Он был изменен прошлой ночью. В 1:24 ночи. Мною.
За исключением того, что прошлой ночью я ворочалась в постели.
Ладно. Значит, ее изменил кто-то на этом компьютере. — Кто, блядь…
— Ты в порядке?
Я так сильно вздрагиваю, что вскрикиваю и бросаю мышь через всю комнату. Она промахивается мимо Гая на несколько дюймов.
— Боже мой! — Я прижимаю руку ко рту. — Прости, ты напугал меня, и я… — Я смеюсь в ладонь, испытывая облегчение и благодарность за то, что не обделалась. Это было так трогательно. — Мне так жаль. Я не пыталась убить тебя второй раз за день!
Он улыбается, прислонившись к дверному косяку. — Третий раз — это очарование.
— О, Боже. — Я прижимаю руку ко лбу. Мое сердце успокаивается, и я вспоминаю, когда в последний раз видела Гая. Он выглядел неважно. Потому что я устроила ему припадок. — Как ты?
Он жестом показывает на себя с самоуничижительной улыбкой. — Вернулся к своей привлекательной персоне. Хотя ты выглядишь не очень хорошо.
— У меня… интересный день. Гай, я хочу извиниться за то, что произошло сегодня. Я беру на себя всю ответственность за…
— Ты не должна.
— Я должна. — Я поднимаю руку. — Я абсолютно точно должна. Похоже, происходит что-то странное — я тебе покажу. Но это не имеет значения. С твоей безопасностью на кону я должна была быть более осторожной. Я беру на себя всю ответственность, и…
— Ты не должна, — повторил он, его тон стал более твердым. Что-то в этом меня настораживает. Его глаза обычно теплого золотисто-коричневого цвета, но сегодня в них есть странная холодность.
Я понимаю, что понятия не имею, зачем он здесь. Уже далеко за одиннадцать. В моем кабинете. После дня, проведенного в больнице, разве он не должен отдыхать? Я уверена, что он должен отдыхать.
— Ты… ты что-то забыл? — Я встаю, чтобы загородить ему вид на мой монитор, не совсем понимая зачем. — Уже поздно.
— Да. — Он пожимает плечами. Я прекрасно понимаю, что он загораживает единственный выход. Я также отчетливо осознаю, что я — буйный сумасшедший. Это Гай. Мой друг. Друг Леви. Астронавт. Я только что устроила ему припадок, черт возьми. Конечно, он выглядит странно.
— Ты… Я направлялась домой. Я закончила с… тем, за чем пришла.
— Правда?
— Да. Хочешь уйти вместе?
Он не двигается. — Ты сказала, что есть что-то странное, что ты хочешь мне показать? — Почему он не улыбается?
— Нет, я… — Я вытираю ладонь о боковую поверхность бедра. Мерзко, липко. Бабушкино кольцо зацепилось за шов. — Я не так выразилась.
— Я так не думаю.
Мое сердце пропускает несколько ударов. Затем оно скачет галопом, в двадцать раз быстрее. — Это не имеет значения. — Мне нужно, чтобы мой дурацкий голос меньше дрожал. — Мне нужно идти. Уже поздно, и я технически не работаю в BLINK. Я даже не должна быть здесь — Борис арестует меня. — Я откидываюсь назад. Выключаю компьютер, не сводя глаз с Гая все это время. Затем иду к двери. — Ну, спокойной ночи. Не мог бы ты меня пропустить? Я не могу совсем…
— Би. — Он не двигается. Его тон слегка укоризненный. — Ты все усложняешь для меня.
Я сглатываю. Обиженно. — Почему?
— Потому что.
— Потому что… что? Это из-за припадка? Я действительно не хотела…
— Думаю, с моей стороны было бы лицемерием раздражаться по этому поводу. — Он вздыхает, и я мгновенно осознаю, насколько он больше меня. Он совсем не похож на Леви, но я такая же большая, как пять бананов в плаще, что может быть… проблемой?
— Что происходит? — шепчу я.
— Что ты рассказала Леви? — спрашивает он, выражение его лица — смесь спокойствия и раздражения. Родитель убирает за ребенком, пролившим стакан молока.
— …Рассказала Леви?
— О записи с камер наблюдения. Ты говорила с ним по телефону после того, как написала ему письмо?
Я замерла. — Откуда ты знаешь, что я отправила ему письмо?
— Ответь мне, пожалуйста.
— Откуда ты знаешь? О моем электронном письме? — Я отступаю назад, пока задние части моих ног не ударяются о стол.
— Би. — Он закатывает глаза. — Я долгое время входил и выходил из твоей электронной почты. Убедился, что сообщения Леви не могут дойти до тебя. Создавал некоторые… недопонимания. Знаешь, не зря на сайтах советуют использовать сложные пароли, MarieMonAmour123.
— Это был ты. — Я задыхаюсь, пытаясь отойти еще дальше. Но отступать некуда. — Как ты залез в мой компьютер?
— Я его настроил. — Он смотрит на меня недоверчиво. — Ты не очень хорошо разбираешься в технике, не так ли?
Я хмурюсь, выходя из шока и приходя в яростное негодование. — Эй! Я могу писать на трех языках программирования!
— Один из них HTML?
Я вспыхиваю. — HTML валиден, ты, стебный лорд. И я изучала информатику. И почему, черт возьми, ты был в моей чертовой электронной почте?!
— Потому что, Би, ты не можешь просто заниматься своими чертовыми делами. — Он делает шаг ко мне, ноздри раздуваются. — Знаешь ли ты, что прототип Салливана должен был называться Ковальски-Салливан? Конечно, Питеру пришлось разбить голову… — Он останавливается, делая паузу на мгновение. — Ладно, это вышло неправильно. Мне было жаль, когда это случилось. Но моя работа над BLINK была стерта. В силу своей смерти Питер получил все заслуги, и все было бы хорошо. Но потом Леви предложил возглавить BLINK из какого-то неуместного чувства вины, и они выбрали его, а не меня. У меня не было контроля над тем, над чем я работал годами. — Его голос повышается. Он подходит ближе, и я прижимаюсь к столу. — И так долго я был уверен, что BLINK не будет закончен, что он будет отложен, что Леви перейдет к другим вещам — он даже больше не занимался нейровизуализацией, ты знала об этом? Если бы не Питер, он бы до сих пор работал в Лаборатории реактивного движения. Но нет. Ему пришлось переманить мой проект.
— Что ты сделал? — пробормотала я.
— Я сделал то, что должен был. Сегодня утром я принял несколько таблеток кофеина, просто чтобы быть, знаешь… возбужденным. И я подделал протоколы. Но ты поставила меня в эту ситуацию. Ты и Леви. Потому что, Би-о, Би, он был одержим тобой. Как только NIH номинировал тебя, он должен был сделать так, чтобы BLINK состоялся. И я пытался сделать все, что мог — заставить вас немного побороться. Небольшие задержки. Пропавшие файлы. На какое-то время вы, казалось, застряли, и я надеялся, что время истечет и ты вернешься в NIH. — Его глаза немного безумны. — Но ты справилась. И… Я должен был это сделать. Сегодняшний день должен был случиться. Они не позволят Леви остаться в проекте.
— В Твиттере. Что ты делал в Твиттере?
Он проводит рукой по лицу. — Это было… Я не собирался вовлекать тебя, веришь или нет. Но когда я узнал, что ты на самом деле не замужем, что Леви солгал мне, я был очень расстроен. Я не сразу понял, что… Я не могу поверить, что ты трахаешься с ним, Би. Твой Твиттер был на твоем компьютере, и я следил за твоей личностью в сети, так что… Я знал, что делать.
— О Боже.
— Ты должна была его ненавидеть! Когда NIH выбрал тебя, Леви сказал мне, что у тебя были проблемы в прошлом. И я подумал — идеально! — Он вздыхает, как будто глубоко устал. — А потом ты влюбилась. Кто так делает?
— Ты с ума сошел?
— Я злюсь. Потому что все могло бы сложиться замечательно, если бы ты не заметила запись с камер наблюдения. Наверное, я немного небрежно отредактировал себя? Зачем ты вообще на нее смотрела?
Я качаю головой. Я не собираюсь объяснять Фелисетт этому придурку. — Ты сумасшедший.
— Да. — Он закрывает глаза. — Может быть.
Я оглядываюсь вокруг в поисках… я не уверена чего. Сирены? Бейсбольной биты? Одного из тех портативных транспортеров из «Звездного пути»? — Отпусти меня, — говорю я.
— Би. — Он открывает глаза. — Не нужно быть злым волшебником, чтобы понять, что я не могу тебя отпустить.
— Ты вроде как должен. Ты не можешь ничего со мной сделать. Есть камеры…
— Чьи записи, как мы установили, я могу обработать — спасибо твоей ассистентке, кстати. Я получил доступ к схеме наблюдения только после того, как поймал ее на месте преступления.
