А в ответ услышал смущённый голос той, кого совершенно не ожидал тут увидеть.

— Это я.

Резко повернувшись, я увидел в полумраке сквозь пару стройную высокую фигурки Маши, закутанную в простыню с ног до подбородка.

— Маша?

— Да. Мне уйти?

— А Шуа где?

В голове пронеслась картина, как «дроу» подкараулила голую хобгоблинку, ушедшую за свежими вениками, оглушила, связала и решила занять её место.

— Она там, — девушка мотнула головой на дверь позади себя.

— Секундочку, — я протиснулся мимо девушки, застывшей столбом у двери, выглянул в предбанник и посмотрел на свою телохранительницу, сидевшую на лавке. Столкнувшись со мной взглядом, она густо покраснела, хотя и так была распаренная, красная от банного жара. — Мда, — только и сказал я, прикрывая дверь обратно. И тут же подумал: «Неужто девки нашли общий язык?».

— Мне уйти? — повторила свой вопрос Маша звенящим от напряжения голосом.

— Нет. Ложись на полку, сейчас я тебя попарю хорошенько, — ответил я ей и достал из кадушки один из отмокавших в воде веников. — Давай, давай, не стесняйся.

Маша шагнула к полке, на ходу избавляясь от куска ткани, представ передо мной полностью обнажённой. Невольно я засмотрелся на её точёную фигуру. Если у Шуа мускулатура местами излишне выделялась для женщины, слегка походя на культуристок из восьмидесятых и женщин-бойцов, то Маша была, как модель для мужского журнала, пропадающая попеременно у пластических хирургов и в гимнастических залах. Ну, такое у меня мнение сложилось.

Первое время девушка жутко стеснялась, когда перевернулась на спину. Инстинктивно закрыла руками грудь и промежность. Потом, правда, убрала их. А я… в общем, всё случилось как-то само собой. Я потянулся, чтобы снять с её живота веточку с листочками, вывалившейся из веника, и сам не понял, как коснулся ладонью её груди. В тот момент нас обоих будто электрическим разрядом ударило. Все мысли вымело из головы, как пылесосом.

«Ох-ё!», — только и подумал я.

Маша застонала и потянулась ко мне. Миг спустя мы уже целовались, как безумные.

Всё-таки меня уговорили на эксперимент с искрами и девушками-сверхами. Я, Сергеев и Гриша были против такого риска. Остальные настаивали, чтобы рискнул. Даже Клавдия Вагон, хотя я рассчитывал на её голос в свою пользу, посчитав, что женщина более склонна к осторожности и более жалостлива, не захочет, чтобы девчонки пострадали. Но нет, не вышло, не оправдала она моих надежд.

Единственное на чём смог настоять — это первой «обработать» искрами Лизу. Её усиления лекарств, боеприпасов, топлива и прочего полезные, но прожить без них можно. А вот копирование для нашего анклава чуть ли не залог выживания и свободы.

— Готова? — спросил я подопытную.

У той явно от нервов голос перехватило, и она просто кивнула в ответ.

Для начала я отправил в неё одну искру. Выждал несколько секунд и повторил операцию.

— Сообщай о любом изменении, Лиз. Это важно, — сказал я ей.

— Всё нормально, просто волнуюсь. Пока что ничего не ощущаю, — торопливо ответила она мне.

Только после десятой искры девушка сообщила, что ей немного дурно и жарко. И я тут же прервал эксперимент. У Лизы резко поднялась температура до тридцати девяти и появилась сильнейшая мигрень. А вот в плане, так сказать, качества Дара изменений никаких не было. Неприятные симптомы пропали очень быстро, за полчаса. Но продолжать сегодня опыт я не стал. Вообще хотел отказаться, но совет и Лиза настояли на продолжении.

Прорыв случился на третий день. Вкладывая в девушку искры, я ощутил в ней что-то похожее на сосредоточение сверхэнергии. Чем-то это было похоже на самые крупные кристаллы с маной, которые я принёс из земель инсектов. Подавшись интуиции, я быстро перебросил несколько искр в этот центр. А потом спросил:

— Лиза, что ты сейчас почувствовала?

Та ответила не сразу. Не меньше минуты молчала, к чему-то прислушивалась.

— Кажется, что-то получилось. Ощущаю себя бодрее, как после хорошего сна и после нескольких дней отдыха от усилений, — наконец, ответила она.

— Я сейчас продолжу, а ты следи за состоянием.

Если коротко, то у меня получилось передавать искры другим сверхам. А когда это понял, то подумал, что подобный эксперимент можно провести и с обычным человеком. Стоило этой идее сформироваться в сознании, как я сам себя одёрнул. У простецов нет сосредоточения. И как показали эти три дня опытов с Лизой, от простого вложения духовных искр лишь поднимается температура, появляется головная боль и ломота в теле, как во время тяжёлой болезни.

На опыты с Лизой ушло двадцать кристаллов. И ещё энергию из десяти я потом вложил в её сосредоточение, чтобы она проверила свои новые возможности. Итог нас порадовал. С увеличенным внутренним резервом, ядром или как там ещё можно назвать то нечто, что развилось в нас ещё на Земле с момента появления аномалии в городе, Лиза не только быстрее творила усиления, но и могла брать в работу предметы значительно большего размера, чем раньше. За один раз она усилила сотню патронов в холщовом мешке, правда, и потратила две трети энергии из своего резерва. Но всё это работало до той поры, пока сосредоточие было полно искр. Стоило их потратить, как возможности девушки вернулись к прежним — тем, что были до моего вмешательства.

С этими наработками я подступил к Михалёвой. Уже зная, что искать и делать, я с первого подхода влил в неё энергию из пяти кристаллов. Девушка, получив её, тут же захотела проверить себя в деле. Чтобы просто так не тратить ману на ерунду, Колокольцев предложил ей коробку с двумя десятками патронов. Ранее она могла за раз скопировать несколько штук, столько, сколько могла зажать в ладонях. Во время этого процесса они у неё окутывались слепящим сиянием.

Почти также вышло и в этот раз. Почти, да. Девушка положила ладони на патронную коробку и застыла, превратившись в живую статую. С каждой секундой сияние на её ладонях усиливалось и перекидывалось на предмет. Как только коробка оказалась полностью скрыта светом, девушка пошевелилась и стала медленно, будто несла в пригоршне воду, смещать руки в сторону, уводя свет на пустое место. Секунд через десять сияние пропало, а на столе под ладонями лежала точная копия коробки с патронами, стоящей в двадцати сантиметрах левее.

— Устала? Тяжело? — немедленно поинтересовался Колокольцев у девушки.

— Нет. Немного непривычно. Но это просто дело тренировки. Не волнуйтесь, я быстро привыкну, — ответила она, после чего тряхнула головой и подмигнула. — Давайте ещё что-нибудь.

И ей дали. Ещё несколько коробок с патронами, потом канистру с бензином, коробку с заряженными пальчиковыми аккумуляторами, шкатулку с золотыми цепочками, серёжками и кольцами, которые хранились в качестве эталона для копирования с последующей перепродажей через знакомых магов, которые очищали украшения от магических эманаций.

Очень быстро она израсходовала запас искр и потребовала:

— Ещё!

В этот раз ей подсунули револьвер. А когда она скопировала и его, то Сергеев принёс автомат. И вот тут случился затык.

— Не могу, сил не хватает, — виновато сказала Михалина. — Энергия уходит в автомат, как вода в песок. Я не успеваю запечатлеть ей форму.

— Может потому, что в автомате мои искры есть? — предположил я.

— Наверное. Револьвер я тоже с трудом скопировала.

— Револьвер укреплён Женьком, — вслух задумчиво сказал Юрий Иванович, потом посмотрел на своего помощника, правую руку. — Принеси из мастерских любой ствол, хоть мушкет. Только чистый, без укрепления.

Когда через пять минут Оксана получила обычную переломку, то у неё получилось без особых проблем скопировать оружие.

— Вот значит как, — задумчиво пробормотал Колокольцев. Следом сказал. — Жень, переправь ей энергии побольше. Штук двадцать кристаллов хватит. Оксан, а ты попробуй всё-таки скопировать автомат. Нам нужно знать это вообще возможно или все зачарованные вещи не по силам твоему дару.