С каждой минутой об этом думать становилось все тяжелее. От отца пришло смс-сообщение с номером телефона и просьбой договориться о встрече с одним из лучших психологов города. Эль отправил сначала многоточие, а потом категорический отказ. Многозначительное отцовское «подумай получше!» не сулило ему ничего хорошего. Эль раздраженно заблокировал экран смартфона. Только к психологам его еще ходить не заставляли.

После аварии Михаэля провели по всем врачам, проверившим каждый его внутренний орган. У него было ощущение, что его вывернули наизнанку. Он мог бы объяснить это обычным родительским волнением, но приятного все равно мало: больше двух недель провести, мотаясь по больницам. Он чувствовал себя лучше всех, и в этом не было надобности. Михаэля никто не слышал, а дома ему и стены помогали оправиться.

– Ты был таким задумчивым на лекции. – сказал Максим.

Звонок только успел прозвенеть. Преподаватель быстро вышел из кабинета, наскоро распрощавшись с нерадивыми студентами.

– Не обращай внимания. – отмахнулся Михаэль.

Ему не хотелось делиться подробностями собственной жизни, но Максим отставать не хотел.

– Я видел, что тебя что-то гложет. Ты точно в порядке?

– Со мной все отлично! Может, ты тоже посоветуешь сходить мне к какому-нибудь психологу? Или сразу к психиатру? – раздраженно выпалил Михаэль, резко скинув тетради в рюкзак. – И что ты вообще ко мне прицепился как клещ? Иди познакомься с кем-нибудь другим, а меня оставь в покое, окей?

Он направился к выходу из кабинета, случайно толкнув Макса плечом по дороге. Михаэль даже не обернулся, когда покидал стены аудитории. Он постарался слиться с толпой, чтобы никто не успел его поймать. Эль не слышал позади себя шагов или тяжелого дыхания опаздывающего человека.

Наконец, он оказался в таком желаемом одиночестве. Здесь было несколько коридоров, где редко появлялись люди, и даже эхо от стен отлетало. Свернув в один из таких, Эль забрался на подоконник. Он достал из рюкзака толстую потрепанную тетрадку и ручку, быстро перелистнул уже исписанные странички и открыл чистый, еще нетронутый лист.

«Я чувствую себя так, как будто бы мне не хватает воздуха. Я задыхаюсь изо дня в день. Мне хочется просто жить. Почему для этого должны быть какие-то условности? Я хочу каждый день просыпаться счастливым. Когда-нибудь это случится. Вот только сколько еще должно пройти времени, чтобы обрести гармонию?»

Михаэль остановился на риторическом вопросе, потому что и сам не знал ответа. В груди были смешанные, неприятные чувства. Остыв немного, Эль уже пожалел, что обидел Макса. Тот точно был не при чем и не заслужил такого отношения. В плохом настроении Михаэля могли быть виноваты кто угодно: мать, отец, Стефания, но точно не новый друг. Максим хотел его подбодрить, а Эль поступил откровенно по-свински.

Михаэль слишком быстро смог дать оценку своим действиям для того, чтобы прийти к раскаянию. Всегда бы так.

– Как насчет шоколада?

Эль услышал этот теплый голос за своей спиной, вздрогнул и резко закрыл тетрадь. Ему уже казалось, что голос Максима он узнает из тысячи похожих, но это не было комплиментом. Макс был приставучим. Михаэль уже слышал его столько раз за последние двое суток, сколько не слышал родителей. Со своей отличной памятью, он успел выучить едва ли не каждую интонацию в чужом голосе.

– Откуда ты знаешь, что я именно такой люблю? – спросил Эль, взглянув на протянутую ему плитку.

– Случайно услышал разговор этой блондинки в коридоре и ее подружки. Она сказала, что ты нервный, и тебе бы помог этот шоколад. Все правильно?

– Правильно. – устало вздохнул Михаэль. – Эту блондинку зовут Стефания, но я не советую с ней связываться.

Последнее с языка сорвалось быстрее, чем Михаэль успел замолчать. Максиму, не стоило знать обо всех их отношениях. Он старался быть более сдержанным, но язвительные комментарии о Стеше так и сочились из него. Михаэль наткнулся на недоуменный взгляд теплых серых глаз и вздохнул. Сказанное воротить было невозможно, поэтому придется объяснять.

– Она просто излишне прилипчивая, и ее всегда много. Тебя, кстати, тоже слишком много в моей жизни за двое суток.

Максим усмехнулся. Он не реагировал на язвительные выпады Михаэля и уходить тоже не собирался.

– Я могу просто помолчать. – пожал плечами Макс, присаживаясь рядом на подоконник. – Может, тебя домой отвезти? Ты правда нервный. Обещаю, по дороге не пророню ни слова.

– Разве у тебя уже есть машина? – удивился Михаэль.

– Мне почти девятнадцать, и у меня давно есть права. – произнес Максим. – Так что, ты едешь? Решай быстрее, иначе надо тащиться на следующую пару. Что там у нас? О, клиническая психология!

– Только не это! – воскликнул Эль, резво спрыгивая с подоконника. – Черт с тобой, поехали. Только помни, что ты обещал молчать.

Максим и правда молчал. Михаэля это удивило и порадовало одновременно. Важным качеством Макса, как понял Эль, являлось то, что он исполняет свои обещания. Значит, он надежный. Михаэль уютно устроился на переднем сидении и тоже за всю поездку не проронил ни слова.

Он до этой недели раньше никогда не прогуливал пары в колледже. Только за эти два дня он успел пропустить восемь занятий. Михаэль и представить себе не мог, как потом он будет все догонять, в медицинском это почти невозможно. Максиму, казалось бы, на учебу было совсем наплевать. Судя по его выражению лица, Макса даже совесть не грызла за то, что тот прогулял первый день в новом колледже.

Путь до дома – дорога совсем неблизкая. В машине играло радио, за окном постоянно сменялись пейзажи. В основном это были новостройки, все однотипные, массивные, нагнетающие. Из-за них практически не было видно неба. Погода сегодня стала ясной, и на улице даже выглянуло солнце. От теплых лучей поднималось настроение – это закономерность. Даже улыбка – мимолетная и ничего не значащая – появилась на лице Михаэля. Сама по себе, при очередном взгляде на его нового друга.

– Как мы теперь будем все эти пары отрабатывать? – задал чисто риторический вопрос Михаэль, не отводя взгляда от окна.

Максим расценил это как призыв к разговору. Они практически доехали до точки назначения. Макс уже парковал машину у дома Фаворских, пока охранник пристально и недоверчиво глядел на них.

– Я уже говорил, что если с тобой, то отработка пар – не такое уж и плохое занятие.

– Лучше бы ты молчал. – хмыкнул Эль, открывая дверцу машины. – Увидимся завтра на занятиях.

– Заехать за тобой с утра? – внезапно спросил Максим. – Я живу тут недалеко. Вдвоем веселее.

Эль недоуменно посмотрел на него. Непонимание происходящего стало для него самым постоянным чувством за сегодня. Он лишь неуверенно пожал плечами.

– Я подумаю. Кину тебе смс-ку вечером.

«Я держу своих внутренних демонов, но они вырываются и терзают меня. Они заставляют меня говорить. Они заставляют меня идти.

Может, они заставят меня жить?»

Предстоящий ужин со Стефанией и ее родителями больше напоминал экзекуцию, нежели поощрение. Михаэль вообще не хотел, чтобы пиршество состоялось. Чем ближе были выходные, тем больше он понимал, что избежать этого не удастся. Стефания уже прожужжала ему все уши о предстоящем дне. Она забила его мессенджер собственными образами, выбирая наиболее подходящий. Эль отвечал вяло и неохотно. Обертка может быть любой – даже самой красивой, вот только начинки это не изменит. Стефания как была пустышкой, так и оставалась ей. Ничего не менялось: она цепляла на себя дорогие наряды, безделушки, а Михаэль видел, что скрывается за этой напыщенностью. Ему не хотелось иметь с ней никаких дел.

Выходные подкрались слишком незаметно. Михаэль не был готов к их наступлению. Он бы лучше два дня слушал болтовню Максима, чем провел один ужин в компании Стефании. Он знал, что родители будут разговаривать о бизнесе, о желаемой свадьбе. Эль хотел это просто пережить. С корабля не сбежать. Родители были готовы рядить его в костюм жениха хоть сегодня. Стефания была бы и рада, а самому Михаэлю от этого было тошно.