– Если ты обвиняешь меня в жестокости, – сказал Дарун. – Лучше сначала задай себе вопрос: из-за кого все эти люди погибли? Женщины испокон веков совершают одни глупости, а мужчины потом за них страдают и умирают.

– Я просто хотела посмотреть на тундру, – проговорила Лит. – Что я сделала такого, что кто-то должен за это умирать?

– Ты не виновата, – ответила Диана.

– Можно лгать себе и оправдываться до бесконечности. Но правда от этого не перестаёт быть правдой: три жизни загублены по моей вине.

– Они – жертвы жестокости. Просто так получилось, что ты оказалась рядом. Не вини себя, Лит. Хочешь, заварю тебе горькой травы?

– Что случается с теми, из-за кого гибнут невинные?

– Не задавай себе таких вопросов.

– Я задаю этот вопрос тебе.

– Не знаю. Наверно… ничего хорошего.

Закон «справедливой крови» вскоре осуществился – тихо, молчаливо, без свидетелей. Просто двое из селения Дор-Лунда перестали существовать. Отец и сын. Но длинными ночами над тундрой ещё долгое время слышался протяжный плач двух одиноких женщин. Матери и дочери.

Лит стали запирать в комнате на замок, а Диану на время переселили в другую комнату. Общаться сёстрам не запрещалось, но только через дверь и в присутствии охраны. Дарун поставил караул, чтобы за спальней племянницы всё время приглядывали. Теперь девушка не могла больше никуда выйти.

За несколько недель она исхудала и зачахла как цветок, которого лишили солнца, а после тяжело заболела. Приходил жрец из храма – готовил отвары, читал заговоры; но всё зря – больной становилось только хуже. В конце концов, он сказал, что Лит нужно выходить на свежий воздух и солнечный свет. Дарун нехотя согласился и стал подыскивать слуг, которые сопровождали бы племянницу во время прогулок.

И это действительно помогло – девушка пошла на поправку.

Однажды вечером она вернулась позже обычного, когда солнце уже село. Слуги отвели её в комнату и уложили в кровать. Парень, охранявший спальню днём, ушёл, а сменщик почему-то так и не появился, и Лит вдруг по нелепой случайности осталась одна.

Она соскочила с постели и выглянула за дверь. Никого. Тогда, наспех одевшись, девушка выбежала из комнаты.

Одержимость зверя, вырвавшегося на свободу, овладела ею, и только одна мысль упорно колотилась в мозгу: «Бежать прочь!»

Бледная, с растрёпанными волосами, Лит слетела по лестнице вниз, устремившись к входной двери. Когда скрипнула половица, девушка зажмурилась от страха, но не остановилась.

Она кинулась во двор, и там – никого.

Подобрав юбки, Лит выбежала за ворота, – те оказались не заперты.

Это удача.

Девушка помчалась по Прямой улице мимо домов, в которых уже зажигались огни. На небе вспыхивали крупные звёзды; земля проносилась под ногами. От свежего воздуха у Лит закружилась голова, грудную клетку распирало. Воодушевлённая каким-то неясным порывом, девушка чувствовала, что будто ещё немного, и она взлетит прямо к звёздам.

Пробегая мимо храма, Лит подумала о статуях в нишах и представила себя одной из этих воителей прошлого. Она ничего о них не знала, но сейчас как никогда была к ним близка, живя и дыша мечтой о том, что когда-нибудь хоть на долю приблизится к их величию. А может быть, это сам Нерал Талим ведёт куда-то? Ведь что-то же пробудилось у неё внутри, – в голове звенело, словно тысячи голосов из услышанных в детстве легенд ожили и теперь звали в тундру, а она с радостью повиновалась их зову.

Зная, что главные ворота на ночь запирают, девушка решила последовать по пути, о котором ей говорил Ник.

«После того, как спустишься с холма, иди прямо и налево. Там живёт Бим. Ну, тот старик, который варит брагу…»

Вот его дом. Только теперь предстояло сделать всё, что сказал юноша, наоборот, ведь она не возвращалась, а уходила. Значит, нужно идти направо и прямо, а затем подняться на холм.

Дорога забирала вверх. Лит поскальзывалась и падала в грязь, даже разбила колено в кровь, но всё равно упрямо продолжала взбираться.

«Поднимешься на пригорок и увидишь всю деревню как на ладони. Спускайся по левую сторону, там в ряд стоят три хаты…»

Оказавшись, наконец, на вершине холма, девушка окинула взглядом поселение. И правда – окрестности видно даже лучше, чем с балкона. Оставалось только спуститься к внешней стене.

Наконец, когда путь был проделан, от частокола Лит отделяли только заброшенные хижины и выгребные ямы. Здесь оказалось совсем мрачно. Разломанные ставни болтались на окнах, зловеще скрипели от ветра двери на ржавых петлях. Из окон глядела чернота, а во дворах было сиротливо и одиноко. Из ям поднимались зловонные испарения.

Чудом не провалившись в грязь, Лит добралась до стены.

«Пойдёшь влево вдоль частокола и увидишь груду камней. Там есть собачий лаз…»

Ощупывая брёвна, девушка двинулась по направлению к воротам поселения. В неверном свете луны и звёзд то и дело мерещились камни, за которыми мог скрываться лаз.

Наконец, за одним из нагромождений рука обнаружила отверстие в стене. Здесь сгнила древесина. Лит откинула мусор, растолкала камни ногами, и, опустившись на четвереньки и руками расчищая себе путь, пролезла под частоколом.

Когда девушка поднялась на ноги, ветер дунул ей в лицо тысячей запахов цветущей тундры. Север расцвёл мгновенно, внезапно.

Наконец-то, на свободе.

Лит взглянула в небо, на мириады звёзд. Одна из них мерцала над горами и горела особенно ярко.

«Души героев попадают на небо и превращаются в звёзды. Оттуда, с небес, они указывают смертным путь…»

Так говорил Нунг. А он не мог лгать. И Лит устремилась за своей путеводной звездой.

Тундра растаяла, бесчисленное количество луж и маленьких озёр блестело в лунном свете. Ноги увязали в воде, дыхание сбивалось, девушка падала, но снова подымалась и бежала, пока не выбилась из сил.

Экстаз закончился. Лит снова была пятнадцатилетним подростком, ничего не знающим о жизни. Больным ребёнком, который нуждался в отдыхе, тепле и пище.

Она села на камень отдышаться и почувствовала, как начинает замерзать в промокшей одежде. Болело разбитое колено; не до конца излеченная болезнь давала о себе знать головной болью. От долгого бега в горле стоял ком, навалилась слабость. Лит попыталась подняться, но тело не слушалось. Колени подгибались, и девушка снова опустилась на камень.

Что с ней случилось, и куда всё ушло?

Голоса в голове вдруг замолчали, – может, их и не было вовсе?

А она-то уже почти поверила, что это Нерал Талим открывает тайный путь, предназначенный ей одной. Путь достойной и интересной жизни.

Поднялся шквалистый ветер, тучи заслонили небо, и путеводных звезд как не бывало.

Лит оказалась в полной темноте.

Что дальше и куда теперь? В голове возникали неприятные вопросы.

А что она вообще ожидала? Как посреди ночи вдруг в небе откроется портал, хлынет свет, и в ореоле клубящихся облаков появятся добрые всадники и заберут её? Или что сам Нерал Талим протянет ей руку?

Лит почувствовала, как по щекам потекли слёзы. Кто-то жестоко обманул её. Предал. Разбил все мечты и бросил под ноги.

Девушка укуталась в сырую накидку и посмотрела на Дор-Лунду. Лит ушла довольно далеко от поселения, к самым предгорьям. В деревни мелькали огни, – вероятно, её уже ищут и к утру найдут. Что будет тогда? Что может быть хуже, чем то, как она жила последние недели?

И Лит стало тошно от собственной жизни.

Наказание Даруна будет жестоким – возможно, он испинает племянницу или поколотит палкой, исхлестает кнутом, врежет по лицу. Или даже убьёт…

Смерть?

Внезапная мысль осенила девушку. Почему она не подумала об этом раньше? Это же так просто.

Своей смертью она положит конец своему бессмысленному существованию и искупит смерти невинных людей, которые погибли из-за неё. Одной жизни, конечно, мало, чтобы искупить целых три, но это всё, что есть.