Должно быть у моего духовника были схожие с моими проблемы. Он подозрительно быстро согласился составить мне компанию.
— Знаешь, мой мальчик. — стоило нам отойти на достаточное расстояние от лагеря, чтобы нас невозможно было послушать, и Алекс тут же решил затеять разговор. Молчание для него было одним из самых не любимых занятий, и долгое время придаваться ему он не мог. — Мне кажется, я уже слишком стар для подобных происшествий. И переживаний.
— Брось, Алекс. Какой из тебя старик? Тебе ведь еще даже и пятидесяти нет. — возразил я своему другу. — Дело не в возрасте, а в восприятии. Я тоже не люблю кровопролитие.
— Я думал, — духовник говорил медленно, как это делает человек, подбирающий слова и опасающийся обидеть собеседника. — Что с твоей профессией, ты уже к этому привык.
— Возможно в какой-то степени и привык. — вдохнул я. — Но это не значит, что из-за этого я поменял свое отношение.
Агорник промямлил что-то типа «понятно», и между нами повисло неловкое молчание. Чтобы его прогнать, я решил сменить тему.
— Знаешь, Алекс, у меня никак не идет из головы рассказ деревенских детей.
— Про девочку?
— Да.
— И что тебя смущает?
— Да вся история странная. На первый взгляд обычные фантазии ребятни, но что-то в ней такое есть, что постоянно цепляет мое внимание и заставляет думать, что я что-то упустил. Пока мы пробирались через лес, я все время мысленно возвращался к этому рассказу, ну и решил поломать над этим голову подольше. Благо, время было. — Я наклонился, чтобы поднять сухую ветвь с земли и продолжил. — И вот что я подумал. Что если девочка и в самом деле была, но являлась не тем, кем показалась деревенскому мальчишке? Она появилась в деревне примерно в одно время с колдуньей и пропала, когда та ушла. Так может не было никакого похищения, и девочка ушла вместе с чародейкой добровольно. Просто потому что они вместе путешествуют.
Я замолк и остановился, осознав, что уже несколько мгновений говорю в пустоту. Обернулся и увидел, что Агорник замер в пяти метрах позади, удивленно выпучив на меня глаза.
— Хочешь сказать, что девочка, если она вообще была, может быть дочерью колдуньи?
— Почему нет? — не понял я удивления своего духовника. — Дети-то у них могут быть. В этом плане от обычных людей они не отличаются. Ладно, прекращай так на меня таращиться, это всего лишь предположение. Уверенности касательно этой версии у меня у самого маловато. Тем более ни епископ, ни инквизиторы не заикались о том, что у чародейки могут быть попутчики. Эх, надо было сразу идти к той старухе, что устроила у себя дома приют. Глядишь, и прояснила бы кое-какие моменты. А так остается только гадать. Приспичило же Огюсту отправляться с такой поспешностью! Да и мальчуган тот не вовремя полез со своими вопросами о личном.
Алекс как-то странно на меня посмотрел и вновь принялся за сбор хвороста. Он мне так ничего и не ответил по поводу моей догадки, но видно было, что она его заинтересовала. Выглядел он задумчивым.
Разговор у нас снова не задался, но на этот раз я не стал делать попыток, чтобы опять его возродить. Я тоже ушел в свои мысли.
Выполняя механическую работу, легко слишком сильно отрешиться от действительности. Такое редко бывает на пользу, особенно если ты находишься в месте, где, возможно, притаилась опасность. В этом случае заметить ее получится слишком поздно.
Глубокий уход в себя — это моя слабость. Мне нередко выговаривали наставники за излишнюю отрешенность, заявляя, что иногда приходится звать меня по пять раз, прежде чем я вернусь в реальность.
На этот раз я вынырнул из омута размышлений самостоятельно. Мгновенно и рывком. По затылку словно пробежали легкие холодные пальцы. Не раз выручавшее меня чутье кричало, что что-то не так.
Я резко развернулся и повел взглядом вокруг. Моего духовника нигде не было, среди деревьев я стоял один.
Это не я ушел далеко — голоса из лагеря доносились, хоть и приглушенно, но вполне отчетливо. Значит, это Алекс куда-то решил отлучиться.
Крик застрял у меня в глотке. В тот момент, когда я хотел поднять тревогу, между стволов мелькнула знакомая спина. Все-таки далеко он уйти не успел.
Я рванулся следом. В три прыжка сократил дистанцию до половины и решил негромко его позвать.
— Алекс. — Нуль внимания.
— Алекс! — Никакой реакции. — Агорник!
Только после того, как моя ладонь опустилась на его плечо, мой духовник остановился и недоуменно поднял на меня взгляд.
— Ты куда это собрался? — мои пальцы стиснули его плечо еще сильнее. Я не собирался его отпускать, пока не разберусь, что с ним такое.
— Показалось, будто увидел женский силуэт у тех кустов. — кивнул он неуверенно в сторону головой. — Вот решил посмотреть поближе.
— В одиночку? В лесу Сестер? После того как утром убили одного из оруженосцев нашего отряда? Несмотря на это все, тебе захотелось потешить свое любопытство?
— Знаешь, — растерянно почесал в затылке мой духовник. — Теперь, после того как ты привел все эти доводы, мне и самому это кажется странным. Но до этого все казалось таким разумным и логичным. И кроме того, мне действительно было очень любопытно.
— А сейчас как ты себя чувствуешь? — я цепким взглядом прощупал заросли, на которые кивнул мой духовник, но ничего подозрительного так и не заметил.
Сосредоточившись до головной боли, я посмотрел на заросли другим взором, но следов магии тоже не обнаружил. Правда, даже после этого, я не был уверен, что их там нет. Дело в том, что я сомневался в своих способностях поиска следов чародейства в этом месте. Лес Сестер словно накладывал какую-то темную печать на пространство. Он будто бы отбрасывал тени не только в визуальном смысле, но и в плане слуха и обоняния. За этой тенью вполне можно было спрятаться от меня. А учитывая поведение моего старшего товарища, я почти не сомневался, что там, за ней, что-то есть.
— Потерянным. Не знаю, что и думать. — ответил духовник.
— Хорошо. Двигай тогда. — я подтолкнул Алекса вперед, перед собой. — Пора возвращаться в лагерь.
— Касий, мой мальчик, тебе никто не говорил, что у тебя железная хватка? — скривившись, потер свое плечо Агорник. — Руки тонкие, словно птичьи, но зато такие же цепкие.
Командир отряда к сообщению о новой возможной угрозе отнесся со всей серьезностью. Первым делом провел перекличку, боясь, что кто-то мог уже исчезнуть. Но, слава Высшему, такому же воздействию, как мой духовник, больше никто не подвергся. Увеличив минимальную группу по сбору топлива для костров, Бич Отступников снова всех разогнал.
Мы с Агорником ни в одну из этих групп не попали, так что остались сидеть в лагере.
— Ну ты как, оправился? — подошел я к нему, после того как помог сиру Лайону пристроить наших коней.
Алекс показался мне задумчивым и меланхоличным.
— Да вот, сижу и проигрываю в памяти эти события. — то ли поделился, то ли пожаловался он мне. — Пытаюсь понять, как я это допустил. Как вышло, что я, словно марионетка на ниточках, шагал туда, куда укажут.
— О, Высший! — воскликнул я. — Что ты вообще мог поделать? Не думай, что в произошедшем есть какая-то твоя вина. Или что у тебя проявилась какая-то слабость. Никто не смог бы ничего предпринять в такой ситуации.
— Ты бы смог.
— Кстати, не факт. Тебе же известно, что мы не абсолютно непробиваемые.
— Знаешь, — Алекс, казалось, даже и не слышал моего ответа. — Это странное ощущение, осознавать, что только что тебе указывали как думать. Выделили только одно направление для мыслей, а все остальные заслонили. Но ты при этом все равно считал, что все в порядке, потому как не знал, что тебя ограничивают. Осознавать это неприятно. И страшновато.
— Само собой, неприятно. — я опустился на землю рядом с толстым монахом и дружески хлопнул его по спине. — Никто не любит, когда его свободу ограничивают. А уж если речь о той свободе, на которую обычно не могут повлиять другие, как например, на свободу мышления, то дело вообще швах. Становится так тоскливо, что хочется пойти и утопиться.
