Когда к городу подошёл основной отряд, осмотр пещеры закипел с новыми силами. И уже через три с половиной часа они дали результат. Была найдена дорога, вырубленная в стене пещеры и круто поднимающаяся наверх. Она заканчивалась в просторной пещере-зале, где были остатки укреплений и завала, которым защитники пытались перекрыть врагам доступ в город. Увы, но те серьёзно взялись за людей и приложив массу усилий справились и с завалом, и с защитниками этого зала, который, по всей видимости, был форпостом людей. Кости бойцов лежали здесь вперемешку с останками инсектов. И последних на первый взгляд, оказалось в несколько раз больше. Видимо здесь встали стеной самые умелые бойцы. Место было отличным. Здесь десять воинов удержат тысячу, если у тех не окажется дальнобойного оружия. Тут я вспомнил тот завал, который нашёл Иван и проход сквозь камень в обход его.

— Им ударили в спину. Инсекты прошли через ту же кишку, что и мы, атаковали одновременно город и хлынули по дороге сюда, — озвучил я свои догадки. Товарищи согласились со мной, оценив картину древнего сражения.

Осторожно двинулись дальше. Ход наружу тянулся больше двухсот метров, несколько раз вильнув влево-вправо. На всём своём пути он был завален костями людей, хитиновыми останками инсектов и камнями. Иногда встречались провалы под ногами, проломы в стенах и потолке. Все они выглядели достаточно аккуратно, чтобы опознать в них сработавшие ловушки.

— Тут прям как в «Хищнике» всего настроено, — сказал Максимка, крутящий головой по сторонам и примечающий каждую мелочь. — Круто!

К костям он уже успел привыкнуть и перестал на них реагировать, порой наступая на рёбра или нагрудные и спинные пластины липнов и вууршей.

Наконец, мы оказались на свежем воздухе. Неизвестные обитатели подземного города вывели свои главные ворота на склоне одной из гор в горном лабиринте. Причём эта гора была последней в нём. Ну, или первая. На самом краю горизонта виднелся знакомый скальный хребет, который отгораживает обычный мир от страшного аномального болота.

— Наконец-то! — с чувством произнёс Прапор, делая несколько глубоких вдохов. — Как же надоело среди камней бродить!

— Зато там тепло, — возразил ему Директор, ежась под крепким ветром.

— И темно, и огня нет, и воды, — тут же включился в спор Прапор. Между этой сдружившейся парочкой такой иногда случалось. Они словно начинали соперничать непонятно в чём.

— Цыц, любители тепла и света, — прикрикнул я на них. — Смотрим по сторонам, запоминаем что в округе и шуруем назад.

На обратном пути я решил хоть примерно подсчитать число убитых инсектов. Для этого сосчитал останки в одной из куч, а потом это количество примерял к похожим скоплениям. В итоге, когда вернулись в зал-форпост, в грубом приближении люди-насекомые потеряли от трёхсот до четырёхсот своих воинов. И около тысячи лежит под стенами крепости и на её улочках. А ведь сколько-то должно было погибнуть на подходе к горе.

«Округляем до двух тысяч, увеличиваем до пяти-шести, беря среднестатистические данные для атакующих враждебные позиции и видим, что инсектам этот подземный городок был что кость в горле, раз они собрали такие силы ради не столь и огромного поселения. Хотя, воины тут жили знатные. В проходе легло с полсотни всего», — мысленно произвёл я подсчёты и анализ.

Раздухарившийся Максимка, видимо опьяневший от свежего воздуха и радости, что путешествие под землёй закончилось, полез к мертвецам. Никто его не успел остановить, как он сначала достал какую-то тряпку, а потом длинный кинжал с прямым клинком. И та, и другая вещь сохранилась отлично. На попытку разорвать плащ не поддался. У кинжала на металле появились несколько пятен ржавчины, под которыми образовались крошечные каверны. А вот деревянная рукоять с кожаной оплёткой выглядели чуть ли не новыми.

Плащ, наверное, некогда был светло-бежевым, а сейчас выглядел грязно-серо-белой тряпкой метр на полтора. По краям был обшит квадратными простенькими узорами красными и золотыми нитями. В середине красовался крупный узор в виде крепостной стены с тремя башнями, две из которых были низкими с обычными зубцами, а центральная поднималась над ними и имела остроконечную крышу-шатёр. Узор, а вернее герб, был тёмно-красного цвета.

Директор, глядя на пример пацана, тоже полез в завалы останков, откуда вытащил сломанный боевой топор. Топорище было перерублено сантиметров в двадцати от обуха. Боевая часть сохранилась отлично, как и кинжал. Кромка пестрела крупными зазубринами, напоминая мелкую пилу. Но даже сейчас нашими силами можно немного привести лезвие в порядок и пользуйся на здоровье оружием. А уж рукоять заменить — час времени.

— Может, тут покопаться, а? — предложил Прапор. — Хоть кого-то вооружим из мужиков, а то они даже дубины свои уже успели спалить в костре.

У меня же душа совсем не лежала к подобному… мародёрству. Невольно вспомнил эпизод с тем мёртвым водителем хлебного грузовика. Даже замерзая, я не смог пересилить себя и надеть одежду с мертвеца. Нет, конечно, с того времени уже много воды утекло и сейчас я бы не обратил внимания на брезгливость и взял бы чужие штаны с рубашкой и кроссовки. Тем более что я его похоронил. Но ради спасения чужих жизней, а не только своей, можно и наступить на свои принципы. Тем более, в городе я уже делал попытку найти оружие.

— Покопаемся, только не сами, — ответил я ему. — Пусть Гриша сюда направит кого-то из своих. А мы чуть переведём дух и рванём в разведку.

Новому знакомому, руководившему толпой людей, я дал указание собрать всё полезное в городе и на форпосте. Тела воинов, отдавших свои жизни там, приказал похоронить в одной могиле. Под неё можно отвести какую-нибудь неглубокую трещину в главной пещере, после чего завалить камнями.

Забрав свои лыжи — несли их бывшие пленники инсектов, помогая так нам за своё спасение, и чтобы мы были мобильнее в пещерах — мой отряд почти в полном составе ушёл исследовать окрестности вокруг горы. В пещере остались только Иван и Максимка. Сделал так, чтобы они могли отдохнуть, особенно парнишка. И заодно показал людям, что не бросил их.

Потратив несколько часов на разведку, мы вернулись назад уже в сумерках.

— Ничьих следов в пяти километрах во все стороны от горы здесь нет. Только животных, — успокоил я Григория. — Завтра можно устроить охоту, чтобы люди могли поесть свежего мяса. А то наши запасы подтухли, чего доброго отравимся ещё.

Про своё указание насчёт похорон и сбора полезных вещей я совсем забыл. Да и немудрено — столько за день свалилось, ещё и устал, как собака в разведке. Напомнил Гриша.

— Мы всё сделали, как ты сказал. Вещи собрали, кости похоронили, — сообщил он.

— Где?

— Там, внизу. Хочешь посмотреть?

Я секунду подумал и кивнул:

— Хочу.

— Не веришь?

— Верю. Просто… не знаю, как объяснить, Гриш. Просто отведи.

Братскую могилу сделали недалеко от начала дороги наверх. Поверх останков люди сложили курган из камней высотой в рост человека. Между верхних булыжников закрепили ошкуренную свежесрубленную полутораметровую жердь с большой плоской фигуркой, изображавшей башню. Наверное, это был штандарт наподобие тех, которые имел каждый римский легион.

— Нашли там, — Гриша мотнул головой вверх, в сторону форпоста.

— А палка?

— Ходили в лес за дровами. Нужно же было людям поесть приготовить и хотя бы кипятка попить. Да мы недалеко отходили, Жень. И вели себя осторожно.

Я только головой покачал. И куда Иван смотрел?

— Мы ещё решили похоронить погибших в городе, — сменил тему собеседник. — Оружия много нашли. Сейчас покажу.

— Много здесь лежит? — спросил я, не обратив внимания на его последние слова.

— Тридцать три скелета собрали. Многие были расчленённые на куски, но по головам и рукам вышло тридцать три.

Я не знаю, что толкнуло меня прикоснуться к камням и сказать, практически прошептать на линкийском:

— Спите спокойно. Мы за вас будем уничтожать инсектов. Мы отомстим.