Я чувствовал, как бульон течет и пачкает мою одежду. Ощущал его теплоту и жирность своей кожей.

Он. Вылил. Мой. Борщ. На. Меня.

— Хана новичку… — донёсся до моих ушей чей-то шепот.

— Даже если извинится, Сафронов его сожрёт.

— Прощай, неодарённый. Ты был славным парнем…

Видя краем глаза, как рот Романа растягивается в глумливой улыбке, я продолжал смотреть на Артёма. Ему нужно была лишь одна команда и он готов разнести этих упырей. Что самое интересное, по этикету, Роман должен был поприветствовать моего друга, но не сделал этого.

Впрочем, кому он нужен, этот этикет, да?

Подняв руку, я провёл ей по щеке, а затем, посмотрел на жирный бульон на пальцах и заметил, как Артём начинает подниматься со своего места.

— Тём, не вмешивайся. — спокойно обратился я к другу, остановив его.

— Правильно, — покивал Роман, глумливо посмотрев на Артёма. — Этот только наши дела.

— В этом ты прав. — хмыкнул я, отбросив всякое уважение к этому утырку. — Но ты совершил одну ошибку.

— И какую же? — продолжая улыбаться, наклонил он голову.

— Ты тронул мою еду.

Резко выбросив руку, я схватил с подноса Артёма нож и воткнул его в лежащую на столе ладонь этого ублюдка.

— А-а-а! — заверещал он бабским голосом.

Резко податься назад. Перенос веса на левую ногу, толчок плечом в Густаво, от чего он делает несколько шагов назад и захват стула свободной рукой.

Всё это я проделал за считанное мгновенье, после чего, мебель под воздействием силы и инерции, полетела в голову Густаво.

Вот только, этот парень и правда оказался не идиотом, как его хозяин. Резко подняв левую руку и согнув её, он заблокировал мой удар.

Куски разломанного стула упали на плиточный пол, издав мерзкий скрипучий звук. Но я на не обращал на это внимание.

Два шага на сближение. Выкидываю руки и со всей силы бью ладонями по ушам Густаво, вводя его в дезориентацию.

— Сзади! — крикнул Артём, но в этом не было нужды.

Пригибаюсь и пропускаю кулак Петра-идиота над своего головой.

Поток воздуха обдал мою макушку, а удар пришёлся прямо в челюсть Густаво.

— А-а? — недоуменно пропыхтел Пётр, осознав, что сделал. — Какого…

Подшаг для сокращения дистанции до идиота и два прямых в голову, завершая лоу-киком.

Вскрикнув, он начинает подаваться вперёд и приседать на колено.

Переставив ноги и довернув корпус, я выстрелил правой ногой в лицо ничего не понимающего парня, впечатав удар в его нос.

Звук падающего на плиточный пол тела смешивался с бабским верещанием Романа и оханьем толпы учеников.

Не теряю времени. Скоро Густаво придёт в себя и тогда придётся танцевать.

Сокращаю до него дистанцию, а затем, бью правой ступней в его опорную ногу, заставив парня покачнуться. Он выше меня на две головы, что проблематично, но не критично.

Видя нелепый размашистый удар в мою сторону, я перехватываю его руку, после чего дёргаю на себя и голова парня оказывается на уровне с моей.

Подаюсь слегка назад и с оттяжечкой пробиваю лбом в его нос, слыша в ответ блаженный звук хруста.

Я знал, что подобное не вырубит этого парня. Поэтому, завершил наш танец апперкотом, от чего Густаво окончательно поплыл и сделав два шага назад упал на рядом стоявший стол, сломав мебель.

— Извиняюсь, — спокойно произнёс я, смотря на ошарашенных двух парней и девушку, которые сидели за этим столом.

Продолжая слышать бабское верещание, я повернулся и увидел упавшего на плиточный пол Романа.

— Т-ты! М-моя рука! Ты проткнул мою руку!

Сделав шаг к крикуну, я мельком взглянул на Артёма.

Если ранее он был готов растерзать этих упырей и вмешаться. То теперь, он сидел с задумчивым выражением лица и смотрел на меня, будто, видит в первый раз.

Он видел на уроке, как я дерусь. Но одно дело техничные движение и спарринг, а другое — бой против толпы, где нет правил.

Ещё шаг и я подхожу к верещащему Роману. Он держался за свою конечность нетронутой рукой. Из его глаз бежали мелкие слёзы, а губы подрагивали.

Засунув руку в карман, я вытащил из него смятую тысячу рублей и бросил в парня, спокойно произнеся:

— На медицинскую помощь твоим друзьям. Захотите нормально поговорить — приходите. — повернулся к Артёму. — Пойдём, аппетит что-то пропал.

Кивнув, мой друг с сожалением посмотрел на свой нетронутый обед и поднялся.

— Вы видали?! Он уделал Густаво!

— Да ну нахер…

— А разве Густаво не протерий?!

Тут и там были слышен громкий шепот учеников академии, в которой я разочаровываюсь всё чаще.

Пройдя сквозь толпу, мы с Артёмом покинули столовую, выйдя на улицу и двинувшись в сторону моего общежития.

— Ты понимаешь, что теперь тебя могут исключить? — спокойно спросил он.

— Да, — кивнул я. — Но этого не произойдёт.

— С чего такая уверенность? — повернул он голову, посмотрев на меня сосредоточенными зелёными глазами. — Ты нанёс удар первым. К тому же, он аристократ.

— Дальний левый угол. — дал я ответ, завернув за угол одного из корпусов. — Там стоит камера.

Помолчав некоторое время и идя за мной, Артём заговорил спокойным голосом:

— Правило 3 и 5. Раздел 3. Прямое оскорбление личности и порча имущества.

— Да, — вновь кивнул я. — Если бы они не решили испортить мою одежду, то разговор был бы иной.

— Думаешь, дисциплинарному комитету академии будет до этого дело?

— Если нет, то они проигнорируют собственные правила.

Через пять минут, которые прошли в тишине, мы подошли к моему общежитию.

— Тебя вызовут на дуэль, — задумчиво произнёс Артём, потерев подбородок.

— Такое возможно, — пожал я плечами, начав подниматься по крыльцу. Артём же остался внизу.

— Я буду твоим секундантом, — заставил он меня хмыкнуть. — И нечего рожи корчить. Из всех аристократов, ты знаком только со мной. У тебя выбора нет.

Как же ты ошибаешься, Артём… Есть у меня выбор. Вот только, вряд ли сестрички захотят мне помогать.

— Спасибо.

— Да-а-а… — с улыбкой протянул Артём, возвращая себе шебутной характер. — Пустое! Давай быстрее переодевайся, я тебя здесь подожду!

— Ага, — кивнул я и взялся за ручку двери, открывая её.

И только я это сделал, как увидел падающее на меня женское тело, одетое в форму горничной.

А-а?!

— Кья!!! — громко заверещала она, а я резко вытянул руки и поймал её за плечи, почувствовав, как намокли мои ботинки и штаны.

Чувствуя, как моё лицо вытягивается в полном недоумении, я посмотрел в ошарашенные глаза девушки, а после, медленно опустил взгляд вниз, увидев в её руках полупустое ведро с грязной водой.

— П-простите… — проблеяла она, а мои руки ощутили, как её тело начинает дрожать.

Вздохнув, я отпустил её и, покачав головой, повернулся к Артёму. Его лицо было краснее помидора, плечи подрагивали, а рука сжимала рот, которым он хотел заржать на всю территорию общежитий, но держался.

— Пять минут. — сухо произнёс я, не обращая внимание на его подёргивания.

— А-ага! Давай-давай! — с трудом ответил он, махая ладонью и посмеиваясь.

Обернувшись, я увидел, что девушка продолжает стоять в дверях и дрожать. Её расширенные глаза, полные страха не отрываются от меня, а на лбу виднеются мелкие градины пота.

И какова была вероятность, подобного? Нулевая? Да и зачем она вообще решила вынести грязную воду на улицу, если есть слив в туалете?

Не став забивать себе голову ненужным бредом, я сделал шаг к горничной-служанке и спокойно спросил:

— Я могу пройти?

— Д-да… — опустила она глаза в пол и отошла на пару шагов. — П-простите меня…

— Всё нормально, — дал я свой ответ и зашёл в общежитие.

Как же так! Как же она могла облажаться подобным образом! И ладно бы упала, но Кристина разлила грязную воду на одежду того, перед кем хотела извиниться этим вечером!

Это была катастрофа. Страх, перемешанный на отчаяние о потере работы засел в душе девушки, как забитый гвоздь в крышке гроба. Если этот юноша донесёт на неё, то Кристине можно собирать свои вещи и отправляться к родителям. Позор… Просто позор…