Выбор не успел быть сделан. Тварь вбежала в залу. В лучах бледного света она выглядела еще страшнее. Бугрящиеся мышцы на коротких, но мощных когтистых лапах переливались, как струны. Эта мерзкая помесь лысого медведя, тигра, льва и хрен знает кого еще деловито осмотрелась.
Я медленно поднялся. Копье в моей руке было бесполезно, как зубочистка против бульдога. Нужно целиться в глаза, может, удастся ее ослепить. Настроена она была явно недружелюбно. Тварь, как только я подумал об этом, уставилась на меня. Она сейчас нападет! Издавая низкий рык, эта мускулистая туша двинулась на меня.
Копье, кинутое в тварь сбоку, чиркнуло ее по широченной мощной переносице, со звуком, словно бросают кий в пустом баскетбольном зале, пронеслось и скрылось во тьме прохода за спиной Ника. Тварь резко посмотрела в сторону кидавшего. И сделала два длинных напряженных шага. Мое копье не заставило себя ждать. Я с силой метнул его в морду твари. Промахнуться с четырех шагов было невозможно. Копье пролетело, извиваясь в воздухе, как змея, и ударило эту тварь в складчатое зеленое веко левого глаза, кожа твари в этом месте чуть содралась.
Она прыгнула на меня молниеносно, выпустив свои острые, бледные в мрачном свете кинжалы, которые кто-то мог бы назвать когтями. Все вокруг замедлилось. Я инстинктивно начал пригибаться и падать на спину. Вот и все. Сейчас эта тварь откусит часть моей шеи, как пес, который не ел три дня, рвет кусок мягкой ветчины. Я вспомнил дом. Свою жену. Я хотел вернуться к ней и обнять. Лечь под нашим огромны одеялом и закрыться от всех. Но вместо домашнего ложа меня ждали объятия пасти твари. Это было несправедливо!
Дернув рукой, я пытался закрыться от нее. Как спящий ночью человек ощущает падение и судорожно вздрагивает, сжимая пальцы, так и я схватил руками то, что было поблизости.
Я осознал произошедшее через секунду после того, как злая тварь пролетела во тьму туннеля, и раздался оглушительный грохот. Словно тысяча камней падала в оперном зале с высокими потолками. В попытках защититься от атаки я сорвал с ближайшего ко мне саркофага крышку и словно тяжеленным одеялом накрыл себя ею. Тварь прыгнула на меня в тот самый момент, когда неподъемная каменная плита накрыла меня полностью, одновременно с этим унося невольного наездника во тьму.
— Закрывайте проход плитами! — гаркнул напуганный Ник. Он тут-же направил руки на ближайшую плиту, сорвал ее с гроба и словно доску, закрывающую дыру в заборе, приложил к проходу. — Помогайте, что встали! Я слышу, как она возвращается.
Я тут же кинулся за спину Нику и стащил другую плиту. Она была очень тяжелая и неповоротливая, я держал ее на весу и словно бы толкал в грязи наглухо завязший КАМАЗ. Соединив плиты, мы прижали их к полу. Две плиты аккурат перекрывали нижнюю часть туннеля.
Парни присоединились к нам. Пять плит, сорванных с саркофагов, смогли полностью закупорить ход. Едва мы успели стянуть бока плит плотно, в ту, которую держал Андрей, мощно ударили. Высокая фигура Андрея болезненно дернулась, в него попали отлетевшие осколки. Раздробив плиту на две части, тварь ударила лапой точно в середину. Что это был за удар! Сильный, мощный. Он оглушил меня. Мы тут же сдвинули плиты еще плотнее, подхватывая то, что осталось от плиты Андрея. Тварь ударила снова. Потом еще. После четвертого удара целых плит не осталось. Как и тех, кто не пострадал от летящих в нас осколков. Тварь одним ударом расколола два больших куска. Мы стягивали все камни, что были вокруг, создавая облако скрепленных с собой частиц, плотно подогнанных друг к другу, мы жали со всех сторон настолько сильно, что находящиеся в центре полусферы куски плит крошились в мелкий гравий.
Отскочивший Андрей стянул одну плиту, затем другую. Он словно заряжающий подносил нам новые плиты, которые тварь ломала без устали. Скоро перемалывание превратит их в пыль. Буквально.
Стянув последнюю, Андрей принялся давить на зарождающееся серое бесформенное облако, которое раньше было плитами.
— И долго она так может? — Я истекал по́том, словно в хорошо натопленной бане. Тело ломило от усталости. Лицо бледного Саши собрало крупные капли на лбу, и они вот-вот упадут. Ник тяжело дышал.
— Я вообще не уверен, что оно живое. Смотрите, как гасит. Прямо в ритме. Ноги сейчас подкосятся. Простите, парни. — Альберт начал оседать на пол. Тварь тут же воспользовалась ослабленной областью и, пробив брешь, просунула морду в нее.
— Жми-и-и! — хрипящий Ник матерился так, что я физически начал ощущать его злобу.
Просунутая голова твари билась из стороны в сторону. Открытая пасть пылала жаром, ее смрадное дыхание щекотало мне глаза, зубы были угрожающе остры, из-за невозможности вытереть стекающий пот, глаза начало щипать. Я вытер лоб плечом и, когда наклонялся, увидел топор Ника, который лежал позади. Усилием я притянул его.
— Держите ее, попробую ударить топором. — Я, покачиваясь, вознес топор над головой. Тварь тут же ринулась массивным корпусом вперед и вот-вот готова была вытащить передние лапы. Держащие камни Ник, Андрей и Саша из последних сил смыкали каменный хомут вокруг груди зверя. Альберт, отойдя чуть в сторону, помогал из последних сил.
Я сосредоточился на обухе. Он плоский и холодный. Вверху деревяшка выступает за железный клюв. Распирая топорище, колышек торчит из его торца. Представляю, словно я жму ногой на рычаг мотоцикла, заводя его. Надавливаю на торец железного клюва, он мягко возвращается отдачей мне в руку. Взявшись обеими руками за топорище, я толкнул воображаемой ногой в торец так сильно, как только мог, в этот момент зверь тянулся прямо ко мне. Он принял удар темечком. Топор с чавкающим хрустом проломил череп этой твари, разбросав кровавые липкие мозги вперемежку с осколками черепа прямо на всех нас. Мне на лицо брызнули капли крови, смешиваясь с моим потом.
Топор разбил плиту под зверем и загнулся плашмя, острие смялось в бесформенную массу. Топорище надломилось.
Тело существа осело на кучу осыпающихся камней. За ней последовали все мы, валящиеся от усталости пять тел вокруг растекающейся лужи крови от только что убитой мной твари.
Сашу вырвало. За ним последовал Ник. Содержимое их желудков смешалось с тошнотворными мозгами твари, ее шершавый язык был частично разрублен, несколько выбитых зубов рассыпались вокруг. Разрубленная напополам голова зверя распространяла вокруг себя железный запах крови. Кровавая лужа под мордой все увеличивалась.
Я отполз подальше, чтобы не видеть этого. Андрей тяжело дышал, опершись о борт открытого саркофага. Мы все инстинктивно собирались в центре залы. Остовы гробов создавали хоть какую-то преграду на пути в проходы. От одного из них послышались тяжелые шаги. Мы медленно повернули головы друг на друга. К нам направлялась еще одна тварь. Они были явно быстрее нас и переловят всех по одному, если мы побежим. Это верная смерть.
Наши головы одна за другой направили взгляд в сторону открытых саркофагов. Каменных крышек, которыми мы могли защититься, больше не осталось.
В ближайшем ко мне гробу, на который я смотрел, оказалась иссохшая мумия, очень похожая на человека, ее голову обрамлял богато украшенный шлем. Одежда давно истлела, и лишь древние украшения были на груди, шее и руках. Покрытые толстым слоем пыли, они тускло блестели в лучах отраженного дисками солнца.
Пальцы мумии крепко сжимали в руках топор с длинным топорищем, запыленным так же, как и украшения. Его холодное, содержащее руны лезвие лежало на груди покойника. Широкая железная щека острия крепилась на длинный манжет к топорищу с помощью скрытых гвоздей, на месте обуха был язычок меньшего лезвия. Ручку обвивали витки кожи, которую не тронуло время, так же, как и рукоять. Сомнений не было. Я потянул за этот топор силой и вырвал его из рук мертвеца.
Остальные ошалело смотрели по сторонам. В каждом саркофаге находилось истлевшее тело, сжимавшее в руках различное оружие. Копья и топоры, мечи длинные и массивные, а также изящные, похожие на гибрид катаны и шпаги.
