С испанцами и англичанами было понятно, а что касается тамплиеров, Джед где-то слышал это название, но кто это такие и чем занимаются, понятия не имел. Он лишь загадочно улыбнулся, помня древнюю мудрость: смолчи, сойдёшь за умного.

– Именно в периоды ослабления братства, смотрители теряли контроль над камнями и допускали их соединение. Говорят, все камни собирались вместе несколько раз, но мне достоверно известен только один случай. Вы слышали легенду о «Летучем Голландце»?

Джед утвердительно склонил голову.

– А суть состоит в том, что в этой истории нет ничего мифического – это реальный случай из жизни. Та штука, которую вы называете ацтекским Духом, была на том корабле, и мертвецы там действительно лазили по мачтам, ставили свои рваные паруса, пугая моряков, проходящих мимо кораблей. Легенды не возникают на пустом месте.

– Вы хотите сказать, что кто-то при помощи семи камней Кецалькоатля сумел переправить Дух на корабль? Ну, нет! Я быстрее поверю в сказку про Красную Шапочку, чем в это. Где Аризона, а где те моря, по которым ходил «Летучий Голландец».

Хэлфорд за всё время разговора так и не пригубил бокал, – нюхал коньяк, разглядывал его на свет, вращал в стеклянном плену. Бокал двигался вместе с его жестикулирующей рукой, иногда попадая в солнечный луч и бросая на стены юркие зайчики янтарного цвета.

– Ничего невозможного для человека, который обладает нужной информацией и умеет посмотреть на известные исторические события под другим углом нет. Обладатель семи камней Кецалькоатля имеет возможность увести Дух на любой край земли, и у меня есть тому доказательства.

– И что это за доказательства?

– Вам должна быть известна история о том, что с «Голландца» сбрасывали на палубы проходящих мимо кораблей мешки с письмами. Когда эту почту доставляли адресатам, оказывалось, что письма написаны давно умершими людьми, хотя даты под письмами были свежими.

Взяв очередную театральную паузу, Хэлфорд положил шарообразный сужающийся кверху бокал на бок, катал его под ладонью по зелёному сукну письменного стола как стеклянный бочонок. Некоторое время задумчиво смотрел, как коньяк подкатывает к самому краю, едва не выливаясь, потом поднял на Джеда глаза.

– У меня есть одно такое письмо. В нём некий матрос из Глазго описывает не только свою смерть, но упоминает о Духе и семи магических камнях, благодаря которым он получил возможность написать письмо через два года после смерти. Таких писем было множество, но все они были найдены и уничтожены смотрителями, за исключением того письма, которым располагаю я. А что касается Кортеса… Думаю, именно он впервые собрал все семь камней и воочию увидел их силу, причём эта сила так напугала его, что он посчитал камни реальной угрозой всему человечеству, и решил оградить людей от них. Сам он пришёл к этому решению или под давлением всё тех же смотрителей, сейчас трудно сказать, но именно с его согласия жрецы ушли в Аризону, прихватив с собой Дух. С глаз долой, как говорится.

Оставив бокал лежать на столе, Хэлфорд извлёк из сейфа инкрустированную золотом деревянную шкатулку, приоткрыл крышку. Джед увидел три кожаных чехла, весьма похожих на тот мешочек с камнем, который украла у него дамочка из салуна.

– Вот этот, у которого самый потёртый чехол – ваш, – сказал Хэлфорд, бережно вынимая камень из шкатулки. – Похоже, у него была самая бурная история.

– Не обязательно, – ответил Джед. – Просто его предыдущий хозяин был не очень аккуратен с ним.

– Вы правы, – ответил Хэлфорд, – Этот камень в последнее время находился в Аризоне и использовался по назначению, хотя, вряд ли его истинное назначение состоит в том, чтобы поднять из земли парочку скелетов и поставить их себе на службу. А вот у этого камешка почти новый чехол. Вы скажете, чехол можно заменить. Да, можно, но это очень старый чехол, просто этот камень много лет не использовали. Он хранился вдали от Аризоны и от ацтекского Духа, а на расстоянии он не имеет никакой силы и является по сути обычным, ничем не примечательным амулетом. Я искал следы этого камня пять лет. Его хозяин умел хранить тайну.

– Умел? – усмехнулся Джед. – Я начинаю понимать, с кем имею дело, мистер Хэлфорд.

– Ну что ж, чем быстрее мы познакомимся, тем меньше будет недоразумений между нами.

– Видно у смотрителей совсем плохи дела, раз допустили, чтобы в ваши руки попали сразу три камня?

– Те смотрители, которые остались в живых – стары. Молодую смену вовремя не подготовили. У них очень строгий отбор и многоступенчатая проверка кандидатов на вступление в организацию. Запугать их, шантажировать или подкупить практически невозможно, но братство настолько захирело, что они вынуждены были свести требования к кандидатам до минимума, в результате мне удалось внедрить к ним своего человека. Кое-какую информацию он для меня добыл, но это были только крохи, ибо сами смотрители ограничены в своих знаниях, они низшее звено, простые солдаты, дело которых выполнять приказы. Но у меня были и другие источники. Сопоставив всю информацию, которую мне удалось добыть, я узнал местоположение камней и нашёл их.

– А остальные четыре камня?

Хэлфорд не успел ответить, – дверь распахнулась, в вагон вошёл давешний человек со шрамом, негромко сообщил:

– Он здесь.

Хэлфорд развёл руками:

Ну вот, прибыл четвёртый камень.

Человек со шрамом впустил в вагон мужчину средних лет в запылённом костюме. Смело войдя, мужчина кинул на стол кожаный мешочек. Хэлфорд вынул камень, положил на ладонь, любуясь им.

– Я давно знал, где он находится, – сказал он. – Но не хотел раньше времени беспокоить сеньориту Азеведо. В конце концов, кто лучше неё сохранил бы для меня этот камень. Теперь пришло время.

Левая рука Джеда до побеления сжала подлокотник кресла, правая потянулась к револьверу. Хэлфорд предостерёг:

– Вам лучше оставаться на месте, вы нужны мне живым, – и, убедившись, что Джед расслабился, обернулся к мужчине. – Где она?

– Идёт по моему следу, через полчаса будет здесь. Я специально не торопился.

За окнами засвистел паровоз. Стоящие на соседнем пути вагоны с лязгом дёрнулись. Успокоившийся было после погрузки скот, снова испуганно замычал, застучали копыта по деревянным настилам, шарахнулись в дощатых клетках скотовозов рогатые тени.

Глянув на Джеда, Хэлфорд развёл руками, как бы подводя итог хорошо сделанной работе:

– Ну вот, скоро вы увидите свою очаровательную сеньориту Алисию. Обещаю вам, с ней будут обходиться как с леди. При условии, что вы будете сговорчивы.

Джед от бессилия скрипнул зубами:

– Надеюсь, так оно и будет, иначе вам несдобровать.

Хэлфорд вместо ответа улыбнулся, взял со стола лежащий на боку бокал, молча отсалютовал им Джеду, залпом выпил.

На секунду показалось, что вагон-салон мягко тронулся с места, но это за окном поползли вагоны-скотовозы. Лениво стукнули на стыке колёса, заржала испуганная новым паровозным свистком лошадь.

Сквозные солнечные лучи тронулись вместе со скотовозами.

Заскользили, пересчитывая просветы в решётчатых стенах вагонов.

Поезд стоял на какой-то станции. Узкие окна под самым потолком выходили на теневую сторону, давая мало света. В вагоне царил полусумрак, пронизанный тонкими солнечными лучами, которые цедились в пулевые отверстия в противоположной стене.

Лошади пофыркивали, изредка стучали копытами в деревянный настил. Пахло сёдлами, войлочными потниками, пропитанным конской мочой сеном.

«Скорее всего, – это Бенсон», – решил Генри и от самого этого названия повеяло грустью. Он вспомнил как пять месяцев назад стоял рядом с Алисией и Джедом на дощатом перроне, как позванивая колоколом и шипя паром, вползал на станцию паровоз, который тащил на далёкий Восток вереницу пыльных вагонов. Спустя десять минут с комом в горле и тоской в душе в одном из этих вагонов сидел Генри, а мимо плыл дощатый фронтон станции с набитым через трафарет названием “BENSON”.