— Райан, нет!

23 Глава

Её крик, словно выстрел, на мгновенье дезориентировал волка. Он попытался затормозить лапами, но столкновения уже было не избежать. Николетта зажмурилась со всей силы, выставив руку перед собой в качестве защиты.

"Пожалуйста, не надо!"

В ту же секунду, как волк достигает её тела, девушку слегка откидывает назад. Она чувствует, будто вся накопившаяся в ней боль разом вырывается наружу. Немного отойдя от аффекта, рыжеволосая открывает глаза и в растерянности оглядывается по сторонам.

Волка в комнате не оказалось, вместо него на деревянном полу осталась широкая борозда стертых до щепок досок. И эта борозда обрывалась прямо у её голых ног. Не веря в происходящее, Николь отползла на пятой точке назад, в ужасе поднеся трясущиеся руки ко рту.

Впереди борозды была лишь гора развороченных коробок и кусок голой стены, лишившейся какой-то части старых обоев. Значит ли это то, что это её рук дело? В глотке образовался тяжелый ком, а сердце забарабанило по грудной клетке. Она тяжело сглотнула, осматривая свои белоснежно-белые руки. Николетта тут же протрезвела, избавившись от своего легкого опьянения.

Они были такими же, как и прежде, не считая того, что кончики пальцев похолодели, а сами руки тряслись. Оулдридж не до конца могла поверить в то, что эти борозды оставила она… И, получается, что она стерла Райана? Ком подобрался к самому горлу вместе с тошнотой и ощущением тяжести в желудке. Её замутило.

Ника поднялась с холодного пола, неловко встала на ноги, поправив на себе теплую кожаную куртку. Она предчувствовала, что-то странное высвобождение боли было чем-то сверхъестественным. На ту секунду она перестала быть собой, будто что-то внутри неё давно ждало своего часа. Эта сила защитила её. Но какова цена?!

Она не хотела делать ему больно. Даже несмотря на то, как несправедливо и жестоко он с ней обошелся, она не хотела причинять ему боль. Когда она подумала о том, что Райан испытывал, когда её сила коснулась его, у неё резко заболела голова. Ей стало нечем дышать.

Вдруг что-то в коробках зашевелилось, а после ей показалось, что она видит окровавленную руку. Николетта осторожно прошлась по деревянным щепкам, стараясь не загнать себе заноз и не пораниться. Подойдя к коробкам ближе, она тут же отпрянула, так как тело под ними зашевелилось.

Райан резко откинул несколько придавивших его коробок в сторону, вдохнул в легкие кислород, смешавшийся с едкими частичками пыли. От этого непонятного выброса энергии он на какое-то время даже забыл, как дышать, его частично ослепило. Если бы в тот момент не началось обратное превращение, его мышцы бы содрало с костей, но сейчас он обошелся лишь содранной в нескольких местах кожей.

— О боже мой… — со слезами на глазах протянула девушка, разглядывая то, что она с ним сделала.

— П-почему бы тебе не закончить начатое? — со смешком полюбопытствовал оборотень, с неподдельным интересом оглядывая её испуганное лицо. Ха. И как долго она решила скрывать свою истинную сущность от него?

— Райан, я не… — она с трудом могла говорить. — Я не хотела, — добавила Николь, присаживаясь рядом с ним и с осторожностью направляя в его сторону свои руки.

Она боялась прикоснуться к нему, но хотела чем-то помочь.

— Что я могу сделать? — в растерянности девушка посмотрела в его голубые глаза, ища в них подсказку.

— Так убивать меня ты не собираешься? — ответил оборотень встречным вопросом.

— Конечно, нет… — с дрожью в голосе прошептала та. Ей было невыносимо больно думать о том, что его не станет.

— Даже после того, как ты узнала, что я изнасиловал тебя даже не как человек? — саркастично добавил оборотень. Он не мог принимать существование такой всепрощающей девушки, какую она из себя строила. Он не верил в то, что она может все еще оставаться такой чистой и невинной, что бы это не значило.

Она ничего не ответила: просто перевела взгляд на колени, почти касаясь пушистыми ресницами своих щек.

— Значит, все-таки хотела… — самодовольно протянул брюнет, кривясь и хватаясь за рану на своем животе.

— Не хотела! — твердо отрезала Ника. Её голос был необычно уверенным и резким. — Я не хотела делать тебе больно… и убивать кого-то, тем более. Тогда я просто не хотела, чтобы то, что было в лесу, повторилось, но, если бы я знала, что делаю… точнее, что сделаю с тобой, — взглядом она указала на его раны, — я бы постаралась этого не делать… я не знаю, как это произошло, я бы не стала… — тут девушка вцепилась пальцами в свои волосы и разразилась рыданиями.

— Если бы ты этого не сделала, ты бы умерла… или была изнасилована, Никки, ты это понимаешь?

— А ты хотел, чтобы я умерла? — спросила она, закрывая рот рукой, чтобы сдержать свои тяжелые всхлипы.

— Нет… я… нет… — он тут же ощутил странную сухость во рту при мысли, что в эту ночь её могло бы не стать. Её. Такой нежной и доброй, по-своему неуклюжей и чертовски странной. Пожалуй, именно сейчас он понял, что чувствует к ней не только сексуальное влечение. — Я не хотел, чтобы ты умерла. И не хотел делать это с тобой, когда я не в адеквате.

— А в нашу первую встречу? Ты хотел меня… — тут она и закончила.

— Да, хотел, — без всякой лжи ответил он. — Но во время полнолуния я не могу это контролировать. Я просто делаю то, что хочу… И порой хочу того, чего не должен был хотеть.

— Если бы я и не умерла, я бы не простила тебя… не во второй раз.

По щекам у неё катились горячие слезы.

Райнхард не знал, стоит ли её обнять и может ли он, вообще, касаться её тогда, когда она все узнала. Не в силах больше наблюдать за тем, как мерно дрожат от плача её плечи, он кладет свою, липкую от крови, руку ей на обнаженное колено, успокаивающе поглаживает пальцами.

— Кто же ты на самом деле, Никки? — спрашивает он её.

— Я не знаю, — честно выдает Ника, слегка успокоившись. — Я не знаю, откуда эта сила… я не могу этим управлять. Ты мне веришь?

И она задала этот вопрос тому, кто не верил даже себе, но ей… Ей он доверял.

— Думаю, что да… — тяжело вздыхая, протянул оборотень. — Я тебе верю, хотя и сам не понимаю, кто ты…

— Николетта Оулдридж, — с натянутой улыбкой говорит девушка.

— Пожалуй, так оно и есть, — снисходительно отвечает мужчина, затем касается пальцами её припухшей от слез щеки, оставляя на ней кровавые пятна.

— Я тебя немного испачкал.

— Это… это ничего, — совсем успокоившись, Николь ластится к его пальцам, будто котенок, который давно был лишен ласки. — Но эти раны нужно поскорее обработать. Ты можешь встать?

— Не переживай, я способен регенерировать, они затянутся довольно быстро, хотя я и не знаю, сколько на это понадобится времени… Я не думаю, что это именно магия, но у тебя точно есть какие-то способности.

Молодая особа слегка нахмурилась. Ей на всю жизнь хватило этой сверхъестественности.

— Я никогда не замечала за собой ничего необычного.

— Та раненая олениха выжила благодаря тебе. То, что ты сделала сегодня — далеко не предел твоих возможностей, Никки, — с некой долей иронии выдал голубоглазый.

— Значит, я могу помочь тебе, Райан?

— Николь, раз уж сегодня день, когда мы открыли друг другу свои тайны… — он выдержал паузу, как бы думая — решиться на это признание или нет. — Меня зовут не Райан, но Райнхард — это моя фамилия…

24 Глава

Николетта практически не удивилась этой новости. Наверное, из-за событий, пережитых ею этой ночью, в этой жизни её мало что теперь могло удивить. Райнхард не спешил с ответом, наблюдая за слишком спокойной реакцией девушки. Пауза слишком затянулась, поэтому она слегка повела бровями, намекая на то, что ему следует продолжить.

— Меня зовут Хэйден. Хэйден Райнхард, — довольно твердо произнес брюнет. Он не очень любил имя, которое ему дали ненавистные мать и отчим.

— Хэйден, — протянула Ника с улыбкой, как и в первый раз, как узнала, что его зовут Райнхард, растягивая его имя. — Хэйд. Хэйди. Хэй? — кажется, она всерьез решила придумать ему прозвище.