– А разве кроме нас на свете есть ещё люди? – удивилась Лит.

Старик закашлялся и сменил тему разговора.

– Посмотри-ка туда. Что ты видишь вон там, справа?

Нунг указал рукой на север, где простиралась бескрайняя равнина с неприветливыми серыми застругами снега. Взгляд девочки растерянно блуждал по пустыне, ища, за что бы зацепиться.

– Ничего. – Она пожала плечами.

– И снова твои глаза тебя обманули. Там море. Море Долгого Берега. Правда, его не видно, потому что оно далеко.

– А что это такое – море?

– Холодная солёная вода. И её очень много. В тех краях еще холоднее, чем здесь, и ничего не растёт. Одни травы и мхи. Когда я был молод, мы каждое лето гнали оленей к морю, – задумчиво проговорил Нунг, видимо, вспоминая дни своей молодости. – Там соль. И трава сочнее. Если бы ты когда-нибудь увидела, как бьются волны о каменные глыбы, и как из моря выныривают огромные рыбы, то навсегда бы запомнила это зрелище. Я не видел в жизни ничего прекрасней.

Лит неопределённо посмотрела на старика и замотала головой.

– Если там ещё холоднее, то я не хочу туда. Нунг, а что за воротами деревни? – поинтересовалась она, кивая на восток.

– Узнаешь, когда подрастёшь.

– Далла говорила, оттуда приедут мои мама с папой. Это правда? Но почему их так долго нет, когда они уже приедут?

Старик вздохнул и ничего не ответил.

Они пошли дальше.

Вскоре за домами показалось прямоугольное строение, сложенное из массивных глыб разной формы. Некоторые почернели и заросли мхом, другие затёрлись и стали гладкими.

– Храм Нерала Талима, – сказал Нунг.

Над входом было высечено ухмыляющееся лицо в форме солнца, с клыками и глазами навыкате. Толстые колонны подпирали крышу, а чёрная дверь сидела в нише столь глубоко и плотно, что казалось, её невозможно открыть.

– Этот дом какой-то страшный, – сказала Лит. – Мне он не нравится.

– Не говори так. Этот храм нас оберегает. Каждый в своё время входит туда. И ты пойдёшь когда-нибудь.

Старик с девочкой пошли дальше, приближаясь к единственному во всей тундре дереву. Когда сплошная тень от ствола накрыла их, Лит задрала голову и посмотрела сквозь крону на серое небо. Подул ветер, срывая с ветвей хлопья снега, и девочка зажмурилась.

– Мы в самом центре Дор-Лунды, – произнёс Нунг, проведя рукой по топорщившейся коре. – Вечное Дерево, её сердце, настолько древнее, что окаменело от старости. – Он сколупнул со ствола осколок. – Это дерево хранит тайны, как и тундра, помни об этом.

– Какие тайны?

– На сегодня хватит вопросов. Нам туда.

Нунг свернул на близлежащую улицу, Лит последовала за ним. Спустя некоторое время, старик подошёл к забору одной из хижин и кликнул хозяев.

Калитку отворил мальчик лет десяти, буркнув, что гости могут войти. Лит и Нунг прошли по тропинке к порогу дома. Дверь раскрылась, обдав запахами еды, слежавшихся шкур и дыма. Улыбающаяся толстая женщина передала старику какой-то мешок. Лит заглянула внутрь хижины и увидела земляной пол, печь из камней, узкие лавки по углам и закоптившиеся стены. Кроме семьи из четырёх-пяти человек, под этой крышей ютились собаки и овцы. Толстая женщина попрощалась с гостями и закрыла дверь.

Старик с девочкой вышли на улицу.

– Как они там живут? – спросила Лит. – Им разве не тесно?

– Мы уже говорили, что между тобой и остальными есть разница.

– Я могу их взять к себе! У нас дом большой.

– Не можешь. Похвально, что ты хочешь им помочь, но пока ты не вырастешь, дом принадлежит твоему дяде. Он распоряжается, каких гостей звать, а каких нет.

– Дядя… – протянула Лит. – Он не любит меня.

– Некрасиво обсуждать своих родственников. Обернись и посмотри лучше туда, – ответил Нунг, указав рукой на дом с соседней улицы.

Над убогими хижинами возвышалась двускатная крыша с деревянными фигурами скачущих оленей. Из-под пучков соломы виднелись стены из дёрна и прутьев, обмазанных глиной. Из каменной трубы валил дым. Этот дом выглядел значительно лучше, чем остальные, которые довелось сегодня увидеть Лит.

– Там живёт мальчик. Адам Джосгар.

– А кто этот Адам?

– Завтра узнаешь. А теперь жди здесь, я сейчас вернусь.

Нунг свернул за угол соседнего дома, а Лит развязала мешок, который дала женщина из тесной хижины, и зачерпнула горсть сушёной клюквы.

Когда старик вернулся, у него из-под тулупа торчало горлышко бутылки.

– Брага, – поморщилась Лит, жуя ягоды.

– От тебя ничего не утаишь, верно? – усмехнулся старик. – Да, взял я бутылочку, только Даруну не говори. Ну, а теперь веди домой. Ты ведь сделала то, что я тебя просил?

– Что здесь сложного? – пожала плечами Лит и зашагала обратно, загребая сапогами снег.

Она ни разу не остановилась, не ошиблась и довела Нунга до самого дома.

– Хорошо, – похвалил старик. – Запоминай дорогу всегда, а не только когда я тебя попрошу. Теперь быстро домой, не то простудишься.

– Лит, смотри, кто пришёл! – воскликнул Нунг, открывая входную дверь.

С улицы на порог ступил Халгар Джосгар, – он стряхнул с обуви снег и скинул с плеч меховую накидку, которую подхватили слуги. Мужчина поправил на груди круглую серебряную эмблему – знак старейшины, а после властным взглядом окинул дом и поприветствовал Даруна. Наместник кивнул в ответ.

Следом за Халгаром вошли ещё несколько старейшин и женщины с детьми. Толкаясь, мелюзга выбежала вперёд, но, оказавшись в большом просторном зале, ребята растерялись, замолчали и во все глаза стали рассматривать невиданную ранее роскошь: лестницу с резьбой в виде растений и переплетающихся лент, каменный очаг посреди зала и охотничьи трофеи на стенах.

В обычную хмурую погоду в доме вождя всегда было мало света, но сейчас солнце светило так ярко, что света из маленьких окон, застеклённых и затянутых прозрачной кожей животных, хватало, чтобы рассмотреть убранство.

Дарун сидел в деревянном кресле с подлокотниками, на небольшом возвышении. Наместник был одет в тунику, поверх неё – плащ, скреплённый пряжкой на груди. На ногах – сапоги из шкур нерпы. Он немного прибавил в весе за последние пять лет, стал остригать волосы и бороду. Теперь этот человек гораздо больше походил на вождя, чем на странствующего философа, как раньше.

Лит игралась с войлочным медвежонком неподалёку от дяди. Она тоже выглядела нарядно, – в платье, расшитом бисером, с ленточками в волосах.

– Лит, это Адам, – сказал Нунг, погладив по голове самого младшего белобрысого мальчугана.

Мать дала тому что-то в руки и подтолкнула. Он, пряча их за спиной, пошёл навстречу Лит. Гости улыбались.

– Это дочка вождя, ты должен быть с ней вежливым, – шепнул старик.

– Я и сам всё знаю! – сердито буркнул Адам.

Он подошёл к Лит и вытащил руки из-за спины. Перед девочкой возник букет засушенного вереска.

– Спасибо! – улыбнулась она, взяв цветы.

Эта девочка с яркими глазами необычного цвета его заинтересовала – он рассматривал её лицо, улыбку, наряд и тёмные косы.

– Покажи Адаму свои игрушки, пока взрослые будут говорить, – сказал Дарун.

Лит взяла мальчика за руку и увела по лестнице на второй этаж, к себе в комнату.

Они поладили. Сначала разговаривали о забавных играх, потом Лит предложила Адаму подняться на чердак, и они бросали камешки с балкона во двор. Когда это занятие им наскучило, дети принялись толкаться и бегать по дому. Убегая от Лит, мальчик столкнулся в коридоре со своей матерью, упал и захныкал.

– Проказник! Обязательно надо носиться сломя голову? – отругала его женщина, бросив на Лит неприязненный взгляд. – А ну, успокойся, не то вечером отнесу тебя варварам!

Адам затих, поднялся с пола и убежал.

– Далла, почему ты к нам больше не приходишь? – спросила девочка, но женщина, сделав вид, что ничего не слышит, ушла.

Они снова сидели на балконе, просунув ноги между столбиками балюстрады, и болтали ими в воздухе.