Несмотря на свидетелей в мастерской — я имею в виду тебя, Джейс, — я должен убедить детей сделать это. Бросаю беглый взгляд на офис, где Кейси помогает Лилиан с документами и нашим календарным графиком. Я не позволю ей заплатить за ремонт машины, но она настаивает на том, чтобы помочь, так что фактически она сама нашла себе работу в офисе. И скажу вам, что она чертовски невероятно обслуживает клиентов. Если бы она искала работу, я бы нанял ее в мгновение ока, даже не за ее способности, просто чтобы мог смотреть на нее весь день.

Отвожу Кэмдин в сторону, которая все еще не ходит в детский сад из-за огромного количества снега, который лежит на улице, и сажаю ее на свой ящик с инструментами.

— У меня есть для тебя работа. Проколи эти шины, — шепчу я, указывая на машину Кейси, припаркованную возле мастерской.

У Кэмдин есть совесть. Она не может лгать или делать что-либо, из-за чего, по ее мнению, у нее будут проблемы.

— Я не работаю бесплатно, — говорит она мне, протягивая руку, её глаза лукаво блестят.

Дергаю ее за косички, свисающие с плеч.

— Я дам тебе печенье, если ты это сделаешь. — Наклоняюсь к ней ближе, и она хватает мое лицо руками, сжимая щеки.

— Десять печенюшек! — торгуется дочка.

— Хорошо. Десять.

— Договорились. — Мы пожимаем друг другу руки, но затем Кэмдин внимательно смотрит на меня. — У меня не будет проблем?

— Не-а.

В ее глазах неуверенность, и она опускает взгляд на свои руки, лежащие на коленях, ее ноги болтаются между нами. Она попадает по моим яйцами, и я борюсь с волной боли.

— Почему ты хочешь, чтобы я это сделала?

Отхожу в сторону, чтобы она снова не ударила мои причиндалы.

— Потому что я так сказал, — выдавливаю, пытаясь перевести дух.

— Я боюсь. Ты рассердишься, я знаю.

Слишком поздно. Я злюсь, потому что ты только что заехала по моей мошонке.

— Я прошу тебя сделать это. С чего бы мне сердиться?

— Потому что, — драматично стонет Кэмдин. — Где Сев? Она может это сделать.

— Ты не получишь печенье.

Дочка закатывает глаза.

— Я боюсь, ясно?

— Отлично. Не делай этого. Но тогда печенья не будет.

— Я его даже не хочу, — ворчит она, сползая с моего ящика с инструментами. Бл*дь. Что теперь?

Оглядываюсь через плечо.

— Сев? Малышка, ты мне нужна. — Я не знаю, почему прибегаю к помощи своих детей. Но могу сказать вам вот что. Нужно быть осторожным, когда впутываешь в свои дела эту малышку. Это три фута неприятностей.

Я попаду из-за этого в ад?

Да. Ответ положительный.

Мне все равно?

Не-а.

На улице нахожу Сев возле открытых дверей сарая.

— Милая, иди сюда.

— Вообще-то у меня есть имя, — рявкает она, подбегая ко мне и держа в руках что-то, похожее на снег. Сев останавливается передо мной, ее нос и щеки ярко-красные от холода.

Бедный ребенок действительно борется с этой холодной погодой и ветром.

— Я принесла это тебе, — говорит мне дочка, протягивая горсть желтого снега.

Желтый. Снег. Мне хочется смеяться над тем, что она подобрала желтый снег на улице, но в то же время мне противно, что она держит его голой рукой.

— Сев, это мерзко.

Она смотрит на снег, а затем, прежде чем я успеваю ее остановить, съедает немного. Черт!

— Почему? Он красивый.

Я выбиваю снег из ее рук.

— Он желтый, потому что это моча.

Она смотрит на снег, потом на меня, ее брови нахмурены, а затем появляются слезы.

Воет будто настоящая сигнализация из-за обписанного снега. Не могу сказать, что виню ее, но, черт возьми, какого хрена она ожидала, поедая желтый снег? Верно. Ей три года.

После того, как Сев прополоскала рот и выпила бутылку воды, держу ее на руках.

— У меня есть для тебя работа.

— Я не хочу работу, — ноет она, и ее слезы начинают высыхать. — Я слишком маленькая.

— Не для этого. Я дам тебе печенье. — Открываю коробку, которую Лара Линн принесла этим утром для ребят.

Ее глаза загораются, и она судорожно дышит, всхлипывая. Я не могу устоять перед этим ребенком и ее слезами. Мое сердце тает каждый раз, когда вижу, как эти яркие голубые глаза блестят от слез.

— Они мои?

Я киваю.

— Ага. Десять штук, если хочешь.

— Что надо сделать?

— Видишь машину Кейси?

Сев смотрит на машину, затем на печенье, потом снова на меня.

— Да.

— Проколи шины, — шепчу я.

Вы можете подумать, откуда трехлетка знает, как это делать? Мы делали это раньше. Однажды вечером ужинали в ресторане, и какой-то придурок задел борт моего грузовика дверцей своей машины. Мне было плевать, что он помял мою дверь. Пока разговаривал с ним о рогатом скоте, который он вез в своем трейлере, я попросил девочек проколоть его шины.

Напоминаю, я знаю, что попаду в ад. Вам не надо говорить мне об этом.

Сев соглашается, прокалывает шины без лишних вопросов, а затем протягивает свою руку.

— Печенье.

Отдаю ей всю коробку.

— Поделись с сестрой.

— Ни за что. Это Фсе мое. — А потом она убегает в офис.

Я следую за ней, чтобы убедиться, что она меня не выдаст. Могу сказать, что у нее нет совести, но к счастью, у нее и память отсутствует. Хотя она говорит своей сестре:

— Я ела мочу.

Кэмдин с отвращением смотрит на младшую сестру, у которой на губах крошки печенья.

— Какая гадость.

— Я знаю, — шепчет Сев, жуя печенье. — Я даже не люблю пимсать.

Улыбаясь, киваю Кейси.

— Похоже, тебе также нужны шины.

Кейси поднимает голову, ее взгляд перемещается на дверь мастерской.

— Правда? Я думала, что с задними шинами все в порядке.

— Не-а. Спущены. — Когда Кейси поворачивается, подмигиваю Сев, в то время как она ухмыляется и прижимает мои пальцы к моим губам.

— Что ж, хорошо, я заплачу за них. — Кейси вручает Лилиан свою кредитную карту. — Я доверяю тебе, милая. Проведи оплату.

Лилиан улыбается.

— Бэррон, я могу поговорить с тобой кое о чем?

Я даже не успеваю ответить, прежде чем Лилиан вытаскивает меня из офиса в холл. А затем тычет своим чертовым пальцем мне в грудь.

— Что ты творишь?

Сердито смотрю на Лилиан и убираю ее руку.

— Перестань, — рычу я. — И держи свой рот на замке.

— Эй, у меня полно своих проблем. — На ее лице отражается печаль. — Твой брат сделал меня разлучницей.

Закатываю глаза.

— Говоришь херню. Не только он виноват. Ты раздвинула перед ним ноги. Это делает тебя такой же виноватой.

— Я знаю, но все же… — А потом ее голос затихает, как будто она хочет сказать что-то еще, чего я не знаю.

— Что еще?

— Я хочу винить его.

— Но ты не можешь, потому что ты же не упала случайно на его член и не вставила его в свою киску, не так ли?

На этот раз Лилиан закатывает глаза.

— Ты отвратителен.

— Лилиан?

— Что?

Прижимаю палец к своим губам, улыбаюсь и начинаю уходить.

— Это наш маленький секрет.

— Подожди. — Поворачиваюсь к ней лицом. Она нервничает, её взгляд мечется по холлу. — Скажи мне одну вещь, и я сохраню твой секрет.

— Что именно?

— Как Карли и Морган вели себя прошлой ночью у твоего отца?

Делаю шаг назад, упираюсь плечом в стену и провожу рукой по лицу.

— Насколько мне известно, они не разговаривали, но Морган был пьяный в стельку от текилы.

Лилиан стонет.

— Это объясняет селфи, которое он прислал мне сегодня рано утром, на котором он и Джелли Бин в сарае.

— Пожалуйста, скажи мне, что он не был голым.

Она моргает.

— Черт бы его побрал.

Лилиан уходит, а я слышу смех Кейси в офисе и сразу улыбаюсь. Я оттянул время максимум на неделю. Теперь мне нужно подумать о том, как остаться с ней наедине.

Я не могу жить во лжи

КЕЙСИ