— Пришли.

Внезапно коридор оборвался кольцеобразным проходом, за которым простирался сверкающее зеркало искусственного льда. Здесь было очень светло, хотя потолок терялся во мраке, и довольно холодно. В воздух вплетался тонкий, едва уловимый запах мяты, усиливая ощущение прохлады, а откуда-то сверху струилась совершенно неземная музыка, похожая на сложную органную полифонию, исполненную на музыкальной шкатулке — полупрозрачно-нежные "динь-дилинь", сливающиеся в многоголосый хор.

— Держи, — Фау протянул ей короткое платье и пару коньков. — Раздевалка там.

— Эм… это какой размер? — Клементина с опаской повертела в руках ботинок, выглядящий детским.

— Универсальный. Они подгоняются по ноге.

Серьёзно? Ну, ладно, попробуем…

Платье оказалось из самого обычного трикотажа, у неё даже мелькнула мысль, что оно было произведено на Земле и куплено в ближайшем магазине одежды. С коньками всё было сложнее.

Вернувшись на каток, она присела на краешек скамейки, придирчиво осмотрела со всех сторон продукт внеземных технологий. В общем-то флойдские коньки отдалённо напоминали то, к чему она привыкла, но всё же сходств было меньше, чем отличий. Во-первых, невероятно малый вес. Казалось, коньки вообще ничего не весят. Длинные, закручивающиеся сзади лезвия выглядели такими острыми, что на них больно было смотреть. А главное — никаких намёков на шнурки, пряжки, застёжки или что-то в этом роде. И как в таком случае предполагается это надевать?

Где-то рядом раздался сокрушённый вздох. Она и не заметила, как флойд подошёл к ней.

— Давай помогу. Сама ты до ночи провозишься.

Фау аккуратно взял ботинок, нажал особым образом с двух сторон, и тот неожиданно раскрылся, как бутон лотоса. Надел ей на ногу — плотный, похожий на винил материал тотчас же сжался, плотно обхватывая ступню.

— Подожди пару секунд, не шевелись. Чтобы форма окончательно закрепилась. — Флойд, уже переобутый — и когда только он всё успевает? — описал на льду длинную восьмёрку, разминаясь. — Всё, теперь можешь вставать.

Клементина осторожно поднялась на ноги. Коньки не чувствовались вообще, казалось, она не стоит на ногах, а как будто бы парит над землёй. Необычное ощущение, и не сказать, что правильное. Она привыкла чувствовать лёд под лезвиями, взаимодействовать с ним в тесном контакте, — без этого невозможно было представить фигурное катание.

Флойд усмехнулся, прозорливо сверкнув глазами, словно понял, о чём она думает.

— Посмотрим, на что ты способна.

Клементину охватила спортивная злость. Неужели она не сможет совладать с флойдскими технологиями, пусть и навороченными дальше некуда? В конце концов, она была одной из лучших в своем поколении.

Девушка сделала шаг, оттолкнулась — и знакомые ощущения вернулись — причём гораздо отчётливее и ярче. Она заскользила вперёд, приноравливаясь к конькам. Описала круг, разогналась, развернулась, проехав пару ударов сердца спиной, и плавно закруглила траекторию, подъезжая к Фау.

— Ну как? — поинтересовался флойд.

Он выглядел очень органично в мерцающем сине-фиолетовом освещении. На какое-то время Клементина даже забыла, что они по-прежнему на Земле.

— Прохладно тут у вас, — призналась она, зябко поводя плечами. — А так — вполне симпатично.

Фау задорно рассмеялся.

— Прохладно, говоришь? Что ж, тогда догоняй! — он сорвался с места и унёсся вдаль.

— Думаешь, не смогу? — на неё внезапно нахлынул небывалый азарт; кроме того, ей в самом деле хотелось согреться, зубы уже начинали выбивать дробь. — Да запросто!

Догнать флойда, впрочем, оказалось не так-то просто: он чувствовал себя на льду как рыба в воде, и двигался так стремительно, что поначалу задача показалась Клементине совершенно невыполнимой. Но коньки прибавили скорости и маневренности не только флойду, но и ей самой — уже на втором круге она села ему на хвост, на третьем — смогла дотянуться и почти задела рукой, на четвёртом — поравнялась и подрезала так неожиданно и ловко, что Фау пришлось резко вильнуть в сторону, чтоб уйти от столкновения.

— Ах так? — сузившиеся зрачки-звёзды жгуче сверкнули. — Теперь моя очередь!

Взвизгнув, Клементина рванулась наутёк. Флойд не отставал, расстояние между ними стремительно сокращалось. Она чувствовала за спиной его громкое хриплое дыхание.

Догонит. На втором круге точно догонит. Недаром у него в предках хищники.

Клементина прибавила скорости, уже осознавая, что вот-вот выдохнется. Она ведь не конькобежец и тем более не спринтер, скорость никогда не была её сильной стороной.

— Догнал, — поравнявшись с ней, Фау обвил её хвостом за талию и резко рванул к себе.

— Так нечестно! — попыталась возмутиться Клементина, чудом устояв на ногах. — У тебя — хвост!

— Ага! — флойд торжествующе ухмыльнулся, обнажая белые зубы. — Наконец-то!

— Что?

— Ты наконец перешла на "ты"!

— Проклятье, — выругалась она, глубоко дыша. — Я… Так случайно получилось.

— Охотно верю.

— Вообще-то я собиралась покататься, а не соревноваться в скорости, — буркнула Клементина. Она никак не могла отдышаться.

— Понимаю, — подумав, кивнул флойд. — Я просто решил, что тебе надо привыкнуть к конькам. Да и согреться.

— Согрелась. Благодарю.

Клементина медленно описала круг, вспоминая свою любимую произвольную программу. По случайному совпадению она идеально ложилась на играющую музыку. Поворот, разгон, тройной аксель — ух ты, получилось, причём чисто как никогда. Вдохновлённая успехом, она описала ещё круг, собираясь с духом в твёрдом намерении прыгнуть свой любимый каскад. Тройной риттбергер получился безукоризненным, а вот на следующим за ним тройном тулупе она недокрутила оборот, попыталась исправить ошибку, — но потеряла равновесие и непременно шлёпнулась бы на лёд, если бы Фау в последний момент не ухватил её за руку.

— Аккуратнее.

— Ерунда, — она выдернула руку. — Я не боюсь падать.

— Здесь невозможно упасть, — флойд опрокинулся на спину, но у самой поверхности льда завис в воздухе, словно наткнувшись на невидимую преграду. — Силовое поле не позволит. Попробуй.

— Поверю на слово, — Клементина прищурилась. — Могли бы и на наших катках поставить такую систему. Было бы меньше травм.

— Вообще-то силовым полем оборудованы все катки олимпийского класса. Но вы его не включаете. Очевидно, в целях экономии — опция крайне энергоёмкая.

Клементина вздохнула. Даже если временами ей и удавалось забыть о разделяющей их технологической пропасти, обстоятельства с завидной периодичностью напоминали о ней вновь и вновь.

— Хватит разговоров, — она крутанулась на месте. — Я сюда пришла не болтать, а кататься.

Со второго раза ей удалось-таки откатать произвольную программу набело, хотя для этого пришлось изрядно попотеть. Дело осложнялось тем, что каждую секунду девушка чувствовала на себе пристальный взгляд сверкающих рубиновых глаз, от которого было негде скрыться.

Через час музыка изменила темп, став медленнее, размереннее, откровенней. Известные ей программы на звуковое сопровождение уже не накладывались. Заметив, что Клементина остановилась, Фау изящно завершил волчок и приблизился к ней.

— Ты профессионально занимался фигурным катанием?

— У нас это называется ледовой акробатикой, — произнёс Фау. — Да, было дело… Когда-то.

— Довольно-таки нетривиальное хобби для пилота.

— О, нет, — сказал флойд со смехом. — Как раз-таки пилотирование — хобби, — он развернулся, описав короткую крутую дугу, и протянул ей руку с галантным полупоклоном. — Вы позволите, леди?

Зардевшись, Клементина робко вложила свою ладонь в ладонь флойда. Он сжал её пальцы — бережно, но крепко, и медленно потянул на себя. Спустя мгновение они уже кружили по льду, выписывая спираль за спиралью.

От её визави шли волны тепла, не давая замёрзнуть, — но Клементина больше не думала о холоде. У неё вообще больше не осталось никаких мыслей, кроме одной, агонизирующим пульсаром бьющейся на самом краешке сознания: ей не хочется, чтобы этот танец заканчивался.