– Посланник Сигурдссон. Давай подытожим: вам нужен кто-то, кто отвоюет вам более широкие права и свободы, а потом, сфокусировав на себе всю вину за произошедшее перед имперским прокуратором, очень вовремя погибнет от руки Инквизиции, когда сюда прибудут карательные войска. Я верно понимаю замысел членов твоей общественной палаты?

Говорил я, как и в начале разговора, прямо. Посланнику это не очень понравилось, желваками он по-прежнему играл, но марку вежливого безразличия все же держал.

– Каждый из нас преследует свои цели, Кайден де Рейнар. Ты уже вырезал кровавого орла на теле старшего трибуна, и примирение твое с Инквизиций вряд ли возможно. Я сейчас, рискуя карьерой и жизнью, озвучил тебе наши предложения. Твое дело – рассмотреть их. Но имей в виду, что у нас будут воины, которые вместе с тобой могут вырезать с тела Северного круга нарывы Инквизиции. Как будет дальше – я не знаю. Но в этом деле мы с тобой можем пройти некоторый отрезок пути вместе. До определенной развилки. Я готов ответить на все твои вопросы, если таковые…

– Не нужно вопросов, – кивнул я и поднял руку, заставив перстень сверкнуть силой. – Мы принимаем ваше предложение. Только не я буду претендовать на место Единого короля. А он, – показал я на Кавендиша.

– Венсан из Корпуса Спарты, – посмотрел посланник на Кавендиша.

– Венсан Кавендиш из Корпуса Спарты, – поправил тот посланника.

– Фамилия уже отказалась от тебя, – поднял брови Сигурдссон.

– Но я не отказался от фамилии, – внешне беззаботно пожал плечами Кавендиш.

Удар он держал хорошо, ни один мускул на лице не дрогнул. Значит, его официально исключили из фамилии – вот это действительно печальное известие. И еще очень неприятно узнавать это таким вот образом.

– Хорошо, лорд Кайден де Рейнар, – между тем кивнул посланник. Судя по всему, он не заметил, что огорошил всех нас столь удивительной новостью. – Через одиннадцать дней и десять ночей, если ты одержишь победу на Суде богов и откажешься от претензий на титул владыки Айлгвена, мы попросим Венсана из фамилии Кавендиш стать владыкой Айлгвена. От предложения он также откажется, выдвинув свою кандидатуру на роль Единого короля, которую мы поддержим. Тинг народов Севера – для выборов Единого короля, мы назначим через год. За это время мы с вами уничтожим всех инквизиторов в Северном круге, а общественная палата возьмет власть в объединенном совете. А что будет дальше… время покажет.

– Договорились, посланник Сигурдссон, – кивнул я.

– Вот и отлично, – сдержанно улыбнулся он. – В целях вашей безопасности я отправлю в лагерь две сотни воинов гвардии Нордхейма. Они позаботятся о вашей безопасности, и среди них будут те, кто ответственно займется вашим бытом. Во избежание провокаций и нападений со стороны инквизиторов или людей Дракенсберга я попрошу вас до начала альтинга не покидать территорию лагеря легиона.

– Как скажешь, посланник Сигурдссон, – кивнул я.

Попрощавшись, посланник покинул обеденный зал. За ним, попрощавшись с нами почтительными полупоклонами, вышли и двое его молчаливых сопровождающих.

– Рейнар.

– Да.

– Удивительные дела творятся, я аж аппетит потерял.

– Ты просто уже наелся.

– Хм. Ну да, как вариант, – пожал плечами Кавендиш. Во время разговора он действительно уделял должное внимание всем представленным блюдам.

– Рейнар.

– Да.

– Вот мы с посланником и поговорили. Цели ясны, задачи определены. А сейчас что?

– Не знаю, как вам, но мне, думаю, сейчас нужно наконец хорошо помыться. В этом лагере есть термы, которые воспеты еще в старых махровых преданиях, туда я и собираюсь отправиться.

Аппетита у меня особого не было, поэтому почти сразу покинув обеденный зал триклиния, я направился в знаменитые местные бани. О которых читал, и не только в общедоступных учебниках истории. И поэтому знал, что именно здесь проходили тайные переговоры, когда-то решившие судьбу всего Северного круга.

Впрочем, когда оказался в термах, ничего величественного не увидел и не почувствовал. Конечно, по меркам провинциального малоэтажного Северного круга – это было громадное сооружение. Но если по меркам Септиколии… не впечатляло. У многих фамилий даже третьего сословия термы в запасных резиденциях просторнее и внушительнее.

Было у меня еще некоторое опасение, что термы не работают. Но оно не оправдалось: пусть Ледяной легион Скаргейл покинул, но гражданский персонал лагеря, состоящий из местных жителей, здесь остался. Так что меня встретили, проводили в раздевалку, выдали халат и, неожиданно, аутентичные деревянные сандалии. Точная копия тех, в которых септиколийские граждане и легионеры ходили по термам давным-давно.

Переодевшись, я прошел в тепидарий – первый зал терм, предназначенный для разогрева. Здесь ко мне порхнули сразу несколько молодых девушек в одинаковых туниках. Много – около десяти, я даже по головам сразу не посчитал. Отметил только, что не все из них были местными работницами – у двоих заметил на теле руническую вязь татуировки. Младшие жрицы, но вот младшие жрицы каких богов я смотреть даже не стал, отдавшись на волю умелых рук – за меня принялись сразу четыре девушки.

Пока меня массажировали, я расслаблялся в полудреме, полуприкрыв глаза. Разогревшись достаточно, жестом поблагодарил и отослал девушек. Проигнорировав при этом недвусмысленные намеки на языке тела. Не знаю уж, с чем связано такое настойчивое внимание – либо я такой неотразимо привлекательный и красивый, либо старшие жрецы дали юным девам указание познакомиться со мной поближе. Но неважно – знакомиться ближе ни с кем из них не собирался.

Со стуком деревянных подошв сандалий по мрамору я прошелся по терпидарию и нырнул в бассейн, слегка освежиться. Пока плавал, в бани пришли и Кавендиш с Ливией. Кавендиш, оценив встретившую его компанию девушек, сразу скинул с себя халат и расположился на лавке для массажа. Ливия же жестом отказалась от услуг и уселась вдали у стены, закрыв глаза. Вместо халата на ней была тонкая белая простынь – наброшенная на плечи на манер плаща, которую она не сбрасывала. Не обращая ни на кого внимания, Ливия так и сидела, греясь, укутанная тонкой белой тканью до самого подбородка.

Немного поплавав в теплой воде бассейна, я созрел для того, чтобы направиться в кальдарий – самое горячее помещение терм. Здесь, под сводами наполненного паром помещения никого не было. Вообще никого, даже персонала. Высокое помещение с арочными потолками, полностью заполненное густым паром – сквозь который проглядывали украшающие стены горельефы в виде фигур септиколийских богов и героев.

При взгляде на скрытые маревом фигуры на пару мгновений мне вдруг показалось, что я вновь оказался в Нифльхейме. Оказался в густом мареве тумана, в глубине которого бредут по мосту через Стикс безвольные души; но это чувство быстро сгинуло. Здесь все же было тепло – без промозглой стужи Нифльхейма, поэтому мозг не дал себя обмануть.

Все же, прогоняя тень внезапного морока, я несколько раз ударил пяткой сандалии в пол – неожиданно порадовавшись подобному решению обуви, которая меня сначала удивила. Громкий стук окончательно разогнал даже эхо моих страхов.

Повесив халат при входе, я прошел вглубь зала, сел на широкую скамью и прислонился к мрамору стены. Жар здесь был гораздо сильнее, чем в тепидарии, и через несколько минут я почувствовал, как по лицу стекают капли пота. Некоторое время просидел в одиночестве, но вскоре послышался громкий деревянный стук шагов, и ко мне присоединился Кавендиш.

Он присел неподалеку, и несколько минут стояла полная тишина. Я уже достаточно прогрелся и пропотел. Но как раз тогда, когда подумал, что пора бы уже навестить фригидарий – прохладную комнату с бассейнами, снова раздались звуки шагов. В этот раз не такие громкие как у Кавендиша, гораздо более легкие. Почти неслышные, даже несмотря на деревянные подошвы сандалий.

Ливия практически бесшумно прошла в кальдарий, наконец сбросила с плеч простынь и, постелив ее на скамье напротив, присела. Все это время я и, уверен, Кавендиш тоже, не отрывал от нее взгляд. И дело было совсем не в природной грации и красоте Ливии, которую мы впервые видели обнаженной. Дело было в том, что по всему ее телу тянулась вязь выцветшей татуировки – созданной из множества переплетенных змей.