Дорога была прямой, как меч сира Айронхарта, и казалась такой же выщербленной. То есть ямы и колдобины встречались на каждом шагу. Довольно сильный ветер легко взвивал в воздух целые тучи дорожной пыли и щедро бросал их нам в лицо, зля меня своим поведением еще больше.

А я и без того был зол, словно брошенный пес. Дорога, по которой мы ехали, смотрела совершенно не в ту сторону, куда бы мне хотелось. Вместо того чтобы во всю прыть мчаться к монастырю, который у меня ассоциировался с единственным по-настоящему безопасным убежищем во всем мире, мы скакали в направлении города.

Огюст Бич Отступников не отпустил меня, принуждая по-прежнему сопровождать себя в путешествии, при этом ничего толком не объяснив. А так как удерживать в своей свите охотников на магов без должной на то причины не разрешалось, у меня на этот счет были самые плохие предчувствия. А еще ведь и пары дней не прошло с моей прошлой схватки с магом. По всем правилам мне был положен отдых. К тому же с каждым днем приближался сезон дождей, а этот период я предпочел бы переждать среди толстых стен монастыря.

В общем, я сидел на крупе своей лошади и, вспоминая все слышимые мной выражения в тавернах, ругался шепотом на своего начальника. То есть занимался любимым делом всех подчиненных. Серые тучи, что скакали по небу с нами наперегонки, настроение мне не улучшали.

Весь прошлый день я проспал, но не от хорошей жизни. Немного запоздало меня нагнали последствия схватки. Тело, прибывавшее под колоссальным напряжением и находившееся на протяжении пары часов под потоком вражеских заклинаний, решило объявить мне бойкот и впало в легкий шок. Меня знобило, бросало в жар, выкручивало конечности и раздавливало мигренью.

Пока я метался между сном и явью, остальные не сидели без дела. Сожгли тело ведьмы, перетрусили все ее вещи, обыскали местность на предмет тайников и вернули мне мои клинки, которые я забыл на вместе схватки. Сам я этого конечно не видел. На следующие утро мне об этом скупо поведал Агорник. И в это же утро мы снова отправились в путь.

Только к середине утра я пришел в себя настолько, что вспомнил простую истину. Раз я выполнил работу — то могу отправляться восвояси. С этой простой мыслью я и приблизился к старшему инквизитору. Но искатель правды заявил мне на это, что по-прежнему нуждается в моей компании. На мои вопросы о конкретной цели, он лишь отмахнулся, пообещав рассказать подробности позже. На свое место в двигающейся колоне мне пришлось возвращаться ни с чем.

Поток ругательств был совсем скудным. Я давно заметил, что часто повторяюсь. Мой запас оставлял желать лучшего. Алекс несомненно смог бы помочь мне в этом деле, но двигаясь рядом, сам выглядел задумчивым и понурым. Что-то в последнее время он часто находится в подобном настроении. Раньше я помню его все больше веселым и разговорчивым.

— Алекс. Эй, Алекс! — позвал я своего духовника. — Слышишь? Раньше это ты попрекал мне, что я слишком глубоко ухожу в собственные мысли.

— Прости, Касий. Задумался. — сфокусировал он на мне свой взгляд.

— Не страшно. — отмахнулся я. — Я хотел спросить, как думаешь, зачем мы еще понадобились Огюсту?

— Для работы, для чего же еще?

— Но я ведь только закончил одну. По правилам мне положен отдых.

— Старшего инквизитора не могут ограничивать какие-то там правила. — с горькой иронией ответил Агорник. — Он выше этого, и вполне может позволить себе их игнорировать.

— А ты не мог бы говорить потише? — шикнул я на него. — Как-никак мы находимся в свите этого самого старшего инквизитора.

— Прости.

— Не извиняйся. — я выдержал небольшую паузу. — Возвращаюсь к Огюсту. Он ведь тоже еще не отчитался перед начальством. В выслеживании колдуньи его заслуга несомненна, а он, не успев почить на лаврах, снова хочет затеять охоту? Это что, какой-то высший поход? Или он собирается уничтожить всех магов?

— Человек, движимый нездоровой страстью и жаждой возвыситься, не будет тратить время на отдых или остановки. И подчиненные его могут об этом тоже забыть. Люди для него всего лишь ресурс.

— Честно, я уже жалею, что затеял этот разговор с тобой. — Я украдкой убедился, что никто не проявляет интереса к нашей беседе и продолжил. — Что с тобой происходит? Ты ведь раньше никогда так открыто не ругал вышестоящие чины.

— Не обращай внимания, Касий. Навеяло. — повращал Алекс кистью. — Ничего, пройдет. Но разговор наш действительно лучше перенести в более подходящее место и время.

Я кивнул и чуть придержал своего коня, пропуская Агорника вперед. Но мог этого и не делать. Алекс, уйдя с головой в свои мысли, уже снова никого не видел перед собой.

Что происходит с моим духовником? Такое впечатление, что ему самому не помешает держать исповедь у кого-нибудь из коллег по его цеху, чтобы снять с души груз. Что же его так гложет?

Сказать по правде, я не слишком долго размышлял на эту тему. Настроение было такое, что жалеть сейчас я мог только одного человека. Себя. Мысли снова вернулись к тому, как несправедливо со мной поступили, заставляя сверх меры следовать за властным инквизитором. Впрочем, вся моя жизнь сплошное принуждение.

Вот примерно в таком ключе я и предавался меланхолии до самого вечера.

День еще только собирался вступить в следующую фазу, когда перед нами выросла очередная деревенька. Довольно большая, с количеством дворов, переваливших за сотню, не одной улицей, и конечно же имевшая постоялый дом. Думаю, последнее и стало решающим фактором идеи, остановиться на ночь здесь. Да, конечно, за оставшиеся светлое время можно было проехать еще не один километр и возможно найти такую же деревню. Благо тут, поблизости от города, их было не в пример больше, да и размерами своими они положительно отличались от тех, что находились в дальних районах. Все мелкие хутора остались далеко за спиной.

Но отряд больше не спешил. Не гнался за целью, которая в любой миг могла упорхнуть. Да и до города мы доберемся в любом случае только завтра. А утром или после обеда, какая разница? Поэтому Огюст решил сделать небольшую поблажку своим людям и дать им возможность хорошенько отдохнуть. Другое дело, что вряд ли солдат предпочтет сон веселью. Рано отправится в свою комнату, чтобы хорошо выспаться, бросив при этом застолье и шумную компанию, разве что сир Ричард. Остальные воины будут пьянствовать до тех пор, пока сон и усталость сами не возьмут над ними вверх. Но это уже, как говорится, их проблемы.

Все встречаемые нами селяне почтительно склоняли головы и отступали на обочину, уже оттуда провожая нас настороженными и чуть испуганными взглядами. Впрочем, это обычная реакция на отряд инквизиторов, укрепленный солдатами и несколькими рыцарями. Отряд небольшой, но в этих местах — настоящая сила, наделенная властью. Кто знает, с какой целью они посетили тихую деревеньку с размеренным течением жизни. Уж не для того ли, чтобы это течение ускорить, или вообще оборвать?

Трактир в поселении стоял самый стандартный. Двухэтажное здание с большим и просторным общим залом на первом, и комнатами, сдающимися постояльцам, на втором. Здание хоть и старое, но не обветшалое. Было видно, что за ним приглядывают, возможно даже общими стараниями деревни. Краска на вывеске по крайней мере еще не облупилась. «Добрый сказитель» размашистым почерком значилось на ней. Над надписью был изображен плутоватого вида мужичок, сжимавший в одной из рук кружку с пенным напитком. Кто-то в деревне действительно хорошо рисует, вывеска была оформлена почти мастерски.

Стоило нам остановиться перед таверной, как из здания нас вышел встречать сам хозяин. Должно быть, он увидел такую толпу через окно и почуял запах хороших денег. Но сразу разобрать, кто навестил его, он не смог. Это было понятно потому, как, выйдя наружу, дружелюбие на его физиономии сменилось на замешательство. Впрочем, надо отдать трактирщику должное, в себя он пришел мгновенно, и тут же нацепил на лицо новую маску, в два раза радушней предыдущей. Хозяин таверны окриком подозвал к нам конюха, а, оценив количество лошадей, даже принялся ему помогать, призвал нас не стесняться, и самим входить в его заведение.