— Хэйден… я могу помочь, — заверила его рыжеволосая. Он тут же убрал от неё руку, осознав свою оплошность.

— Делай, что хочешь, — выплюнул тот.

Она кротко и благодарно улыбнулась ему, а затем обратилась к шатену:

— Я ведьма. В моем роду мы можем исцелять. Из-за беременности я давно не могла применять свои силы, но сейчас… Мне кажется, я могла бы.

— От тебя не пахнет ничем особенным, — выдал Бертольд, не веря её словам. Частично он соврал. Она пахла слишком хорошо для обычного человека. Но все ведьмы, которых тот встречал на своем веку, пахли по-другому.

— Я запрещаю тебе к ней приближаться, — выдал тот свое окончательное решение.

Николетта с сожалением покачала головой:

— Это не тебе решать, а ей. Остается слишком мало времени. У вас нет другого решения.

— Что ты…

— Пусть попробует, — тихо прошептала Луиза. Бертольд нехотя отступил.

Оулдридж присела рядом с женщиной, стараясь быть подальше от лужи крови. Левую руку она положила на её живот. Луиза вздрогнула от неожиданных ощущений.

— Лиза? — испуганно спросил Бертольд. Он уже был готов сорваться и убрать руку ведьмы подальше от его жены.

— Все нормально. Просто меня никогда не лечили ведьмы, — Луиза решила успокоить мужа. — Я чувствую тепло.

— Значит, моя магия работает, — с облегчением выдала Николетта. Хэйден тоже ощущал тепло, когда она его лечила. Это означало лишь то, что она была на верном пути.

Николь приложила к её животу и вторую руку. Сосредоточившись на лечении, она забыла о проходящем времени и присутствующих. Лишь иногда её отвлекали обеспокоенные комментарии других членов стаи или разговор между Бертольдом и Луизой. Он не переставал задавать вопросы о её самочувствии каждые несколько минут.

С каждой минутой бледное лицо волчицы приобретало более здоровый оттенок, а нахмуренные от боли брови расслабились. Она успела осведомить всех, что больше не чувствует онемения или боли внизу живота. Лужа крови постепенно исчезла. Вся кровь будто бы вернулась обратно в тело беременной.

Почувствовав еще одно сердцебиение под своими руками, Николь вскоре убрала их. Она не могла точно сказать сработало ли это или нет, но Луиза стала выглядеть гораздо лучше прежнего.

— Мне кажется, что у вас будет девочка, — вдруг выдала Оулдридж. Почему-то эта мысль посетила её голову, хотя точно она не могла этого знать.

— На УЗИ нам сказали, что будет мальчик, но я всегда чувствовала, что это девочка. Видишь, Бертольд? Я была права, — у Луизы тут же возникла легкая улыбка, сразу же преобразившая её и без того красивое лицо. Её муж, еще не до конца поверивший в чудесное спасение, с потускневшим лицом смотрел на свою жену.

— Я чувствую себя лучше. Милый, помоги мне встать, — в который раз успокоила его женщина. Он послушно протянул к ней свои руки и, придерживая за плечи, помог ей подняться на ноги. Медленно они двинулись в сторону двери.

— Ах! — вдруг выдала волчица, хватаясь за живот. Все в ужасе переглянулись.

— Что-то не так? — испуганно спросила Николетта.

— Ребенок… он толкается, — удивленно и радостно выдала беременная женщина. — Вы Николетта, верно? Спасибо Вам! — Луиза вдруг взяла её руку и крепко сжала. — Если бы не Вы… я даже не знаю, что бы произошло…

— Я рада, что с вами и ребенком все хорошо, — честно ответила Николь. Она разделяла беспокойство беременной и была действительно рада помочь. Эта ситуация еще больше закрепила её желание стать врачом. Своими силами рыжеволосая смогла бы спасать жизни другим людям.

— Бертольд, ты должен как следует отблагодарить нашу спасительницу, — обратилась женщина к мужу. Только сейчас Ника отметила, что у Луизы были глаза серого цвета.

Оборотень немного замялся, недовольным взглядом глядя в сторону старшего брата:

— Да, конечно. Она может просить всего, чего хочет. Теперь мы связаны кровью.

— Мы уже связаны кровью, если я все правильно понимаю, — девушка вдруг коснулась рукою своего живота и из-под своих пушистых ресниц посмотрела на более отчетливый животик брюнетки. В этот момент она не хотела пересекаться взглядом с Хэйденом.

Ходить вокруг да около она не стала, сразу озвучив свою просьбу. Она мечтала об этом все свое пребывание здесь:

— Я хочу, чтобы вы перестали преследовать Хэйдена и меня, и никогда не причиняли ему боли.

По исказившемуся лицу Бертольда стало ясно, что тот об этом даже и не думал. Он согласно закивал головой, принимая во внимание его просьбу. Луизе тоже стало не по себе, ведь она поняла, каких делов натворил здесь её муж.

— Он дает свое слово, — твердо сказала волчица, затем добавив, — мы даем свое слово.

— Нам пора, — вмешался в их разговор Винфрид. Он чувствовал себя виноватым не меньше Бертольда. Ему не нужно было признаваться Луизе, с которой его оставили, но он не смог долго сопротивляться под её натиском и выдал всю поднаготную.

Почти каждый член стаи выразил ведьме свою искреннюю благодарность. Она чувствовала, что это ситуация каким-то образом сблизила всех присутствующих. Пока Оулдридж принимала благодарности от оборотней, Винфрид успел дать брату дельный совет:

— Пожалуйста, не наделай глупостей.

— Как-нибудь и без тебя разберусь, — огрызнулся брюнет, сжимая руки в кулаки.

— Мне она понравилась. Хороший выбор, — лишь добавил шатен с обезображенным ожогами лицом. — Я рад, что все закончилось именно так.

— А вот мои раны не очень, — едко подметил голубоглазый.

— Как хорошо, что их может подлечить одна рыжеволосая ведьма, — с улыбкой ответил его младший брат. Его карие глаза пересеклись с разноцветными глазами Николетты. Он попрощался с нею, обменялся несколькими словами благодарности и вышел вслед за остальными.

Почти сразу же они услышали моторы припаркованных у их дома машин и шум колес. Стая покинула их дом и заповедник, оставляя на примятой траве и земли следы от колес. Николь наблюдала за ними из окна и с облегчением выдохнула, когда они скрылись из виду.

— Я думаю, теперь мы можем поговорить о том, что случилось, — тихо произнесла девушка, поднимая на него свои голубо-зелёные глаза.

— Только вот я уже все сказал, — брюнет отвернулся и сделал шаг в сторону.

У неё опустилось сердце.

— Это значит, что…?

Он не дал ей договорить:

— Это значит, что я тебе не верю. Наши дороги расходятся.

— Ты мог бы сделать тест на отцовство или как это называется. Я хочу сказать, что… — обреченно выдала рыжеволосая, до боли закусывая губы.

— Я не хочу слышать того, что ты хочешь сказать, — честно признался оборотень. Николь почувствовала, как земля уходит у неё из-под ног, когда он медленно направился в сторону коридора.

— Значит, ты просто не готов стать отцом или принять это?

Ответа на её вопрос не последовало. Оборотень вышел во двор и направился к реке. Она тут же выскочила за ним следом. Она должна была попробовать еще раз. Не ради себя, но ради детей, чтобы они смогли узнать, что такое иметь отца.

— Хэйден, постой! — вдруг крикнула Ника, заметив как при виде её он ускоряет свой шаг. От безысходности перед глазами у неё все поплыло. Поспешив, она пропустила одну ступеньку крыльца и подскользнулась на следующей.

Николь почти не ударилась, приземлившись на костяшки рук и немного разодрав колени, но отчего-то почувствовала боль внизу живота. Что-то жидкое вдруг потекло по её бедру, впитываясь в ткань джинс. Дрожащей рукой она коснулась предполагаемого места и тут же осмотрела её. Её пальцы были в крови.

— Хэйден! Господи… — от страха её голос стал сам не свой.

50 Глава

Райнхард дал себе слово не оборачиваться на её крики, однако все же нарушил данное себе обещание. Его испугали эти истерические нотки в голосе Николетты, поэтому он даже ни на секунду не засомневался. Она посмотрела сначала на него, затем на свои окровавленные пальцы и снова на него.

Он не успел добежать до неё: она упала в обморок раньше, распластавшись по земле. Заметив кровь у неё между ног, оборотень тут же поднял девушку на руки. Почти сразу же он положил Николь на заднее сиденье автомобиля и завел мотор. Путь до больницы был далеко не близким, и Райнхард сам не заметил того, что у него стали подрагивать пальцы.