— Гомес, думай! Даю две недели! — отрезала королева. — Фрей, ты будешь участвовать в обсуждении, войдёшь в рабочую группу.

— Да, мам. — Высочество склонила голову. — Спасибо.

— Хуан… — Он нахмурилась. — Хуан, тебя будут судить. По уголовной статье. Я бессильна. Точнее, в этот раз ты слишком далеко зашёл, и я не хочу прикрывать твою задницу, — уточнила она. — Тебя будут судить, и что-то присудят. Срок — нет, не будем тебе портить резюме, но вот исправительные работы — возможно. — Ехидная подленькая, пусть и еле уловимая улыбка. — И да, с планеты ни ногой! Ты под следствием.

— Есть, сеньора! — вытянулся и я.

— Фрей, довольна? — глаза на дочь.

— Мам, ты душка! — расплылась та в улыбке и крепче сжала мою руку.

— Хуан, какие планы? — расслаблено откинулась глава государства в кресле — разнос закончен. — Только ни слова про тот дурацкий проект с вымогательствами и благотворительными фондами! Я серьёзно. Слышала, ты открываешь бизнес с Феррейра и Гортензией?

— Да. — Кивок. — Но пока в ресторане ремонт, думаю, надо закрыть один старый должок. Впрочем, сеньора, я справлюсь. Со всем справлюсь. И ваши дочери мне — поддержка и опора, я люблю их. — Погладил Фрейю по руке.

Покровительственная усмешка.

— Если они не передерутся, я приму тебя, как самого любимого зятя из всех возможных. Буду вдвойне любить, сразу за двух дочерей. Или даже втройне. — Видимо она про Мерседес вспомнила. — Не забывай, кто ты и почему тебя приблизили, не расслабляйся. — Прищур глаз. Намёк на тот наш разговор в её кабинете. Про кучу племянников, из которых приблизили только меня. Да-да, теневой принц, но, блин, имея троих наследников приближать теневого принца как раз смысла не было, всё честно. — Но с другой стороны не забывай, что это был последний раз, когда я спустила тебе такое своеволие.

— Мам! — Это Фрейя, но королева не удостоила её взглядом.

— Тебя ценят за ум и умение решать ребусы, а не за махание палкой на лихом коне впереди всей планеты, — продолжила она. — Думай, Хуан. Вначале думай, и только потом делай.

— Да, сеньора. Спасибо, что напомнили. — Я склонил голову, а Фрейя ещё сильнее сжала мою ладонь.

— Сеньора?

Елена глубоко вздохнула, выругалась про себя, но отошла от створок, запуская вошедшего.

— Ты без предупреждения.

Хуан сделал шаг внутрь её дворцовой «норки», личных покоях в этом огромном здании, замер, оглядываясь, но второй сделал уже увереннее.

— Решил, если сделаю запрос, вы не станете разговаривать. Не станете прямо сейчас.

Ну, кое в чём паршивец был прав. Превозмогая звон в голове от хронического недосыпания, Елена прошла к туалетному столику и налила себе щедрую порцию из стоявшего там «дежурного» графина с коньяком. Одним махом выпила. Скривилась, ощущая, как крепкий напиток продирается к желудку через пищевод, разливая вокруг себя приятное ощущение тепла. Почувствовала себя лучше и посмотрела в зеркало, занимавшее почти половину шкафа этой комнатки.

Усталая, круги под глазами. Растрёпанная. Плевать, вошедшего она не относила к категории мужчин, а значит, потерпит — не перед кем красоваться. А что обнажённая? А какая разница, если она не относит его к вышеуказанной категории? Конечно, услышав звонок искина, она ожидала другого мужчину. Мужчину с большой буквы. Но тот уж слишком давно не заглядывал, а набиваться она не любила. Вот уж ловелас, всех к себе пристроил, всеми «рулит», даже Леей, хотя та никогда в этом открыто не признается, и всех периодически «спит», чтоб от рук не отбились. Вот как надо управлять государством!

И Хуану эту науку только предстоит познать. Действительно, развёл сопли, «Изабелла», «Фрейя», «Мерседес», «Гортензия»… Да всех нужно валить! На кровать. По очереди. И всех ставить под полный тотальный контроль. И эту паршивку Феррейра туда же — а как же без неё? А для домашних хлопот оставить Санчес — у неё и образование нужное. Личный домашний врач-нянька, до гроба преданная своему мужчине. Сказка а не семья!

А девочки? Привыкнут, стерпятся. Они умненькие, сообразят, что так лучше. Младшая, вон, уже сообразила и Санчес приняла. И старшая примет. ВСЕХ примет. Она умница, хоть и дура.

Но опять-таки, этому хренову моралисту только предстоит познать сию науку. Всё самое интересное и сложное в жизни на женском фронте у него впереди, пускай после корпуса он и думает иначе.

…А чтобы и дальше у него было «впереди», чтобы его не слили в сортире этого грёбанного высшего света, ему нужно помочь. Очень сильно. Ибо это невероятно сложно, поставить себя во враждебной чуждой среде, к которой не имел отношения с детства. Она на своём опыте знала, как это. Сама себя поставить так и не смогла. Прослыла «Палачом», которого боятся… Но не уважают. Уважение оказалось выше её сил. И пусть он и пытается встать на неправильный путь, хочет как она, стать ещё большим палачом, Елена не сомневалась, если парень выживет — дурь из башки выйдет. И начнётся планомерная работа, зачатки которой нужно посеять завтра… То есть уже сегодня.

Довольно усмехнувшись про себя, она прошла к креслу, села, закинув ногу на ногу. Одеваться посчитала излишним. Хуан открыто заявил всему миру, что её дочь — его сестра, и подтвердил притязания делом, обеспечив Сиби охрану своим ореолом так, что даже заклятые «друзья» клана Веласкес пока не решились разыгрывать карту с девочкой. Сын-не сын, но всяко не мужчина. Да ещё ангел, а ангелам можно то, чего нельзя больше никому. А ещё Елена следила за своим телом, в своём немаленьком возрасте ей было что показать даже такому юнцу. Особенно такому юнцу. Уставила на него хитрый пронзающий взгляд. Побарабанила пальцами по подлокотнику кресла.

— Рассказывай.

Да, действительно, стало лучше. Шум в голове утих, тело отмобилизовалось на боевой лад, мысли пришли в норму и пустились в рабочий галоп. Но разговор пусть начинает он — вскроет намерения и козыри.

Хуан не стал ломаться. Прошел, сел в кресло напротив и выпалил:

— Сеньора, мне нужна помощь. По двум вопросам.

— Двум?

Кивок.

— По обоим я не знаю, к кому обратиться. И это не компетенция Мишель.

— Ну-ну, — кивнула Елена. — Это случайно не связано с дуэлью с сеньором Феррейра, о которой уже наслышана вся Альфа, и которую будут давать в прямой трансляции все маломальски значимые покерные клубы?

— Шумиху вокруг действа организовал Себастьян. — Хуан презрительно скривился. — Я не одобряю, но в целом не вижу ничего катастрофичного. Я сам хотел шоу, когда вызывал его.

— И-и-и-и? — подалась она вперёд.

— Мне нужно золото, — отчеканил он. Просто и незамысловато.

— Много? — бровь Елены недоумённо взлетела. Чего-то подобного она и ждала, но считала, что за этим он пойдёт к Серёже. Они ведь как бы… Нашли общий язык. Потенциальный тесть не может не дать потенциальному зятю в таком принципиальном вопросе. Особенно учитывая, что тот прочёл все отчёты по Хуану и знает как бы не больше неё.

— Помнится, во время первого покушения на меня, сотрудниками вашего ведомства было изъято у представителей банды гаучос около ста килограммов этого металла. Объяснить происхождение которого сеньоры не могли, а после они и сами… Трагически исчезли. Самоубийство, знаете. Массовое. В жизни всяко бывает.

— Ты хочешь всё это золото? — насмешливо фыркнула она. А мальчишка непрост. Наглость — второе счастье, но, действительно, хоть золото и было конфисковано в пользу государства на законных основаниях, но изначально предназначалось ему. Просто он его у бандитов не взял.

— Не только. Ещё мне интересно то золото, что передал мне команданте Эскудо. За случай в супермаркете. Это тоже как бы… Условно моё. Не будь меня, вы бы не наложили на него лапу.

— Дерзишь, — весело ухмыльнулась она.

— Дерзю, — согласился паршивец. — Но это золото не было отобрано в пользу государства, оно было… Передано на оперативные расходы клану Веласкес. И учитывая, что не будь меня — не было бы и этого презренного металла, то я имею преференции в его получении. — Победная улыбка. — Скажем, я хочу ЗАНЯТЬ его. На время. На один вечер.