Прямо под балконом сидели женщины. Сама того не желая, Лит услышала обрывки их разговора.

– У неё всё есть, а ходит вечно недовольная, – сказала одна из них.

– Потому что избалованная. Подумаешь, красавица нашлась.

– Да что в ней красивого – на лошадь похожа.

Женщины засмеялись.

– А имя-то какое ей выбрали! Я бы и собаку так не назвала.

– А Дарун каков! Ничему её не научил. Подарить мальчишке цветы – позор!

– А вы видели, сколько они слуг себе завели?

– Ну ещё бы! Лит, наверное, целый день валяется в постели и ничего не делает.

– Ага, лентяйка и бездельница. Я бы и одна управилась в этом доме.

– Подумаешь дом, нашёлся дворец! Мой муж о таких домах рассказывал, когда бывал в Дор-Тайо, что этот дом – просто халупа.

Девочке стало тошно, она закрыла уши руками.

К концу дня люди стали расходиться. Лит стояла во дворе, через силу улыбаясь гостям, потому что дядя так велел. Из взрослых с ней почти никто не разговаривал, а Адам и другие дети нарочно не замечали.

Халгар Джосгар появился на крыльце. Он прошёл мимо девочки, тронув её за ягодицы, пока никто не видел. Встретившись с Лит взглядом, мужчина одарил её дрянной улыбкой, и, уверенный в своей полной безнаказанности, прошагал к старейшинам, которые стояли у ворот, ожидая своих жён, пока те расхищали со стола остатки еды в холле, чуть ли не дерясь друг с другом. Халгар принялся что-то рассказывать, шутить, а когда он смеялся своим скрипучим смехом, то трясся всем телом, выставив на обозрение огромные зубы.

Когда во дворе появился Дарун, Халгар оставил компанию.

– Ты нашёл меч? – спросил он, приблизившись к наместнику. Джосгар всегда задавал один и тот же вопрос, когда наступало время прощаться. Вот уже на протяжении двенадцати лет.

– Нет, – глухо ответил тот.

– В погребах смотрел?

– Да.

– А в сарае?

Наместник вздохнул и произнёс:

– Зачем ты позволил Лит опозорить меня?

– Да брось! – рассмеялся Халгар. – Это было весело.

– Это тяжкое оскорбление для женщины и её родных – когда она дарит цветы мужчинам.

– Так делают падшие женщины, а ей только двенадцать. О чём ты говоришь?

– Вот именно – она ещё ребёнок, а её честь уже запятнана.

– Она – невеста моего сына. Мы все в кругу семьи – так почему бы не подурачиться друг над другом?

Наместника распирало от злобы, он побледнел.

– К тому же, она слишком задирает нос, – продолжал старейшина. – Ты должен быть к ней строже.

– Не нужно мне указывать, – выдавил Дарун.

Глаза Халгара злобно блеснули.

– Ты на своём месте только благодаря мне. Или забыл, что ты – незаконнорожденный?

В это время вышла Далла, держа Адама за руку. В другой её руке была корзина, полная еды.

Видя, что большинство старейшин уже собрались домой и вышли во двор, Халгар громко произнёс:

– Что ж, сейчас Дарун даст нам по подарку, и мы пойдём. Надеюсь, это будут не цветы.

Шутка была несмешная, но гости засмеялись.

Наместник взял с кухонного стола мешок с овсяной мукой.

– К слову сказать. – Халгар полез за пазуху. – Я уже выбрал себе подарок. Надеюсь, ты не против.

Он вытащил тот самый кинжал с драгоценными камнями, который Лит увидела в руках старейшины, когда тот сидел у каменного очага.

Глаза наместника сузились как щёлки. Он судорожно сглотнул.

– Но раз уж ты приготовил для меня и это, – старейшина кивнул на муку. – То не буду отказываться.

Он взял у него из рук мешок, и, дав знак жене с сыном, чтобы выходили на улицу, сам тоже направился за ними.

Лит выдохнула, когда Джосгары ушли. Она почувствовала, как кто-то схватил её за руку, и увидела Иду.

– Вот ты где! Я повсюду искала тебя! А потом кричала, что не могу найти, но ты так и не вышла. Обманщица! Правду про тебя говорили, что ты нос задираешь, – выпалила девочка и побежала за родителями, которые ждали её у ворот.

– Что? Ида, подожди. Я не слышала тебя! – ответила Лит. – Прости, я…

– Оставь её, – строго сказал Дарун.

Когда все гости ушли, он закрыл ворота на засов. Наместник с племянницей некоторое время молча смотрели друг на друга.

– Какой ужасный пир. И какие ужасные люди, – проговорила Лит.

Ещё утром она влюбилась в них, а теперь чувствовала, будто её обманули.

– Это был цвет общества, – злобно усмехнулся Дарун, обнажив ровные мелкие зубы.

– Может, тогда стоит дружить с теми нищими, которых ты прогнал?

– Они ещё хуже. – Наместник был раздражён и должен был на кого-то выплеснуть свой гнев. – Ты что, не знала, что мальчикам цветы не дарят?

– Нет. Откуда мне было знать?

– Какой позор. Я готов был сгореть от стыда! Завтра об этом узнает вся деревня. Обо мне будут говорить, что я плохой вождь и ничему тебя не научил.

– Можно, я не пойду за Адама, а сама буду вождём? Он мне не нравится!

– Помолчи, я устал, – прикрикнул наместник.

Лит хотела рассказать ему о Халгаре, но испытывала неловкость, будто сама совершила что-то постыдное.

– В следующий раз если решишь сделать какую-то глупость, спроси сначала у меня, – проворчал Дарун.

– Но я сказала тебе, что хочу сделать Адаму подарок, – возразила девочка.

– Я же не знал, что ты настолько глупа, что будешь дарить ему цветы!

– Хорошо, дядя. Прости. Ты можешь мне сделать в комнате задвижку не только снаружи, но и изнутри, чтобы туда не заходил, кто попало?

– Это не потребуется. Пиров в этом доме больше не будет.

Наместник поднялся в кабинет, прихватив из столовой бутылку браги. Этот день его уничтожил.

Настала зима. Несмотря на трескучий мороз, Лит стояла на балконе, и, укутавшись в шубу и подняв воротник до самых глаз, внимательно смотрела по сторонам как дозорный. Солнце висело низко над горизонтом, ледяная заснеженная равнина в лучах заката мерцала красным. На зубьях частокола сверкал иней, и, всякий раз, глядя на внешнюю стену, девочка задавалась вопросом, сможет ли она отсюда перепрыгнуть её и оказаться по другую сторону. Странным образом эта бестолковая мысль посещала Лит довольно часто.

Пока взгляд девочки бесцельно блуждал по тундре, вдалеке на востоке среди холмов появилась чёрная точка. Лит заметила её и стала внимательно наблюдать. Потом появились ещё, и девочка насчитала уже семь. Они двигались.

Облокотившись о перила, Лит до боли напрягала глаза, и вскоре поняла, что это люди. Они покружили на месте какое-то время и вновь скрылись за холмами.

Девочка побежала в дом и ворвалась в кабинет Даруна.

– Охота тебе стоять на балконе в такую стужу, – проворчал он. – Ещё и наследила тут.

– Дядя, я видела других людей! Далеко, среди холмов. Они из Дор-Тайо?

Наместник фыркнул.

– Нечего глазеть по сторонам, раззявив рот! Иди лучше вскипяти воды – я приказал забить оленя.

Пока Дарун со слугами разделывали тесаками тушу, Лит сидела возле костра и рубила небольшим топориком мясо на куски. Шкуры, аккуратно разрезанные на полосы, лежали рядом. Когда вода закипела, девочка опустила мясо в котёл.

В это время в ворота постучали.

– Открой, – сказал Дарун племяннице.

Она послушалась.

Во двор вошёл высокий костлявый человек, одетый явно не по погоде – в тунике и осеннем плаще, с открытой бритой головой. Лит сделала шаг к нему навстречу, но какое-то предостережение во взгляде гостя не позволило ей подойти ближе.

Собаки не залаяли, а только поджали хвосты и попятились.

– Явился, – проворчал наместник.

– Откуда такой осмысленный взгляд в столь юном возрасте? – обратился к девочке гость.

– Кто вы? – спросила Лит.

– Меня зовут Аластор. Можешь со мной на «ты». С тобой хорошо здесь обходятся?

Девочка посмотрела на дядю, – он продолжал заниматься разделыванием туши, игнорируя чародея. Лит отёрла топор от крови и убрала в ящик.