— Ну, вот… Заходи, заходи! К чему теперь стеснения между своими? — ректор подтолкнул её к своей двери и, повернувшись к секретарше, весело выдал, — Аннушка, меня ни для кого нет! Минут на пятнадцать…

«Аннушка» — солидная дама преклонных лет и пышущая лишними килограммами и возмущением, лишь церемонно кивнула. А что ей ещё говорить? Вслух обозначить очевидное? Что ректор уединился со студенткой на интимных пятнадцать минут, или то, что при этом он развязно называл девицу «Аришей»?

На самом деле, Анна Валентиновна никогда не замечала за своим боссом особой… приязни к юным девичьим мордашкам или, если завуалированно, ректор никогда раньше не контролировал процесс их обучения индивидуально.

Потому-то и было это всё… по меньше мере, необычно. Однако свои догадки Анна Валентиновна решила оставить при себе. Она была умная и, в высшей степени, тактичная дама…

— Что ж… предлагаю закрепить нашу завязавшуюся дружбу! — Владимир Степанович выдвинул для девушки стул и вытащил из холодильника подносик, — Коньяк больше не предлагаю, извини, — он насмешливо хмыкнул, — А вот чайку мы с тобой хлебнём! Для закрепления брудершафта!

Девушка окончательно впала в ступор. Господи, чего там им ещё и «закреплять»??? Честно говоря, она была просто в ужасе!

— В общем так, — ректор придвинул поближе свой стул и вложил девушке в безвольные руки свежую булочку, — Я понимаю, что тебе мне по-привычке «тыкать» и «Вовкой» называть, на трезвую голову не очень удобно…

Девушка подарила ему такой благодарный взгляд, что мужчина весело рассмеялся.

— Собственно, я тебя для этого и пригласил… Так сказать, обозначить допустимые рамки.

— Владимир Степанович, да я бы никогда…

— Спокойно, дорогуша. Я не в том смысле! Просто хотел сказать, чтобы ты не смущалась. Никто насильно навязываться тебе в друзья, уж извини меня, не будет…

Чтобы не нужно было что-то на это отвечать, Арина отчаянно откусила огромный кусок булочки.

— Вот, правильно! Ешь-ешь! Женька верно заметил — слишком уж ты худенькая… В общем, живи, как жила. Никто тебя бегать по универу и смущать не собирается… Просто, раз уж такое дело, имей в виду, что, если что — я в полном твоём распоряжении…

Девушка, с трудом проглотив застрявший в горле сдобный кусок, заполировала его «чайком» и скептически хмыкнула:

— Что, даже не будете меня «оппортунизмом» попрекать и требовать к Новому году шарфик?

Ректор хохотнул и чуть не подавился чаем.

— Э-э, нет! Шарфики ты нам клятвенно обещала! А вот про «оппортунизм»… это тебе Женька надул в уши?

— Ага! — девушка кивнула, опасаясь, что Квазимодо вовсе не блефовал, и она, действительно, им себя предлагала.

Видя, что девчонка миленько раскраснелась, и не знает, куда глаза девать, Владимир Степанович проникновенно спросил:

— Что? Совсем ничего не помнишь?

Она теперь просто мотнула головой и спряталась за чашкой.

— Ладно, так и быть… просвещу молодёжь! И, кстати, запомни: пить — вредно! В общем, шарфики, уж как хочешь, но вынь — да положь! Я, кстати, себе синенький выбрал!..

— А Женечка? — от растерянности бедняжка совсем потеряла берега, с ужасом ожидая, что последует за шарфами.

— А Женечка коричневый предпочёл. У него к дублёнке подходит, — ректор снова неприлично заржал, — А что до остального — это всё Женькины фантазии. Не, ты не переживай, всё, в общем-то, вполне достойно было! Ты почти что даже прилично себя вела…

— Господи! «Почти что»???

— Ну, если не считать, — ректор снова неприлично крякнул, — что ты Женьке предложила… Конечно, ради достоверности!!!.. Временно его невесту сыграть! Чтобы Сильвестровна окончательно поверила…

— А… Женька что? — жесть! Это просто какая-то жесть, как она опозорилась!!!

— Пообещал подумать! Он тебя на себе всю дорогу нёс… хотел проверить, подходят ли ему габариты…

— А я?… — девушка окончательно пала духом. А ведь Лизка что-то там ей говорила про бандероль! И что на посылку она, к сожалению, не тянет…

— А ты? Задницу ему всю дорогу щупала, пока у него там на плече висела! Говорила, что ему лицо с задом надо местами поменять, чтобы отлепилось уже это проклятое «Квазимодо»!

— Гос-по-ди… — Ариша спрятала лицо в ладонях, — Стыд-то какой!..

— Да ты не тушуйся! Вообще-то, как я понял, он даже в восторге был! Приговаривал, что рад, что хоть в чём-то красивый!..

— Владимир Степанович, — девушка отлепилась от рук и со страданием в голосе заумоляла, — Вы пожалуйста, договорите уже всё! Чтобы я полностью картину могла представить!

— А всё! Больше ничего такого щекотливого и не было! Ты, давай, про шарфики не забывай, — он поднялся с места, давая понять, что интимно-дружеская беседа закончилась…

— О, майн Гот! — только и сумела произнести Лиза, когда донельзя смущённая подружка поведала ей окончательно собранную из кусочков картину, — Я фигею, дорогая редакция! Ну, ничего себе! А с виду — такие серьёзные мужики!

— Та ото ж… Сама не понимаю, как такое со мной могло случиться?! Лиз, я тебе серьёзно советую: больше не пей!

— Больше?! Аха-хах! — прыснула подружка, — Не, ну, если так объективно посмотреть, то тебе нереально пропёрло!

— В чём? Что, как выяснилось, «почти что» не предлагала им себя? Или в том, что теперь не знаю, как смотреть на него на семинаре?

— Знаешь, мне кажется, Квазимодо — не совсем дурак! Ариш, ну, серьёзно! Неужели ты думаешь, он как-то покажет при всех… ну… что вы теперь с ним «тили-тили-тесто»?!

— Да нет никакого «теста», Лиз! Он, слава Богу, не согласился!!!

— Он не «не согласился», а время на подумать взял! Вон, обкатывает твои «габариты»!

— Боже… Может, мне на семинар не ходить? — девушка с такой надеждой посмотрела на подружку, словно, если та сейчас ей разрешит прогулять, то это будет для неё спасением.

— Чтобы он решил, что теперь ты решила злоупотреблять вашим с ним, как говорится, неформальным интимом? Не-е-ет! Ты обязательно пойдёшь! И будешь внимательно наблюдать…

— Как наблюдать, если мне стыдно на него смотреть?! Да и потом… что мне с того наблюдения?

— Аришка, вот честное слово, ты же — взрослая баба! А рассуждаешь, как малолетка! Посмотришь, как он сам будет себя вести! Пусть он задаст тон! А ты уже по ходу дела подстроишься!

***

В пятницу на семинаре Евгений Константинович, видимо, рассуждая примерно так же, ожидал от девчонки со второй парты какой-нибудь несусветной гадости или подвоха.

Ещё и Вовка ему наплёл про их теперь «закреплённое сближение»! Чёрт знает, что такое, этот их университет! Никаких правил общения и субординации не соблюдают!

Он был излишне резок и хмур, поскольку нервы держал в напряжении. Но Солнцева, надо отдать ей должное, себя прилично вела.

Большую часть пары прятала глаза или что-то старательно записывала. К концу занятия, профессор, можно сказать, облегчённо выдохнул.

Кажется, всё не так уж и плохо идёт. Девчонка смущается, а он, благодаря этому, снова чувствует себя хозяином положения…

***

— Поскольку мы более-менее познакомились, и вы теперь имеете представление о моих требованиях к предмету, хочу объявить о приятном бонусе, о котором раньше молчал…

Евгений Константинович оглядел притихшую аудиторию. Вроде бы ничего не изменилось, но, в то же время, за прошедшую неделю изменилось всё!

Кажется, совет Зои действует! Причём, реакция озабоченных девиц превзошла все его ожидания!

Видимо, эти создания, как бы они себя ни позиционировали, и что бы ни думали сами о себе, по-сути, всё ещё дети! С романтическими мечтаниями и грёзами о большой любви.

Узнав, что предмет их вожделения не просто занят, а находится на пике остроты чувств, сначала понемногу, а потом, кажется в среду, в один миг разом все отстали.

Наверное, вешаться на шею мужчине, зная, что максимум, что получишь — это разово переспать (конечно, «получишь» — весьма условно! Ясно, что шансов у студенток попросту нет!)… в общем, стрельба глазами продолжилась, но открытая охота, выпячивание оголённых грудей и ног, тупые вопросы с намёками и прочее… короче говоря, вся эта жуткая суета осталась, кажется позади.