— Хорошо. Тогда можете озвучить в общих словах суть вашего предложения? — Я подался вперёд, заняв агрессивную позицию и свернув глазами. Остерегая, что не терплю ложь, и тем более не потерплю желания «кинуть».

На сеньора это не произвело впечатление, он даже мило, но еле уловимо улыбнулся.

— Да в общем у меня всего одно предложение. Вы должны выступить на одном вечере. С одной единственной песней.

— Одной? — недоверчиво скривился Хан.

— Да. Песня на ваш выбор, но требования к ней жёсткие — будем согласовывать. Средства на подготовку — мои. Любые, какие потребуются, если обоснуете. Все риски, в том числе имиджевые — мои. От вас только выйти и «выстрелить», победив в конкурсе.

— Конкурсе? — меня опередил нахмуренный Карен.

— Да. Моя провинция участвует в одном конкурсе, и так получилось, что все три победителя этого мероприятия, отборочной его стадии, то есть внутри провинции, от участия в финале, то есть в собственно конкурсе, отказались. По регламенту Санта-Катарина теперь может выставить любую команду. И мне нужны фрилансеры для этой работы на один вечер.

— Что за конкурс? — напрягся Фудзи. Я отчего-то уже знал, что услышу, да и парни, похоже, тоже догадались. Ибо за какой ещё конкурс может «топить» губернатор? Оттого даже вечно спокойный Фудзи в напряжении подался вперёд.

— КНП, «Конкурс национальной песни», — не разочаровал нас сеньор.

— Сразу нет! — поднялся я, придвигая за собой стул. С буквально секундным опозданием парни повторили мой жест.

Сеньор не шелохнулся.

— Сеньор Эскобар, очень приятно было с вами пообщаться, — вежливо, но как к говну обратился к гостю Карен, — но наши мысли полностью совпадают с мыслями нашего напарника. Мы в подобном не участвуем и не собираемся.

— Ищите других дураков! — весело хмыкнул Хан. И лишь только Наото сдержался от колкого комментария.

— Хуан! — окликнул меня сеньор, в равнодушной позе оставшийся сидеть на своём месте. Я обернулся. — Хуан, скажи, сколько лететь до Туманности Андромеды?

Нахмурился. Припомнил астрономию. На районе в школе её преподавали плохо, а для гранта нужно было знать самый минимум. В школе же генерала Хуареса проучился не так, чтобы долго, всего год, и астрономия не была коньком программы.

— Кажется, два с половиной миллиона световых лет, — выдал я по памяти. — Но могу ошибаться, это не точно.

Снова развернулся идти дальше, но в спину снова настиг вопрос сеньора губернатора:

— Хуан, это важный вопрос. Каково это грёбанное расстояние до этой грёбанной Туманности Андромеды?

Вот тут меня накрыло. Встал как вкопанный, спина похолодела. Конечно, мог бы послать всех в жопу и уйти, лишь бы не подписываться под это дерьмо. И ничего бы мне никто не сделал. Правда и обратиться за помощью в следующий раз я не смог бы.

Но, блин, я давал слово! И мне реально помогли, отсыпав эти грёбанные два миллиона золотом в тот же день, как попросил! Нельзя нарушать своё слово, иначе ты — ничтожество. А я не хотел себя таковым считать.

— Вань, чего встал? — окликнул Хан — парни уже прошли мимо и остановились, видя, что стою как вкопанный.

— Ребят, у меня для вас плохие новости, — гробовым голосом произнёс я.

— Только не говори, что мы под это подписываемся! — в ужасе распахнул глаза Карен. — И что это политика и «так надо потому что так надо».

— К сожалению, не политика, — покачал я головой. — Хуже. Сильно хуже. И отказаться не могу.

— Ребят, вы можете идти, вы не давали слово! — попробовал отмазаться я, не втягивая их в это. — Но я — дал. И уйти не могу. Я обязан выполнить это грёбанное требование этого грёбанного сукиного сына, чтоб ему жилось долго и счастливо!

Хан присвистнул. Выглянул на сеньора губера из-за моего плеча.

— А может давай ему люлей наваляем, и скажем, что так и было?

— Хан, брат, я ДОЛЖЕН, — положил я ему руку на плечо. — А долги надо отдавать.

— Чёрт с ним! — Карен тяжело вздохнул и прошествовал назад. Отодвинул стул и сел на своё же место. Хан постучал по плечу и тоже двинулся за стол. За ним и я.

Когда все сели, Карен взял слово:

— Сеньор Эскобар, наш младшенький, похоже, опять влез в какую-то авантюру. И мы не можем его бросить. Но ответственно заявляю, любая попытка на нас покататься и «кинуть», или не нас, а его — и вы очень сильно пожалеете о своей наглости! — Он грозно сверкал глазами. И кто другой наверняка бы проникся. Но не суперблатной представитель аристо, чей-то теневой наследник вроде меня самого, только лигой ниже, работающийчетыре года губернатором богатой провинции.

— Это подарок. Даже не аванс. Просто для начала разговора, — равнодушно произнёс он. Его не касались наши треволнения, он просто чётко шёл к своей цели. — Чтобы вы поверили, что я серьёзный человек и на самом деле хорошо заплачу и возьму на себя все риски.

Перед каждым из нас на стол легла тонкая золотая пластинка в тысячу империалов.

— Вот дерьмо! — охарактеризовал ситуацию Хан.

— Сеньор, я, конечно задолжал одному человеку, — картинно нахмурился я. — Но когда брал в долг, поставил несколько своих условий. В частности, что не буду работать втёмную. А потому говорю сразу и в лицо. Отвечаете честно — мы сотрудничаем. Юлите — идите нахрен, подожду других гостей из Туманности Андромеды.

— Так-так! — засверкали искрами интереса глаза тёзки наркобарона прошлого. — Что ж, сеньор Шимановский, я весь во внимании и к сотрудничеству готов. Задавайте свои вопросы.

— Какова ваша конечная цель? САМАЯ конечная? — сделал я акцент на слове «самая».

Он хохотнул.

— Что ж, правильный вопрос. Но не поддерживаю тот пафос, с которым вы его задали. Ибо совершенно не делаю из этого тайны.

Он также откинулся на спинку кресла, выдержал интригующую паузу и заявил:

— Я хочу стать премьер-министром.

Никакого эффекта его слова не произвели. Впрочем, мы и без эффектов не знали, что сказать и молчали, и получалось выразительно. Сеньор продолжил:

— Мы живём в монархии. Теоретически я могу претендовать на престол, как далёкий побочный потомок первой королевы. Да вы наверняка, идя на эту встречу, сей факт раскопали.

А вот тут сеньор удивил. Не раскопал, махнул рукой: «Здоровее видали». Значит, дальний Веласкес? Хмм… Ладно, позже выясню.

— Однако, — продолжил он, — я реалист, и понимаю, что практически занять этот пост не смогу. Проще свергнуть монархию и стать президентом Венерианской республики чем сесть на трон Веласкесов, но и этого делать я не хочу, мне нравится тот строй, в котором живу.

— Ибо можете рассчитывать на поддержку королевского клана, — добавил я.

— Ну, опять же, теоретически. Если совсем прижмёт. — Он скривился. — Но надеюсь, до этого не дойдёт и собственных сил мне хватит.

Однако, юные сеньоры, — показно вздохнул он, — занять самый высший из возможных постов тоже не так просто, как кажется. Ибо премьер-министр это не просто специалист и профессионал в управлении. Это в первую очередь политик. А значит, чтобы стать премьером, сначала нужно стать известным обсуждаемым политиком. А тут, уж извините, без долгой мощной подготовки и финансовых вливаний никак.

— Но и с ними нужна толика везения, так? — усмехнулся Карен.

— Истинно, юноша. Истинно. — Картинный вздох. — Я богат, у меня есть деньги. У моей семьи. Их хватит на то, чтобы стать политической фигурой. Но теперь вопрос — а что нужно сделать, чтобы ею стать?

— А губернатор разве не фигура? — А это нахмурился Хан.

— Нет, — покачал головой сеньор Эскобар. — Это тупик. Тупиковый путь политической эволюции. Если ты хочешь стать первым в Марселе — да, это для тебя. Лучше быть первым в Марселе, чем вторым в Риме. Но я нацелен именно на Рим, мне тесно в провинции.

— А ещё стать губернатором в маленькой полуторамиллионной Санта-Катарине дешевле, чем в той же пятимиллионной Дельте или Санта-Розе. Для старта самое то. Да? Меньше народу подкупить нужно, — заметил я.