И он в нём участвовал!

Пока он хватал со стены оружие и искал на полках патроны, Луисита покрикивала на трясущегося от страха лавочника.

– Шевелись!.. Живее! Кидай всё это в одеяло… Завяжи узлом. Расстели ещё одно одеяло. Эй, гринго!

Генри уже стоял с охапкой оружия у дверей.

– Кидай оружие и патроны на одеяло.

– Это же грабёж, – попытался убедить её взопревший от ужаса Генри. – Я закон не нарушаю.

– Ты хочешь спасти своих друзей? Или дружба для тебя пустой звук?

И снова Генри поддался необъяснимой внутренней силе этой девушки. Кинул охапку ружей на одеяло.

– Не всё, – скомандовала Луисита. – Оставь один дробовик себе. Теперь возьми пару фляжек керосина и подбери себе сапоги, в этой обувке ты долго по камням не походишь.

Пока Генри разыскивал в противоположном углу магазина керосин, девушка продолжала торопить лавочника:

– Кидай к оружию котелок, кофейник, пару тарелок, вилки… Живее!.. Две фляги для воды, щётку для волос, зеркальце, и вон тот складной нож достань…

Вскоре у двери лежали два объёмистых узла с вещами. Луисита бросила поверх узлов два полосатых мексиканских пончо, взяла из стопки шляп тёмно-серый «стетсон», кинула перед Генри на прилавок:

– Мужчина без шляпы одет только наполовину.

В какое-то мгновение девушка не удержалась – развернула рулон бежевого сатина, кинула край ткани себе на плечо, повернулась к зеркалу и одним и другим боком, но вовремя опомнилась, – отбросила от себя ткань, потянулась за парой кожаных перчаток. Взяла из дрожащей руки лавочника складной нож, решительно пошла к выходу.

– Держи их на мушке, – на ходу натягивая перчатки, она кивнула подбородком в сторону прилавка. – Я сейчас вернусь.

Хлопнула дверью. Генри остался один на один с лавочником и покупателями. В долю секунды ему привиделся плакат о розыске особо опасного преступника, и на плакате этом был изображён не бородатый бандит, а нью-йоркский репортёр Генри Шелдон. А ещё привиделись ему кандалы на запястьях, зарешечённое окно, заголовки в газетах: "Репортёр с большой дороги".

Из состояния шока его вывел голос пожилой дамы:

– Мистер, – вежливо окликнула она.

Генри испуганно повёл в её сторону дулом дробовика. Не опуская рук, женщина согнула указательный палец и несколько раз, как курица клювом, качнула ноготком, указывая на дробовик.

– У вас ружьё не заряжено.

Молодой человек испуганно кинулся к полке, схватил пачку патронов, зубами разорвал её. Патроны посыпались на пол. Сидя на корточках, Генри дрожащими руками суетливо собирал их, пытался вставить в стволы, мысленно ругая себя…

Проклятие. Вот так попал!

А девчонка? Вдруг она не вернётся?

Вдруг она просто подставила его? Подняла шум для отвлечения внимания, а сама в это время пойдёт добывать из поезда оружие, за которым охотится…

Генри встал, сомкнул стволы ружья, направил их на лавочника. Холодный пот клеил к спине рубашку… Ну, конечно! Она ушла к поезду. Зачем ей в горы за Хэлфордом? В Золотой Каньон она всё равно не верит. Оружие – вот её истинная цель.

Растерянным жестом опустив дробовик, Генри попятился к двери…

Кажется, пора уносить ноги.

Выйдя на улицу, Луисита огляделась. У магазина стояла запряжённая парой гнедых лошадей рессорная коляска, принадлежащая тем самым покупателям, которые остались с поднятыми руками в магазине. Чуть дальше – дилижанс, на крыше которого стоял кучер, принимая снизу и размещая в багажном отделении коробки и саквояжи. Кто-то из пассажиров прощался с провожающими, кто-то уже устроился внутри кареты, выглядывая в окно.

Раскрыв нож, Луисита вошла в проулок. На пустыре за магазином срезала овальный колючий лист опунции. Пряча лист за спиной, подошла к дилижансу. Пассажиры были заняты разговорами, кучер суетился, закрепляя верёвками багаж. Три пары запряжённых в дилижанс лошадей пофыркивали, обмахиваясь хвостами от мух. Луисита подошла к первой паре, огляделась, запихала под хвост гнедой кобылы колючий лист.

Лошадь будто взбесилась: сначала лягнула задними ногами, потом попыталась взвиться на дыбы. Карета дёрнулась.

– Тпрру! – что есть силы закричал кучер, с трудом сохраняя равновесие на крыше кареты, но было уже поздно: дикое ржание и брыкание передней лошади заразило страхом всю упряжку.

Лошади понесли вдоль улицы. Кучер вывалился из багажного отделения, на руках повис сбоку кареты, вцепившись в металлический поручень. Полетели в пыль незакреплённые саквояжи. Завизжали пассажирки, шарахнулись по сторонам прохожие, кто-то оступился, плюхнулся в деревянное корыто для поения лошадей. Посередине улицы вместе с конём завалился в пыль, едва успевший избежать столкновения с дилижансом всадник.

Подчинённая своим законам суета улицы превратилась в неуправляемый хаос. Мужчины вскакивали в сёдла, чтобы догнать и остановить дилижанс. Мальчишки мчались, выбрасывая из-под босых ног фонтанчики пыли. Горожане испуганно выбегали на террасы: шериф с револьвером в руке; парикмахер, заторможённым лунатичным жестом вытирающий бритву в перекинутое через плечо полотенце; ковбой с мыльной пеной на недобритой щеке. Кузнец стоял у ворот кузни с раскалённой докрасна подковой в клещах. Дамочки из борделя высыпали на балкон второго этажа.

Луисита неторопливо вернулась в магазин. Втолкнула внутрь пятящегося на выход Генри, властно приказала:

– Вещи – в коляску! Живо!

Обрадованный её появлением Генри был проворен и понимал всё без слов. Когда он вернулся за последним узлом, лавочник немного пришёл в себя.

– Вэй’з мир! – причитал он. – Говорила мне мама: Давид, зачем тебе этот Дальний Запад? Лучше десять долларов в кармане, чем тысяча на горизонте.

– Простите! – заражаясь его отчаянием, взмолился Генри. – Я не думал, что так получится. Я обязательно вернусь и всё оплачу.

Он подхватил узел, бросился к коляске, чувствуя, что никогда в жизни ему ещё не было так стыдно как сейчас.

Из-за хаоса, вызванного происшествием с дилижансом, никто не обратил внимания ни на выезжающую из города коляску, ни на взывающего о помощи лавочника. Луисита передала вожжи Генри, приказала свернуть в проулок, а сама спрыгнула с коляски и под шумок увела от коновязи салуна двух осёдланных лошадей. Уже за городом она нагнала коляску, привязала к её задку украденных лошадей и, взобравшись на сидение, властно забрала у Генри вожжи, погнала лошадей галопом.

Дорога шла вниз по течению реки Сан-Педро. Генри беспрестанно крутил головой, ожидая увидеть погоню.

– Шею свернёшь, – презрительно усмехнулась Луисита.

– Шериф рано или поздно догонит нас, – с мрачным видом вздохнул Генри.

– Мы не дадим ему такой возможности.

Генри хоть и зол был на девушку за то, что она втянула его в криминальную историю, но, с другой стороны, задавал себе справедливый вопрос: а сам-то он что смог бы сделать без её помощи? По крайней мере, они едут вслед за отрядом Хэлфорда, и у них есть шанс оказать помощь Джеду и Алисии. Как поговаривала в детстве бабушка: «Нет худа без добра».

Пара гнедых легко несла коляску, солнце палило в спины. Генри и Луиситу под рессорный скрип бросало из стороны в сторону, они тёрлись друг о друга плечами, иногда одновременно отстраняясь на сидении друг от друга, будто напрочь забыли о том, что между ними произошло ночью на сеновале.

Долина Сан-Педро выглядела совсем не так, как в прошлый приезд Генри в Аризону. Не видно было на склонах меж скалами огромных полей калифорнийского мака, трава пожухла, река измельчала, осень тронула желтизной листву растущих вдоль берегов кустов и деревьев.

Генри озирался по сторонам.

– Мы правильно едем?

Луисита указала концом кнутовища на обочину дороги.

– Следы такого крупного отряда трудно не заметить.

Генри свесил к земле голову, пытаясь в мешанине следов отыскать те, которые оставил отряд Хэлфорда, но как истинный городской житель, ничего не мог понять в этой пыльной мешанине.