В глазах Амалики пробежала заинтересованность, и она даже улыбнулась, но всё равно было неясно, это её способность или нет. Парень тяжело вздохнул и принялся делать вид, словно играет на гитаре, а затем на скрипке. Он перепробовал кучу музыкальных инструментов, пока не осознал, что выглядит ужасно глупо.

Лика же приподняла брови и покачала головой. Её тут на части практически разбирают, а напарник решил в пантомимы поиграть, ну какой же он странный! Этого ей только не хватало! Но стоило признать, что это было мило с его стороны, начать девушку веселить.

Неожиданно Рушдер стукнул себя по лбу ладонью, чем создал громкий хлопок.

«Я ж могу рисовать!» – громко завопила в его голове самая правильная мысль. И парень, достав из кармана пять баночек с краской, специально выбранных для того, чтобы изобразить жемчужины, провёл над ними ладонью. Краска вытолкнула крышечки и, взвившись под рукой своего мастера, закружилась над головой. Пять цветных линий сложились в пять кружочков, очень отдалённо напоминающих жемчужины.

Лика удивлённо посмотрела на новое творчество спасителя, но вообще ничего не поняла. То, что он умеет управлять краской, и так было понятно, вон как обувь утром испортил синей змеёй. Девушка запрокинула голову к потолку и тяжело вздохнула. Кукла больно потянула за оставшиеся волосы и отрезала ещё кусок, но было уже всё равно.

Руша поведение напарницы разозлило. Он тут распинается, чуть ли не танцует, а она даже не хочет понять, что он пытается спросить! Ну вот неужели рисунки хоть капельку не помогли?

Он принялся поочерёдно тыкать пальцем в кружочки. Сначала в розовый – летарий, сила музыки. Затем в синий – мелин, отвечающий за создание амулетов. Потом в жёлтый – жаон, укротителей снов. Потом в зелёный – верт, способных защищаться с помощью своей ауры. И когда остался последний фиолетовый кружочек – морато, отвечающий за владение краской, Руш понял, что не чувствует в Амалике такой же стихии, как и у него, и просто движением пальцев стёр так называемую жемчужину. Времени на раздумья у него оставалось всё меньше и меньше. Потому что маленькая девочка хоть и не замечала его, зато прекрасно видела пленницу и знала, что с ней можно сделать.

«Может, если я пририсую инкастро, станет понятнее?» – подумал парень и, достав чёрную краску, несколькими уверенными движениями заключил парящие в воздухе жемчужины в круглые клетки с петельками наверху, чтобы можно было подвешивать на верёвку. Если знать, о чём идёт речь, то можно сказать, что получилось очень похоже. Жемчужина в своей оправе.

И это Амалика поняла, она принялась усиленно кивать, когда он показал в место между жёлтой краской и зелёной. Но, кажется, теперь уже не догонял Руш, и тут до него дошло.

«Я же морато, я могу написать! И она прочитает!»

Осознание этого дало какое-то облегчение, словно он задыхался, а теперь освободился и может идти дальше.

Чёрная краска снова пошла в расход.

«Какое ты инкастро?» – большими буквами написал он и, пока вопросов у пленницы не стало ещё больше, поскорее перевернул надпись, отобразив её зеркально. Девушка кивнула в сторону и явно посмотрела на нужный цвет. Только вот теперь было неясно, как ей это указать. Пришлось Рушу снова поочерёдно тыкать в свои рисунки. Когда тот дошёл до третьего и получил утвердительный кивок, он убрал всё, что висело над головой, и задумчиво потёр подбородок.

Способность-то парень узнал, но что делать теперь? Как её сон сможет помочь краскам?

«Освободиться сможешь, когда я скажу?» – вывел он новые буквы и снова перевернул их. Девушка неопределённо кивнула. Словно она могла это сделать, но сильно сомневалась в своём чудесном спасении.

Это воодушевило парня, поэтому он решил действовать немедля.

Рушдер резко перешагнул порог комнаты и ударил чёрным пятном краски кукле в лицо, тем самым полностью закрасив ей и нарисованные глаза, и нос. Девочка пронзительно закричала и вслепую бросилась на обидчика, но, похоже, ученик ждал этого. Потому что откуда-то из недр своего кармана достал два карандаша и метнул их прямо в ребёнка. Те пригвоздили малышку за платье к стене и, судя по всему, держали весьма крепко.

Лика в этот момент закрыла глаза и, вспомнив свой самый страшный сон, кое-как потёрла ладони между собой. Искры посыпались на пол и буквально за секунду превратились в длинный меч, воткнутый в пол.

Спаситель издал некий звук удивления, так как явно такого не ожидал, и развернулся к сшитому чудищу. Оно не двигалось, продолжая спокойно сидеть за детским столиком, и не обращало никакого внимания ни на незваного гостя, ни на происходящее вокруг.

Амалика же подпихнула ногами меч и разрезала сковывающие руки путы, после чего взяла его и освободилась от стула. Она даже не сразу поверила, что ей это удалось, но, поскольку комната никуда не пропала, осознание действительности быстро ударило по ней.

– Не пускай их!!! – взвизгнула от стены девочка. – Не пускай!!!

Чудище пошевелилось, и одна голова раскрыла рот в безмолвном крике. После чего туша неуклюже поднялась и, сделав пару шагов, свалилась на многострадальную Лику. Та упала на пол и больно ударилась спиной, а сверху её придавило омерзительно перекроенное тело. Девушка с брезгливостью поняла, что её правая рука находится как раз под тем самым швом, в который засосало ключ, поэтому она продавила ладонь во внутренности монстра и схватила единственный твёрдый предмет. Не зная, как бороться с тошнотой и головокружением, она просто откинула голову и посмотрела в растрескавшийся потолок, надеясь, что скоро всё завершится.

Руш кинул в девочку ещё одно пятно краски, на этот раз розовое. Нужно было как-то избавиться от её команд, если чудище без них, по сути, безобидно. И стоило залепить её фарфоровое личико, все издаваемые ребёнком звуки прекратились.

Осталось только освободить напарницу, которая, похоже, смирилась со своим положением. Откатив массивное туловище, парень помог девушке подняться и вывел её из странной комнаты.

Совершенно забыв о плачевном состоянии лестницы, он было хотел предложить прыгнуть. Но увидев, что Амалика просто не в состоянии это сделать, потратил больше половины своих оставшихся гуашевых баночек на менее опасный спуск.

– Ты как? – решил спросить парень, когда они были на нижней нарисованной ступеньке.

– Не знаю, – честно ответила Лика, – с одной стороны, хочется плакать, но я больше не могу, а с другой, радует то, что, когда мы покинем эту дурацкую пустую комнату, всё станет в порядке. Я ведь почти всех волос лишилась. – Девушка потрогала торчащие во все стороны патлы и нашла единственную оставшуюся длинную прядь.

– Блин, точно, я забыл про ключ, – спохватился парень, – постой тут, я сейчас вернусь, я быстро. – Он уже было развернулся, чтобы подняться обратно, как напарница открыла ладонь, на которой, весь в зелёной слизи, лежал небольшой ключик.

– Знаешь, – неожиданно улыбнулся Руш, – я прям зауважал тебя. Представить не могу, что ты там вынесла.

– Зачем представлять? Ты можешь даже потрогать, хочешь? – Она наклонила голову, чтобы он мог получше разглядеть то, что раньше было нормальной причёской. – Забавно будет, если меня такой увидят ребята, да? – решила отшутиться напарница.

– Не увидят, – Руш быстро стянул с себя кофту и помог облачиться в неё девушке, тут же накинув капюшон на голову. После чего решил, что этого мало и надо как-то её подбодрить: – Да не парься ты, волосы у тебя не такие красивые, как… – тут он запнулся, потому что не знал, будет ли правильно, если он сделает ей комплимент, а то ещё не так поймёт. Но, увидев полный интереса взгляд, решил, что, если договорит фразу, с него не убудет. – Как… глаза.

– Ну, спасибо, – в ответ фыркнула она и принялась заправлять остатки торчащих волос под капюшон, после чего, зажимая ключ в руке, вышла на улицу. Рушдер направился следом, и они стали случайными свидетелями странной картины.

На всевозможных парах по главной дороге мчался Аркель, таща за собой, как на буксире, Гриану, которая еле волочила ногами по земле. Увидев, что их заметили, Арк тут же выпустил свою напарницу, и та стала отставать. Зато парень ускорился и, пробежав мимо, приветственно махнул рукой и даже успел крикнуть Рушу: