздри ударил запах жареного мяса и специй, а уши налились переливами музыки. Крышу подпирали толстенные круглые сваи-опоры. На стенах красовались щиты с гербами и чучелка каких-то хищных зверей и рыб. Три огромных железных люстры в форме колец держали на себе огоньки света, магические, смекнул я. За массивной барной стойкой находился огромный человек, даже Вано был ниже его, наверное, на две головы. За этим человеком пирамидой были сложены пять пузатых бочек с кранами. Человек о чем-то разговаривал с тремя наклонившимися к нему вооруженными людьми, которые сидели прямо перед стойкой.

Харчевня была заполнена на половину, около камина что-то наигрывала группа музыкантов, один из них держал в руках нечто похожее на гитару, другой задавал ритм, ударяя в натянутую кожу барабанов. Третий дергал за струны инструмент, похожий на лютню.

Массивные грубо вытесанные столы на семь персон окружали такие же грубо сколоченные стулья. Вано занял один из них в углу и задвинул сундук под него. Парни расселись вокруг, Саша запустил руку внутрь и вытащил несколько монет. Засунув их в карман, он двинулся в сторону стойки, я увязался за ним.

Когда мы подошли, трактирщик оторвался от беседы и осмотрел нас. Троица сидящих за стойкой тоже бросала на нас любопытные взгляды.

— Доброго дня. — Саша положил два золотых на стойку. — Найдется перекусить для меня и моих друзей?

Трактирщик ловким движением смахнул монеты со стойки и улыбнулся, как родному сыну.

— Доброго, доброго. Найдется, из горячего есть рыбная похлебка и жареная оленина в специях. Чего изволите?

Саша призадумался.

— Мы будем все, на пять человек. Еще хлеба и выпивки. Пива или вина. Холодной воды или морса.

Мужик кивал, запоминая заказ.

— Вам все принесут. Обождите.

Предвкушая трапезу, мы вернулись к друзьям.

— Ну. Что там было, в ломбарде? — Саша занял место напротив Вано и Ника, рядом с Альбертом. Я уселся спиной к окну, чтобы видеть все пространство харчевни.

— Все чинно-благородно, без происшествий. Мы сперва не сошлись в цене. — Ник улыбался и был весел. Но почему-то я ему не поверил, впрочем, как и остальные.

— Хватит пиздеть. Вано, все так и было? — Я уставился на здоровяка. Тот лишь засопел.

— Да. Нам поначалу не давали достойную цену, но мы сумели договориться. Ожерелье вышло на три с половиной тысячи. Две с половиной нам дали сразу. Еще за штукой мы условились зайти через неделю. — Похоже, что Вано говорил правду. — Андрей, не переживай, деньги поровну.

— Разумеется, поровну. Предлагаю: сумму, что сейчас в сундуке, разделим на пятерых. По четыреста каждому. Еще пятьсот на общие расходы, заплатить за еду и ночлег. Идет? — Ник деловито разложил по полочкам свое видение трат, он всегда был жаден до денег.

— Ладно. Но надо побольше узнать о здешних ценах. Вас не надурили? — Альберт с интересом разглядывал растянутую шкуру на стене.

— Конечно, надурили. Я уверен, что ожерелье стоит намного больше. Но на первое время денег нам хватит, вы так не считаете? — Вано откинулся на спинку стула, отдыхая, мы все устали, а он еще и тащил на себе сундук по улице.

Из недр харчевни показалась девчушка-разносчица. Одетая в белый передник и зашнурованный корсет, она несла два больших подноса с горячей едой. Подойдя к нам, разложила снедь на столе. Пять глиняных горшочков с дымящейся рыбной похлебкой. Большая плетеная тарелка с хлебом. Два кувшина с водой с добавленными в нее ягодами. Пять деревянных больших кружек пива. Большое блюдо с жареной олениной. Набор ложек и два тряпичных полотенца. Как ловко она притащила все это.

Парни споро разобрали еду и принялись хлебать пиво, закусывая мясом. Альберт начал с похлебки. Ник и Вано потянулись за олениной, я не спешил есть, разносчица привлекла мое внимание.

Девчушка была миловидной со спортивной фигурой, ее крепкие руки спускались из рукавов платья, тугая заплетенная черная коса спускалась до середины лопаток. На вид ей было больше двадцати, симпатичная мордашка. Составив все на стол, она приветливо улыбнулась и собралась было уходить, но я остановил ее.