– Доволен? – торжествующе осведомился капитан Майкрофт, будто я только что обеспечила ему безоговорочную победу в этой загадочной игре, и если прибавить сюда кислую мину откровенно разочарованного таргоциата, то вывод становился очевиден, – раз мы закончили с опросом свидетелей, может быть, нам пора перейти к делу?

– Берегитесь, энсин Бернович, – мрачно предупредил меня Шрин, – врать нехорошо, а попытка обмануть меня может стоить вам жизни. Узнаю, что вы выгораживаете Тер-Шелла, и вы будете умолять меня вас убить.

Тут бы мне и было в самый раз пафосно поклясться офицерской честью, но я резко прикусила язычок – учитывая, с каким нескрываемым презрением командир таргоцианских наемников относился ко всем без исключения структурам Космофлота, я предпочла обойтись сдержанным кивком.

– «Этернум» вызывает Греймара, – воспользовался коммуникатором Майкрофт, – коммандер, слушайте меня внимательно. Персонал станции будет эвакуирован силами таргоцианского правительства. Ваша с Эшби задача – дождаться прибытия пассажирского транспорта с планеты, проконтролировать процесс эвакуации, опечатать все отсеки служебным кодом и законсервировать станцию. На вас – безопасность персонала, а шеф отвечает за техническую сторону. Доложите мне, когда будете готовы вернуться на звездолет. Приказ ясен? Выполняйте! Ну, всё, Шрин, теперь настало время для твоего бенефиса! Энсин Бернович, благодарю вас и можете быть свободны.

– Она останется на мостике, – категорично возразил таргоциат, – и прикажи своим цепным псам снять с меня браслеты, у меня руки затекли.

– Ладно, энсин, останьтесь, – если исходить из того, с какой легкостью Майкрофт пошел на уступки, на кону стояло слишком много, и капитан не рискнул нарушить хрупкое равновесие во имя собственных принципов, – освободите капитана Шрина, но глаз с него не спускайте.

– Мой коммуникатор, – лаконично напомнил командир наемников, с наслаждением разминая запястья, – или для вас новость, что штатные устройства Космофлота не поддерживают таргоцианские частоты?

XIV

Для меня это была даже не новость, а настоящая сенсация, и я надеялась, что мое возмутительное невежество останется незамеченным для окружающих. Я, конечно, понимала, что у таргоциатов есть доступ к передовым технологиям Галактического Союза, и отправляясь на очередное задание, наемники экипируются по последнему слову военной науки, но столь грандиозный размах мне прежде и в голову не приходил, а меж тем на Тарго уже давно процветало своего рода «государство в государстве». Почему правительство попустительствовало такому опасному раскладу и фактически позволило планете превратиться в автономное образование –это уже другой вопрос, но меня до глубины поразило, что тарги распоясались до предела буквально под носом у Спецкорпуса X, вездесущий глава которого наверняка был в курсе ситуации, однако, ничего не предпринимал, чтобы на нее повлиять. Единственным рациональным объяснением этого неразрешимого противоречия я считала обоюдовыгодный принцип «рука руку моет», и моя предыдущая версия о нацеленных на Тарго фотонных торпедах более не казалась мне правдоподобной. По всей вероятности, адмирал Тер-Шелл тайно договорился с таргоцианской верхушкой на паритетных условиях и выторговал под свои нужды станцию Бирс-Гардем. Что было предложено таргам взамен, я могла лишь догадываться, но, по-моему, официальным властям бы это точно не понравилось, и в данном случае Тер-Шелл действовал на свой страх и риск. До сегодняшнего дня выбранная адмиралом стратегия исправно приносила свои плоды, и расположение станции служило идеальным прикрытием для темных делишек Спецкорпуса – пиратская вольница на Тарго толком не контролировалась Центром, корабли Космофлота сюда не долетали, и агенты Тер-Шелла могли беспрепятственно вершить самосуд над неугодными, экспериментировать с мнемотехникой и не бояться внезапно нагрянувшей проверки. Меня вдруг осенило, что между свободолюбивыми наемниками с Тарго и Спецкорпусом X, формально входящим в состав Космофлота, было гораздо больше общего, чем можно было себе представить, да и методы у них скорее всего почти не отличались. Таргоциаты зарабатывали на жизнь преступным путем, где контрабанда – это еще наименьшее из зол, а Тер-Шелл занимался тем же самым, но под эгидой государства, и, что, важно, правительство негласно поощряло этот статус-кво. Иначе с беззаконием на Тарго покончили бы еще много лет назад, а полномочия Главы Спецкорпуса был бы значительно урезаны, но, похоже, до поры до времени Президента всё устраивало.

Майкрофт несомненно был осведомлен куда лучше моего, и саркастичная ремарка Шрина не вызвала у капитана особых эмоций, но напряжение на мостике росло с каждым мгновением, и на месте командира наемников я бы от греха подальше перестала искушать судьбу. Но чувство меры таргоциатам было априори неведомо, и Шрин, по всем признакам, являл тому хрестоматийный пример.

– Это еще не всё, – сообщил наемник, как только один из безопасников нехотя вручил ему коммуникатор, – я должен убедиться, что мой экипаж в порядке. И верни уже мой корабль, Майкрофт. Это вообще-то частная собственность!

– Твоя «частная собственность» числится в розыске, и у меня есть полное право наложить на нее арест, – парировал капитан «Этернума», – не веришь? Могу процитировать выдержки из ориентировки. Разбойное нападение на конвой в системе Аргос, участие в теракте на Китаре -7, незаконный вывоз полезных ископаемых с Итирии – мне продолжать? Твое корыто неоднократно засветилось в криминальных сводках, и мне бы радоваться, что я поймал такую крупную рыбу, но форс-мажоры вынуждают меня действовать вразрез с Уставом и терпеть твое присутствие на мостике союзного звездолета. Короче так, Шрин, твой экипаж находится в добром здравии, а корабль ждет в стыковочном ангаре, и я с огромным удовольствием выпну тебя под зад с «Этернума» сразу после того, как ты свяжешься с планетой. Если же ты и впредь собираешься ломать комедию, придется тебя огорчить – я крайне неблагодарный зритель, и вместо бурных оваций, ты получишь обратно свои силовые браслеты, а твой корабль будет реквизирован для нужд Космофлота. Мой бортовой администратор оформит изъятие по всем правилам и внесет соответствующую запись в интегрированную базу, так что, в будущем ты при желании сможешь оспорить мое решение в суде. Но я надеюсь, ты не забыл, что мы заперты в ловушке, а Тарго наглухо изолирована от внешнего мира, и лишь у «Этернума», уже однажды побывавшего в аналогичном положении, есть реальный шанс вырваться из западни. Экономика вашей планеты держится на черном рынке, и если Тарго так и останется в зоне аномальной активности, вы неизбежно сожрете друг-друга, как пауки в банке, а те, кто уцелеет, провалятся в хаос. Черт бы тебя побрал, Шрин, когда уже до тебя дойдет? Это другое измерение, параллельная вселенная, и только «Этернум» теоретически способен перемещаться в искаженном аномалией пространстве. Не веришь мне? Не веришь Бернович? Что ж, забирай свой корабль, лети на Бирс-Гардем и устраивай погром! Но не надейся успешно сбыть награбленное, на Тарго твои трофеи никому и даром не нужны, а все ваши секретные каналы, по которым вы связываетесь с покупателями, теперь бесполезны за пределами планеты. Да, мне жаль персонал станции, но у «Этернума» своя миссия, и раз ты не настроен договариваться, мы улетаем, пока у нас еще существует возможность это сделать.

– Вас, что, в Космофлоте, специально этому учат? – нервно дернул заостренными кончиками ушей таргоциат, – все кругом меркантильные твари, и лишь благородным капитаном Майкрофтом движут исключительно соображения совести и чести? Если я откажусь идти у тебя на поводу, то обреку персонал Бирс-Гардем на медленную смерть, а свою планету – на кровопролитную гражданскую войну. Это ты мне сейчас пытаешься сказать?

– Именно, – сухо кивнул капитан и уже чуть мягче добавил, – Шрин, я прекрасно понимаю, что для тебя норма – идти по трупам, и я не хочу даже думать, сколько жизней ты успел отнять, но, может быть, пора для разнообразия кого-нибудь спасти? Пока мы тут с тобой препираемся, аномалия набирает силу, а время утекает сквозь пальцы. Тарго – это лишь начало, если мы не остановим распространение этой дряни, скоро вся галактика превратится в дырявое одеяло, и молись своим таргоцианским богам, чтобы мы никогда не узнали, кто или что может полезть из этих червоточин.