Легкие жгло. Движения замедлялись, слабели. Ката уже не понимала, плыла ли она вверх, вниз, или тонула – в толще воды ни с одной из сторон не было просвета, и такая же тьма медленно обволакивала сознание.

Кто-то потянул ее наверх и влево. Ударившись грудью, Ката с трудом разлепила глаза, закашлялась. Нелан подтолкнул ее и повалился рядом. Девушка доползла до стены. Она дрожала и пыталась утереть лицо рукавом рубахи, но та напрочь промокла.

– Надо идти дальше, – сказал Нелан, когда они перевели дыхание. Его слова прозвучали эхом и оттолкнулись от сводов.

– Да, – безжизненно, точно призрак, согласилась Антония.

Одну руку она держала у груди, точно сжимала в ней что-то, но ладонь была пуста. Борясь с тошнотой и слабостью, Ката дотронулась до плеча Антонии. Та медленно подняла голову, уставилась на нее, затем резко вскочила.

– Нужно выбраться! Мы должны найти Коли, он ждет! – прокричала она, и этот крик казался хуже слез – Ката впервые слышала, как рьерданка повысила голос.

Нелан посмотрел по сторонам, со вздохом пригладил усы и пошел вперед, поддерживая Кату. Лампы под потолком едва справлялись с тьмой, все дальше вытянутой руки терялось в тени. Хотелось верить, что Нелан найдет путь наверх, но Ката не чувствовала в себе сил даже на молитву за это.

Она все брела, брела, опираясь на него, иногда спотыкалась и уже перестала пытаться держать голову. Сколько прошло времени, южанка не понимала: Нелан выпустил ее и шагнул влево. Сначала послышался лязг, затем темноту разогнал свет. Ката с удовольствием вдохнула ночной воздух, в котором угадывалась свежесть недавно прошедшего дождя. Всего через мгновение он принес холод – девушка покрылась гусиной кожей, зубы выбили дрожь.

Нелан стоял на лестнице, высунув голову на улицу.

– Никого, поднимаемся! – Он забрался первым.

Ката встала на нижнюю перекладину и, чувствуя дрожь во всем теле, с трудом подтянулась. Нелан подал ей руку, она крепко ухватилась за него. Антония забралась следом. Нелан попытался помочь и ей, но рьерданка ответила таким яростным взглядом, что он отодвинулся от нее. Выбравшись, она снова прижала ладони к груди, но в руках по-прежнему ничего не было.

– Я вижу! – Ката ткнула рукой в сторону большой механической повозки: в таких обычно привозили продукты на кухню «Трех желудей». Рядом маячила светловолосая тень – Коли.

Оглядываясь, они побежали к повозке.

Под стук колес Ката успела уснуть, а проснулась она, только когда зазвучали голоса. Девушка поняла, что во сне упала на плечо Нелана и, поднявшись, смущенно посмотрела на него, но он напряженно вглядывался в сторону выхода из повозки, словно ждал новой ловушки, и не обратил на нее внимания.

Они выбрались. В саду перед старой башней стояли Кай и Адайн, Киро, Эль, а рядом с ней почему-то оказался Дар Крейн.

Адайн крикнула что-то непонятное: то ли это был клич радости, то ли визг, то ли проклятье – и подскочила к подруге со счастливой улыбкой. Ката шагнула к ней, медленно подняла руки и обняла. Разом сделалось тихо.

От Адайн пахло яблоками и корицей – она обожала это сочетание! – а кожа у нее была мягкая, прохладная. И вся она показалась такой уютной, спокойной – не той сумасшедшей девчонкой из Канавы, какой Адайн любила притворяться, а своей, по-сестрински родной.

Девушки постояли, обнявшись, и одновременно рассмеялись. Ката выпустила Адайн и шагнула к Каю. Он вдруг превратился в смущенного парня и замер.

Ката первой обняла его и осторожно положила руку на спину. Белая рубашка оказалась из приятного тонкого хлопка, серый жилет – из более крепкой, плотной ткани. Кончики пальцев почувствовали на нем едва различимые полосы. Кате всегда было интересно, каковы на ощупь ткани, на которые Кай тратил столько денег.

Южанка с улыбкой шагнула назад. Здесь, с ними, тоже было «хорошее время». Но не лучшее.

Смотреть на смерть и убивать, бежать, тонуть, блуждать в темноте – это не ее. Она хотела засыпать не в повозке после побега из тюрьмы, а в своей кровати, в своем доме, рядом со своим человеком.

Ката еще раз осмотрела собравшихся. Их жизнь, их борьба – не для нее. Она не справлялась и делала только хуже. Но как сказать об этом, как уйти, Ката не знала. Больше этого она не понимала, как теперь отмыться – не только от чужих прикосновений, но и от причастности к убийству, и от собственной слабости, из-за которой умерла подруга.

– Ты бы не сидела там, – пробурчал Кай.

Адайн пришла в «кабинет» первой и уселась на подоконник за его спиной – стулья ее не интересовали, видимо. Однако башня прогнила и держалась из последних сил, любой шаг стоило делать с осторожностью и уж конечно не залезать на старый подоконник.

– Это почему?

– Ты меня отвлекаешь. Сядь передо мной.

– Во имя Яра! – Кирион скривил лицо. – Почему ты не скажешь, что беспокоишься и что хочешь смотреть на нее? В чем проблема?

Кай вздохнул и посильнее нажал карандашом на карту, прочерчивая путь от нужного дома до башни. Наверное, он сам был этой проблемой.

– Догадался, надо же, – прошипел Кирион. – Теперь решай ее.

Адайн зашевелилась. Даже не оборачиваясь, Кай знал, что подруга состроила ему гримасу. Со скрещенными руками она села на стул напротив.

– Так что мы будем делать дальше?

– Расскажу, когда придут остальные. – Кай оторвал взгляд от карты: – Мне понадобится твоя помощь. Пойдешь со мной?

– Конечно. Пропадешь ведь без меня. – Адайн улыбнулась.

Кай нанес штрих с еще большим нажимом. Она опять соглашалась, стоило ему позвать – о чем он говорит, Адайн не спрашивала, хотя сейчас просьба должна была претить ей. Чертов брат обходился все дороже.

Покачиваясь на стуле, девушка несколько раз шумно вздохнула.

– Все в порядке? – спросил Кай.

– Спина болит, – буркнула Адайн. – Видимо, я слишком привыкла к хорошим перинам.

Кай ухмыльнулся:

– Не держи спину прямо. Сиди, как тебе удобно.

Адайн уставилась на него взглядом, по которому он понял: речь шла не про осанку и не про перину.

Кирион с шумом вздохнул. Понукаемый его взглядом, Кай добавил:

– Мне жаль, что я пришел так поздно. Если новая перина – или что угодно, помогут тебе, скажи мне. Я все куплю и сделаю.

Адайн улыбнулась, но ответить не успела – один за другим заходили члены их увеличившейся «семьи».

Первыми вошли Ката и Нелан. Девушка сразу юркнула в сторону, но спряталась не на подоконнике или за выступом стены, как обычно, а за Неланом, сев немного позади него. Кай видел тревогу на ее лице, однако двух дней ему оказалось мало, что поговорить с ней. Нелан держался настороженно и напоминал человека, который идет по шаткой поверхности и проверяет каждый шаг. Бывший инквизитор сбрил отросшую бороду и оставил только свои смешные, пшеничного цвета усы. Хотелось ехидно спросить: не их ли пышность покорила Кату?

Следующими появились Киро и Коли, за ними скользнула Антония. Все трое хмурились, а у нее к тому же опухли глаза.

Последними зашли Эль и Дар Крейн. Кай не сдержался:

– Долго еще ты будешь таскать его сюда?

– Пока Рейн не сядет с нами, – уверенно откликнулась Эль, садясь на стул рядом с Адайн.

Малышка взрослела на глазах: в ее одежде и прическе ничего не менялось, а вот разница во взгляде была разительной. При первой встрече Кай увидел тихую блеклую девушку и спрашивал себя: что Рейн нашел в ней? Та она осталась в прошлом, а то, что видел Рейн, теперь видел и Кай. И она справилась, не пропала в Канаве – ее “помощника” он не одобрял, но и осуждать договор не собирался. Каждый выживает как может, и этот урок Эль усвоила.

– «Чувствуй себя как дома, спасибо за помощь» – ты это хотел сказать? – Дар поднял одну бровь и посмотрел надменно и требовательно.

В его лице и лице Эль угадывалось что-то похожее: дело было то ли в одной форме носа, то ли в пухлых губах, а может, в чем-то внутреннем. Каждой твари по паре, черт возьми.