— Непонимание, значит… — протянул Иван Петрович, продолжая искать идеальный баланс апельсина в хаосе на своём столе. — Надо дружить, детишки. Дружба, самый важный элемент общения между людьми. Без дружбы, мир погряз бы в войнах и конфликтах. Вот ты, — указал он на меня свободной рукой. — По тебе видно, что ты спокоен и рассудителен, так почему не уклонился от драки?

— Агрессия, порождает агрессию. — дал я ответ на вопрос, и судя по приподнятым уголкам губ старичка, ему пришлись по душе мои слова. — И так же, меня учили не отступать, если драка неизбежна.

— А ты, что скажешь? — перевёл он взгляд на ирокеза, от чего парень вздрогнул и побледнел ещё сильнее, чем от моего давления Жнеца. — Ведь, это именно ты начал драку. Да, Патрик?

Подавив желание улыбнуться на имя ирокеза, я держал на лице спокойную мину, ожидая ответа подбитого парня.

— И-иван Петрович, — забелял Патрик, тяжело дыша. От былого задиры и след простыл. — В-вы всё не так поняли…

— А что тут непонятного, мальчик мой? — улыбнулся директор, смотря на ирокеза острым взглядом янтарных глаз. — На вступительных экзаменах ты уже успел отличиться, начав драку с одним из учеников. Так чем же эта ситуация отличается от той, объяснишь мне?

— Я-я… — вновь заблеял парень, посмотрев на меня умоляющим взглядом в поисках помощи.

Нет уж, сам выбирайся из дерьма, которое заварил.

— Не слышу ответа от тебя, Патрик Дэвис. — продолжал давить старичок, а ирокез дрожать всё сильнее и сильнее.

— П-простите… — подал голос Патрик, опустив глаза в пол, на которых стали скапливаться слёзы. — Я-я был не прав… Прошу, не исключайте меня из академии! — резко поднял он их, умоляюще посмотрев на директора.

Гнетущая тишина накрыла кабинет, в течении которой я думал над тем, что не ошибся. Драки внутри стен и правда запрещены и судя по виду этого парня, наказание за них — исключение. И раз он уже успел отличиться на вступительных, а теперь и в классе, то попыток всего две. Или я ошибаюсь? Чёрт, как тяжело без информации!

— Виктор, — обратился Иван Петрович ко мне, выбивая из мыслей. — Ты прощаешь Патрика за его грубость в отношении тебя?

Что ж… Я не удивлён, что этот старик знает моё имя. Единственный неодарённый, которого сюда засунуло ЦОБ. Да я у него, как белимо на глазу должен быть.

— Прощение нужно заслужить, — вынес я свой вердикт, сразу же увидев кивок директора. — И просить его он должен не у меня, а в первую очередь у вас. В той ситуации я вторая сторона конфликта и осознаю последствия.

— Честный, — улыбнулся Иван Петрович, как-то по новому посмотрев на меня. — Что ж… — протянул он и поднялся с кресла. — Вам обоим будет назначено наказание классным руководителем. Для Патрика оно займёт месяц, — судорожный и облегчённый выдох парня. — А для тебя, Виктор, две недели. За честность.

Ну, могло быть и хуже. От наказания я бы всё равно не ушёл, это ясно, как божий день. Но, хотя бы, оно будет не месяц, как у ирокеза, а всего лишь — две недели. Вот только, что я буду делать? Хороший вопрос.

— Можете возвращаться в свой класс, — махнул рукой Иван Петрович, дав понять, что разговор закончен.

Поклонившись ему, мы с ирокезом двинулись на выход из кабинета и, как только мой визави вышел за дверь, до моих ушей донёсся спокойный голос директора:

— Добро пожаловать в академию, Виктор. Надеюсь, тебе здесь понравится.

Обернувшись к нему, я увидел, что тот вновь крутит апельсин и смотрит на меня добродушным взглядом с открытой улыбкой.

— Благодарю. — вновь поклонился я ему, а затем покинул помещение.

Вернувшись в аудиторию, в которой шёл урок физики, мы с ирокезом заняли свободную парту. Довольно символично вышло. Он хотел занять моё место, попутно прогнав, за что получил по лицу и теперь мы вместе сидим за одним столом.

Наше появление вызвало разнообразные эмоции у одноклассников. Кто-то из них с задумчивым взглядом палился на меня. Другие же, шушукались и о чём-то шептались. Но, одно я теперь знаю точно, демонстрация силы многим из них вправила мозги и вряд ли теперь на меня будут смотреть с призрением и смеяться.

— Косячники, меня зовут — Рокоссовская Елена Александровна, — услышал я сухой голос женщины, в руках которой находилась большая деревянная указка. — Пока вас не было, класс успел познакомиться друг с другом. Вставайте по одному и представляйтесь, не будем нарушать традицию академии.

Вздохнув и обведя весь класс взглядом, я заметил, что они только и ждут, пока я назовусь. Что ж… Ладно, выхода всё равно нет.

— Меня зовут — Виктор Романов, 18 лет. — представился я, встав из-за парты и посмотрев на учителя.

— И всё? — приподняла она бровь, несколько раз легонько ударив себя указкой по плечу. — Хобби, увлечения?

— Таковых нет. — солгал я. Неужели она думала, что я возьму и выложу всю информацию о себе?

— Понятно, садись. — хмыкнула Елена Александровна, поняв мой замысел. Однокласснике же в очередной раз зашептались.

Приземлившись на стул, я ощутил лёгкий порыв воздуха и краем глаза увидел, что мой сосед поднялся со своего места.

— Ну, а тебя, как зовут, косячник? — обратилась к нему женщина.

— Патрик, мэм… — начал он отвечать своим хриплым голосом. — Патрик Дэвис.

Услышав имя парня, некоторые из ребят издали тихие смешки, от чего ирокез стал покрываться красными пятнами, то ли от злобы, то ли от стыда. А вот интересно, он стал таким из-за того, что его задирали из-за имени? Или он просто наглый идиот? Впрочем, всё равно.

— Расскажи нам, чем ты увлекаешь, Патрик. — улыбнулась Елена Александровна, прищурив свои глаза и вновь ударив указкой по плечу.

— В-вязание… — тихо ответил ирокез, голос которого услышал только я и ошалело уставился на него.

Вязание? Серьезно? И правду говорят: В тихом омуте, черти водятся. Только здесь всё наоборот.

— Повтори, — вновь заговорила учительница. — Только громче.

— Я занимаюсь — Вязанием! — прокричал ирокез, сжав кулаки и покраснев пуще прежнего, а услышавшие его ученики открыто засмеялись.

Вот я не пойму, он и правда глупый или прикидывается и отличный актёр? Если ты стесняешься своего хобби, то зачем рассказываешь о нём? Молчал бы в тряпочку и всё.

— Что ж… — протянула Елена Александровна с кривой улыбкой и, покачав головой, спокойно произнесла. — Можешь садиться на место.

Издав сокрушённый вздох, Патрик обречённо упал на стул и схватился за голову.

Мда уж… Хороший мне сосед попался, ничего не скажешь.

— Откройте свои тетради и записывайте, — взяла учительница учебник в руку. — Основы Термодинамики…

Услышав тему занятия и увидев, как одноклассники стали записывать, я покачал головой и, абстрагировавшись, стал смотреть в окно.

Конспектировать или запоминать то, что будет вести Елена Александровна не было нужды, я и так всё это знаю, и даже больше. Поэтому, можно расслабиться и наблюдать за облачками. Ну или за пролетающим вдалеке огромным авианосцем класса — Геликарриер, который я называю по простому — Гелик. А если она решит, что я её не слушаю и задаст какой-то вопрос, то просто отвечу и всё.

Эх… А ведь, это только первый день в академии.

Первый день уроков в академии закончился, после чего, Елена Александровна нас отпустила заниматься своими делами и обживаться. За остальное время уроков, эксцессов, как было с ирокезом — не произошло, что очень радует. Мой сосед же, за всё время нашего с ним просиживания парты, ни разу со мной не заговорил. Он просто делал вид, что меня банально не существует и старался даже не смотреть в мою сторону.

Кстати, по поводу наказания. После урока математики, который являлся последним, учитель сказала, что мы с Патриком должны будем первым делом разобрать склад со спортивным инвентарём. И, как я понял, мне не дадут определённое задание на две недели, а будут нагружать всякой бредовой работёнкой, типа: Убери, подай — Иди к чёрту, не мешай.