Полностью уверенная в своей догадке, Амалика сделала шаг и замерла. Потому что голова ребёнка сделала оборот на сто восемьдесят градусов и сейчас смотрела на неё полными ненависти глазами. Маленький ротик приоткрылся, и из него на пол вывалился ключик. Можно было и не гадать, что именно он отпирает, но вот подойти к нему не представлялось возможным. То, что совершенно не пугало ни в книгах, ни в фильмах, сейчас ужасало до самых кончиков волос. Вроде бы ничего и не произошло, а домой захотелось ой как сильно…

– Ты прав. – Лика неожиданно для самой себя схватила парня за рукав кофты. – Всё, что хорошо прорисовано, – подсказка. – Она перевела взгляд на слюнявый ключ. – А лучше всего здесь прорисована девочка…

– А я что говорил, – довольный собой, Руш оторвался от суперинтеллектуального занятия и тоже застыл. Правда, если Лика была испугана, то он скорее был удивлён и даже капельку разочарован.

– Ребёнок оказался не так-то прост, вот это неожиданность. – Только сейчас он обнаружил, что за него держатся, и это придало ему ещё больше уверенности. – Ключ был в ней. Интересно, как бы мы его доставали? Пришлось бы её расчленить, ой, то есть сломать?

– Сломать? – переспросила девушка.

– Конечно, это же кукла, – как знаток, заявил напарник.

Малышка оскалилась и, подняв ключ с пола, швырнула к дальней стене, в которой оказалась замаскированная дверь. Он скользнул под неё и исчез.

– Мне кажется, нам всё же придётся поиграть с ней. – Лика отцепилась от парня. – По-другому мы его не получим.

После её слов напарник ещё раз внимательно посмотрел на девочку и сказал:

– Наши противники такие садисты, они правда думают, что я буду драться с ребёнком? – Рушдер как-то нервно вздохнул. – Пересмотрели ужастиков и давай всякий бред придумывать.

– Мамочка! Папочка! – неожиданно резко заверещал ребёнок, заставив Лику отступить на шаг назад. Первая её мысль была: «Тут есть её настоящие родители?» – а вторая: «Тогда почему она назвала так нас?»

Дверь, незаметная до определённого момента, раскрылась, и из неё вывалилась фигура. Вывалилась в прямом смысле слова. Упала плашмя на пол. В глаза бросалось то, что фигура обнажена и весьма необычна. Внезапно та пришла в движение и поднялась, хотя лучше бы этого не делала. Появившееся создание состояло из различных частей тел, сшитых между собой. Руки и ноги отличались по цвету друг от друга. На некоторых пальцах не хватало ногтей. Почти всё тело покрывали шрамы и синяки, настолько фиолетово-чёрные, что сразу было понятно: монстр мёртвый. Но даже это не выглядело так омерзительно, как две головы на одной шее. Женская с опущенными веками и волнистыми волосами, лежащими спутанными локонами. И мужская, тоже с длинными волосами, как в парике, и зашитым ртом. Притом, что глаза его казались неестественно живыми.

– Мне нехорошо. – Лика схватилась за свой живот и согнулась. Её сильно замутило: желудок свело судорогой. Вонь, идущая от этого мерзкого чудовища, заставляла дышать через раз. Липкий страх, казалось, парализовал всё тело.

– Папа, мама, они не хотят играть со мной, – нажаловалась малышка. – Им нужен только ключик.

«Родители» обернулись и подняли с пола ключ, брошенный девочкой, после чего не сговариваясь, всё так же тупо смотря перед собой, пальцами раздвинули шов на животе. На пол вытекла бледно-зелёная слизь. Именно такого цвета сейчас было и лицо Амалики. Она боролась с тошнотой как могла, уже пожалев, что зря позавтракала. Ключ с хлюпаньем прошёл в приготовленную специально для него щёлку и там и пропал. Женская голова причмокнула губами, словно ей было очень вкусно, и снова приняла безмятежный вид.

– Вы придумали, как спрятать ключик! – Малышка обрадовалась и даже запрыгала на месте, ни капли не смущаясь того, что всё так же стоит с повёрнутой головой. – А теперь заставьте их поиграть со мной! – уже более командным голосом потребовала она.

– Я поиграю с тобой, – став ещё бледнее, пообещала Лика и сосредоточила взгляд только на девочке. – Правда поиграю, обещаю.

Неожиданно эти слова не были проигнорированы, в отличие от предыдущих. И, вернув голову в изначальное положение, девочка захлопала в ладоши.

– Тогда поиграем, – она с любовью посмотрела на Амалику, но стоило ей перевести взгляд на Рушдера, вместо тёплого он стал ледяным. – А ты – вон отсюда!

Стоило этим словам сорваться с её губ, как невидимая сила подхватила парня и вынесла за дверь. Он не удержал равновесия и скатился по лестнице, ударившись затылком о стену.

– Да чтоб тебя… – решил выругаться он, поднимаясь на ноги, но лестница прямо на его глазах просто хрустнула и развалилась, превратившись в отличный розжиг для костра.

– Папочка, мамочка! Эта тётя будет играть с нами, – затараторил детский голосок наверху. – Мы как раз хотели поменять вам причёски, а мне так нравятся её волосы!

– Что? – Лика удивилась так сильно, что даже немного отвлеклась от мучающей её тошноты. – Мои волосы? При чём тут они?

– А ещё у мамы сломалась рука и ей нужна новая. Хорошо, что ты согласилась поиграть со мной! – совершенно милым и очаровательным голоском попросила малышка и, обернувшись к Лике, закончила: – Ты теперь всегда будешь с нами.

Амалика дёрнулась и побежала к выходу, ещё не подозревая, что так просто её не отпустят.

– Руш! Руш! – крикнула она, вспоминая имя напарника в надежде на то, что он сможет хоть чем-нибудь помочь. Но парень успел только увидеть её руку, ухватившуюся за дверной косяк. Потом девушку рванули внутрь комнаты, и дверь с силой захлопнулась.

Рушдер стоял, слыша, как за дверью кричит его одногруппница, и совершенно не знал, что ему делать. А потом неожиданно понял, что игры закончились.

Фирсана сидела напротив экрана под номером восемь. Это была её первая важная задача как куратора. Сегодня она была ассистентом преподавателя по учениям о профессии Ониуса Сабде. Они вместе должны были следить за прохождением испытания только что сформированной восьмой группы, куда попал её брат. Сказать, что она волновалась, – это ничего не сказать. Фира просто не могла найти себе места и постоянно елозила по стулу, кидая взгляды на Криса у другого экрана. Но, увы, он помочь сейчас никак не мог, он тоже был ассистентом одного из учителей и следил за другой командой.

Экзамен начался. Ребят переместили в маленький заброшенный городишко. Выход был прост – найти четыре ключа. И разделившись, что было вполне логично, ребята двинулись на поиски.

«Арк пошёл с Грианой, это хорошо, она не даст ему пропасть, это очень, очень хорошо», – подумала Фира и, откинувшись на спинку стула, начала следить за своим экраном. Учитель Ониус сидел рядом, что-то записывал в толстом ежедневнике и был совершенно спокоен. Это умиротворяюще подействовало и на девушку, она перестала стискивать сиденье стула и просто следила за ребятами.

Поскольку участники восьмой команды разделились, экран тоже поделился на четыре части. Для Фирсаны это было неожиданно, поэтому она снова села прямо, но двух её глаз совершенно не хватало для наблюдения. Она испугалась, что что-то уже пошло не так, и принялась осматривать со своего места другие экраны, но оказалось, что тревога напрасная, у некоторых наблюдателей тоже экран делился на несколько частей.

Она снова откинулась.

– Фира, – обратился к ней Ониус. – Предлагаю разделить силы, ты будешь смотреть за первыми двумя парами, а я за вторыми.

Девушка тут же поддержала эту идею, но экран с братом был от неё в верхнем правом углу, и это было неудобно, поэтому она начала присматривать за гением и новенькой тёмненькой девочкой. Всё шло спокойно, они прошли в дом, их немного попугали, такое допускается, главное, чтобы испытание не было угрозой для жизни. А потом случилось неожиданное: единственный источник света был отобран огромной мускулистой рукой, показавшейся из недр подвальной лестницы. Фира нахмурилась, и её сердце забилось быстрее. Она, конечно, не знает, что там придумали их противники, но разве можно на экзамене создавать одушевлённых существ?