– Молодец, – без выражения произнесла девушка, – Тогда все по порядку. Кто организовал похищение?

– Козин. Андрей Силантьевич Козин, – выпалил Павлик, через слово лихорадочно облизывая распухшие губы, – Это он, тот блондин, с которым тебя познакомила Анжелка… Он собрался шантажировать Бельского…

– Это я уже поняла, – кивнула Корнеева.

– Предметом торга является привлечение покровителем Козина большой фракции крупных бизнесменов и политических деятелей, которые сейчас находятся среди его противников…

– Большая политика, – пробормотала Рита, – Вот о чем мне говорил…

– …Если Козину удастся подмять под себя эту группу и перетянуть на сторону этого покровителя, то ситуация в стране может в корне…

– Кто такой, этой покровитель?

– Я не знаю, – замотал головой Павлик так, что щеки его зажили своей жизнью, – Это…это очень крупный…очень влиятельный человек…я знаю только то, что он в большой политике…

– Хорошо, – пожала плечами девушка, – Поговорим о том, что ты знаешь. Куда Козин увез мальчика? Он держит его в Москве? Где он обитает? Ты наверняка должен знать, раз он доверил тебе соучастие в похищении.

Фомин дернулся при последней фразе и отчаянно замотал головой. Корнеева поняла, что тот отчаянно мечется перед выбором, предать ли того, кто потом может достать его хоть из-под земли, либо все-таки выгадать для себя фору признанием.

– Может быть, ты мне хочешь что-нибудь рассказать? – обернулась Рита к бывшей подруге, – Может, облегчишь свое положение…

Анжела встрепенулась и, судя по лицу, напрягла память, лихорадочно разыскивая в ее уголках подходящую информацию.

«Боже! – подумала про себя девушка, пристально созерцающая эти потуги, – Как может измениться человек! Как эта расхристанная деваха не похожа на обычную ухоженную Анжелу!

– Учтите, – высказалась она вслух для обоих пленников, – Я обязательно и самым тщательнейшим образом проверю ту информацию, которую вы мне сейчас дадите, – Корнеева повернулась к Павлу и добавила, глядя прямо ему в глаза, – До тех пор, пока достоверность этих сведений не будет подтверждена, вы оба останетесь в руках моих друзей. И если, не дай бог, что-то окажется не так, как вы мне тут сказали, то…

Она выразительно подняла орудие, которое выбрала для своего «допроса с пристрастием» и медленно перевернула его рубящей частью вниз.

– Я…не могу точно сказать, где находится мальчик, – вдруг снова «разговорился» Фомин, очевидно, до конца убежденный в том, что юлить не стоит, – Его нет в Москве… Это я знаю точно. Его в тот же вечер переправили самолетом… в Омск…

– Вот так свободно? Взяли и отправили мальчишку, которого, возможно разыскивает вся московская милиция?

– У них все схвачено, – скривился в подобии улыбки Павлик, – Большие связи и большие возможности. Возможно, в Москве Козин еще не так влиятелен и всемогущ, как хотел бы, но в Сибири…он там царь и бог…с ним считаются все.

– Куда из Омска отправили мальчика? – прекратила его восхваления Рита.

– Не знаю, – пожал плечами Фомин, – Правда, не знаю. Куда угодно. Там весь край в его власти. Там его вотчина, в которую никто из местных и пришлых не осмелится полезть. И спрятать мальчика могут в любом из уголков этого края. Приставят к пацану хорошую охрану, и пиши, пропало.

– Интересно, – задумчиво протянула Корнеева, – Значит Вито… то есть Козин направился с мальчишкой куда-то…

Павел издал смешок, тут же заново привлекший внимание девушки.

– Нет, Козин не покидал Москвы, – пояснил он, когда увидел с ее стороны заинтересованный взгляд, – Зачем ему светиться вместе с мальцом? Это неумно, да и не нужно. Он отправил с ним кого-то из своих доверенных людей. Их у него хватает. Особенно Андрей Силантьич доверяет своему первому помощнику. Правда я сомневаюсь, что отправит его самого. Слишком уж тот важен для ведения и координирования дел. Отправил, скорее всего, кого-то другого, кому также доверяет и кого уже привлек для этого дела.

– Это не может быть женщина? – внезапно поинтересовалась Корнеева, вспомнив виденную ею в школе «ненастоящую» уборщицу.

Та, судя по ее профессиональной выучке, вполне могла получить роль сопровождающей.

– Не знаю, – помотал головой Фомин, – Мы с Анжелой участвовали только на первом этапе. Остальное Козин проделал, опираясь только на собственных людей. Я только могу твердо утверждать, что он находится в одной из своих московских квартир в ожидании решения Бельского. Две недели не такой уж большой срок, чтобы провести его в душной столице…

– Не срок, – словно эхо, задумчиво повторила Рита, – И время уже идет.

Рита медленно, словно решая какую-то задачу в уме, отошла от своих пленников к столу, там с тем же видом положила на столешницу ставший ненужным «инструмент», после чего направилась прочь из квартиры. Провожаемая напряженными взглядами Фомина и Анжелы, она почти скрылась в дверном проеме, ведущем в прихожую, но неожиданно остановилась и сфокусировалась на Павле.

– Слушай, – поинтересовалась девушка, как бы невзначай, – Я могу понять выгоду для Козина, но…ты-то что с этого имел? Стоила того твоя голова, которую я могла сейчас оттяпать вот этим самым топориком?

Губы Фомина внезапно затряслись. Борясь с этим проявлением слабости, тот с силой закусил нижнюю губу и увел глаза в сторону.

– Понятно, – сделала она вывод, – Барыга ты, одним словом. За копейку мать родную…

Рита медленно прошла в прихожую, однако снова вернулась.

– Сидите тихо, – посоветовала она, – И с вами ничего не сделают. Будете шуметь – сделаете себе же хуже. А так, возможно заработаете себе лишний шанс.

Она вышла из квартиры уже почти совсем успокоившейся, предварительно тщательно приведя себя в порядок перед тем самым большим зеркалом, в котором недавно увидела отражение притаившейся Анжелки. На лестничной площадке по-прежнему царило тихое спокойствие. Поистине, в большом городе никому и ни до кого нет дела! В очередной раз, удивившись этому факту, девушка одернула короткую куртку и неторопливо пошла вниз по лестнице. Покинутую квартиру запирать не стала. Впрочем, и нечем.

– Ну что, разобралась со своим-то? – вопрос, пришедший из-за приоткрывшейся двери в квартиру под номером «сорок шесть» врасплох Корнееву не застал.

Она предполагала, что ее сумасшедшая союзница будет «держать оборону» до самого окончания событий.

– Разобралась, – небрежно отмахнулась Корнеева, – Развод и девичья фамилия.

– Так ему и надо, – каркнула из проема «Яга», – Девка ты молодая – еще лучше себе найдешь. Этих кобелей только свистни. Набегут, что огурцов в бочке…

– Вот именно, – подыграв, хихикнула ей в тон девушка, – Ну бывай, баба Фрося. Пошла я.

И двинулась дальше вниз по лестнице, тихо радуясь про себя, что ей не пришлось попробовать на пленниках острие маленького топорика. Может быть, она еще излишне инфантильна и не может ради необходимости пролить кровь и проявить беспощадность, но… это все же лучше, чем не испытывать ничего при виде мук другого человеческого существа.

Все-таки, как невольно отметила Корнеева, проходя мимо квартир по пути на первый этаж, звукопроницаемость здесь неприлично велика. Можно только представить, сколько обитателей этого дома услышали те крики, которые издавали ее истязаемые пленники. Другое дело, что, несмотря ни на что, никто из них не захотел вмешаться и не вызвал наряд милиции. Такое отношение людей друг к другу присутствовало в эти неспокойные времена сплошь и рядом. За стенкой будут стрелять, и стонать, кричать и молить о пощаде, но рядовой мещанин не пошевелит и пальцем, продолжая тупо глазеть в экран телевизора. Лишь бы его не затронуло, а там хоть трава не расти. Никакой гражданской сознательности. Напуганные горожане, не доверяющие власти и друг другу. Вульгарно и противно.

Так и не встретив препятствий в виде сотрудников милиции по пути назад, Рита благополучно добралась до своей машины и забралась в салон. Затем достала мобильный телефон и набрала номер Бельского. Время, хоть и утреннее, но вполне подходящее для обмена информацией.