Евгений Константинович гнал от себя мысль, что Вовка очень правильно заметил: с этой самой девчонкой он и сам рвался воевать. И в результате, так жутко её подставил…
***
— Пересдачу по теме прошлого семинара буду принимать завтра после третьей пары, — холодно произнёс профессор, едва взойдя на кафедру, — Хоть до ночи будем сидеть. Приму всех. Как я помню, там вас — сорок восемь. Найдём свободную аудиторию и проведём опрос.
Аудитория заволновалась, забурчала, но никто не решился открыто повысить голос. Преподаватель строго оглядел всех, внимательно задерживаясь на отдельных лицах.
— Надеюсь, вы все прошлый доклад старательно записывали, потому что в учебнике ничего подобного нет. Кто станет пересказывать учебник — автоматическая неаттестация. Что будет дальше, думаю, не надо объяснять. А вылет с пятого курса — будет запоминающийся бонус для вас всех. В общем, желаю удачи!
И тут, наконец, неясный гомон перерос в отдельные визгливые реплики. Первой посчитала себя бессмертной та самая девица, которую он в прошлый раз первой вызывал.
Она вскочила с места и, для поддержки, оглядев друзей, пронзительно завизжала:
— Да Вы хоть имеете представление, с кем связываетесь??? Мой папа уже звонил ректору!!! Да он!!! Да я!!! Нет, Вы даже не представляете!!!
— Фамилия! — рявкнул преподаватель.
— Синицына! — брендовая визгливая змея с гордостью подбоченилась.
— Синицына, значит… так-так… — профессор сверился со своими записями, — Значит ректору Михаил Яковлевич звонил… так-так… Что ж, передайте обеспокоенному папочке…
Он медленно встал, а девица вдруг села, в ужасе замерев — настолько неестественно стеклянным был сейчас взгляд профессора. А Евгений Константинович, понизив голос до свистящего шёпота, который эхом отдавался в головах у каждого, сидящего в аудитории, продолжил:
— «Свечной заводик» нашего папочки, мисс Синицына — после второго звонка, если он, конечно, случится, можно будет распродавать по частям… ввиду нерентабельности и полной убыточности производства…
— Да какой свечной заводик? — Синицына попыталась возродить свой визгливо-пронзительный тон, но не получилось. Её голос был сейчас больше похож на шипение змеи, — У папы фабрика по производству…
— Вот-вот, о том я и говорю, — профессор как-то совсем кровожадно улыбнулся, — Кроме полного отсутствия, как я догадываюсь, знаний по будущей профессии, мадмуазель Дочка ещё и продемонстрировала нам убогий кругозор и примитивную непрошибаемую необразованность…
— Вообще-то, моя мать, — видя, что подруга «по лагерю звёзд» полностью деморализована, — вскочил накачанный парень со стильной причёской.
— Фамилию матушки не напомните, месье? — пропел профессор иронично.
— Костецкая!
— Костецкая? — переспросил Евгений Константинович, словно не мог поверить, — член Горсовета, если верить моему досье. Я правильно всё озвучил? Так, что тут у нас? А! На бабушку с дедушкой-инвалидом записан «свечной заводик» номер два. Что ж… Можете маман передать то же самое!
Парень, не веря, открыл рот и возмущённо вякнул что-то насчёт того, что профессор — просто дурак, если не соображает, куда лезет.
На что Евгений Константинович снова иронично приподнял бровь, а потом медленно поднялся.
— Если для тупых и убогих сразу не дошло, повторяю второй раз и по слогам: Я. Не. Просто. Преподаватель. Я — гений финансовой аналитики, чёрт возьми! Забейте моё имя в википедию, если вам ближе такой примитив! И да! Сил у меня на весь этот список более, чем хватит!
Он приподнял внушительную пачку лежащих перед ним листов и потряс ним в воздухе, а потом, выхватив первый же попавшийся, принялся злобно зачитывать:
— Константинов Николай Иванович — бьётся за гостендер, потому что поставил на карту всё. Тендер, кстати, мой друг курирует. Имя можете у папочки спросить… Так, дальше… Селиванов Пётр — печатная продукция порнографической направленности… Что ж… Пётр, милости просим! Звони! Посмотрим, как в нашей стране относятся к пропаганде геев…
Аудитория снова оживилась, но только совсем не так, как было недавно. В стане сидящих явно произошёл раскол.
Причём, настолько явный, что все сорок восемь человек, которые попали в проклятый список, вдруг оказались полностью изолированы от остальных — «незамаранные» соседи от них просто отсели…
— Добровольский!.. Фейгель!.. Яровая!.. — профессор продолжал кидать имена родителей в толпу их непутёвых отпрысков, — В общем, так… Наконец, закончив с первым листом, Евгений Константинович остановился и снова оглядел аудиторию, — Пересдача завтра после третьей пары. Вопросы есть? Нет. Хорошо. А теперь приступаем к новой теме…
После столь явной демонстрации силы, притихли все. Даже те, у кого были очень бедные и никому не известные родители…
ГЛАВА 35
— Ты понимаешь, что ради тебя всё? — Лиза никак не могла усидеть на месте, настолько сильное возбуждение её обуяло.
Они всю дорогу домой после этой… запоминающейся лекции молчали. Девушка дала подруге время всё переварить и осмыслить.
Но теперь, придя домой, переодевшись и приступив к обеду, обе были готовы поговорить. И ясно было, что одной было необходимо не просто поговорить, а выговориться.
— Не «ради», а «из-за», ты хотела сказать? — в отличие от оптимистичной подружки, Ариша не видела ничего для себя лестного в сегодняшнем финте профессора Александрова.
Как они обе заметили, Евгений Константинович — очень жёсткий, непримиримый и мстительный человек. Когда он даёт указания, надо следовать им неукоснительно.
А эта «элитная пена» их факультета пошла наперекор. Ещё и, вон, как говорила Лиза, ректору с угрозами и увещеваниями названивали.
Конечно, Евгений Константинович не стерпел такой нахальной попытки давления! Так что, всё правильно — не ради, а из-за неё всё это произошло. В каком-то смысле, она виновата!
Девушка теперь не сомневалась, что профессор не забудет и ей поставить в вину, что перессорился с влиятельной половиной города…
Ариша попыталась всё это подруге объяснить, но та даже не захотела слушать!
— Боже мой, какая ты у меня мнительная, как я посмотрю! Да он, когда узнал, что тебя избили…
— Господи, а это-то зачем было ему рассказывать? Ему-то какое дело до чужих проблем?!
— Вовка ему рассказал! А что? Вот ты интересная! Да если бы ты хоть одну фамилию назвала тех девиц, Вовочка бы и сам…
— ЛИЗА! — девушка оставила недоеденный суп и заметалась по комнате, — Я тебя умоляю! Всего пара пощёчин! Я переживу! Не надо подставлять ещё и твоего Вовку!!!
Елизавета должна была признать, что подружка права. Нет, конечно, не в смысле того, что всё надо было просто так оставить…
Но если ректор пойдёт войной на тех, кто фактически содержит университет… В общем, принимая во внимания ещё и их, предосудительные с точки зрения этики, отношения… В общем, Ариша, конечно, права. Здесь очень даже есть, что терять Владимиру Степановичу…
— Лизунь… Посмотри, пожалуйста, на меня! — девушка вернулась на место и проникновенно заглянула в глаза подруги, — Давай оставим ситуацию, как есть! Не надо твоего Вовку принуждать за меня вступаться!
— В общем-то, я думаю, они оба — большие мальчики и всё сами разгребут, — согласно вздохнула Лиза, — Кстати, его никто и не принуждал! Он сам был готов за тебя посносить головы!
Ариша уж в который раз поздравила себя с тем, что догадалась ни одного имени подружке не называть.
Конечно, такой размах кампании она не представляла, но, зная Владимира Степановича, вполне могла догадаться, что тот не смолчит. И не станет спускать на тормозах такой нонсенс: студентки элитного инивера избили одну из «неугодных своих»…
Да это же уровень какого-нибуль строительного, как раньше называли, ПТУ, а вовсе не престижного ВУЗа!
Внезапно проснулся Аришин телефон. Девушка немного удивилась, потому что номер был ей неизвестен, но дело даже не в том, что звонившего она не знала! Номер состоял из одних семёрок и нулей — почти как блатные номера какой-нибудь навороченной машины.
