– Не нравятся мне эти птички, – проговорил Гхош, провожая брезгливым взглядом потрёпанного стервятника. Никогда прежде управляющему не приходилось охотиться, он считал подобное занятие уделом необразованных и жестоких людей. Гхош любил животных, не собирался ни в кого стрелять и взял револьвер только на случай самообороны.

– Привыкнешь, – снисходительно отвечал Амитах. Раджа восседал на могучем коне редкой породы и был похож на бедуина – длинная белая материя покрывала его голову, защищая её от жарких солнечных лучей, и ниспадала до самого седла.

– Стервятники в своём роде полезные птицы. Их называют санитарами саванн. Жрут всякую падаль и не дают тем самым распространяться различным инфекциям. Природа обо всём позаботилась…

Амитах пришпорил коня и понёсся по бескрайней равнине, а вслед за ним с воинственным кличем поскакали слуги. Вскоре лошади перешли с галопа на карьер, их ноздри норовисто вздымались, из-под копыт в разные стороны летела земля. Всё вокруг наполнилось ритмичным, завораживающим грохотом, не было слышно ни пения птиц, ни стрекота цикад, ни прерывистого крика насмерть перепуганных тушканчиков. Замыкал процессию Гхош. Он с трудом держался в седле, крепко, даже с каким-то отчаянием обхватив бока своего низкорослого старого, задыхавшегося мерина, и приговаривал:

– Потерпи, мой дружок, скоро этот кошмар закончится. Совсем немного осталось, я, во всяком случае, надеюсь…

Надежды Гхоша оправдались действительно довольно скоро.

Через несколько минут безумной гонки Амитаха нагнал Санги, близкий приятель раджи, славившийся на весь Мадрас как самый лучший охотник. В самом деле, трудно было найти человека, знавшего повадки диких зверей и места их обитания лучше, чем он. Санги что-то громко прокричал Харамчанду, после чего тот согласно кивнул головой и остановил коня.

Отряд спешился неподалёку от узкого, хилого на вид подвесного моста, соединявшего берега стремительной речушки, бравшей начало где-то в горах.

– Придётся оставить лошадей на этом берегу, – сказал Санги, вынимая из специального кармана в седле своего коня железную флягу. – Река очень глубокая и быстрая, мы не сможем перейти её вброд. А мост не выдержит веса животных. Придётся оставить одного слугу здесь, чтобы он посторожил снаряжение и лошадей. Впечатление, что вокруг нет ни одной живой души, обманчиво, поблизости наверняка бродят какие-нибудь подозрительные личности. Частенько в джунглях прячутся беглые преступники, и они не менее опасны, чем дикие хищники.

– А где же водятся тигры? – нетерпеливо осведомился Амитах, стреноживая своего коня.

– На другом берегу реки, там, где начинается лес. Быть может, нам придётся провести в поисках несколько часов. Тигры чувствуют приближающегося человека за несколько миль. Без гончих не обойтись. Боюсь, что мы потеряем не одну собаку…

– Что поделать? – вздохнул раджа. – Жалко, конечно… Но согласитесь, что один тигр стоит сотни самых дорогих псов.

– Не знаю, не знаю, – тихо пробормотал Гхош, нащупывая в кобуре рукоятку револьвера. – Собака – друг человека, а можно ли то же самое сказать о тигре?…

– Тем, кто голоден, лучше всего подкрепиться сейчас. Брать с собой провизию не советую. – Санги передёрнул затвор карабина. – По такой жаре не очень-то приятно шагать с мешком за спиной. Честно говоря, я не могу дать твёрдых гарантий, что мы сумеем обнаружить добычу.

– Ничего страшного, – заверил друга Амитах. – Если сегодня наши поиски не увенчаются успехом, отправимся на охоту завтра. Я не успокоюсь до тех пор, пока тигровая шкура не будет висеть над письменным столом в моём кабинете.

– Что ж, – Санги прикрепил флягу с водой к своему поясу. – В путь!

Один из слуг Харамчанда остался сторожить поклажу, а остальные охотники осторожно, придерживаясь за верёвочные поручни подвесного моста, переправились на другой берег.

– Видите, за тем пригорком начинается лес? – обратился Санги к Амитаху. – Это те самые джунгли, где водятся бенгальские тигры. Предупредите своих людей, чтобы они были предельно внимательны. Неожиданности могут подстерегать нас на каждом шагу. Смотрите себе под ноги, в джунглях по земле ползает множество всякой мрази – ядовитые пауки, всевозможные жуки, сороконожки, дикие пчёлы, не счесть москитов.

– О москитах можно не беспокоиться, – сказал Амитах. Радже поскорей хотелось отправиться в лес, настроение у него было превосходное, он воинственно сжимал в руке карабин и пожёвывал незажжённую сигару. – Против этих надоедливых насекомых я припас специальную мазь.

– В таком случае, – Санги поцеловал висевший на его шее амулет, – желаю нам всем удачной охоты. Будем двигаться широкой цепочкой, не упуская, из вида друг друга. Нет ничего хуже, чем заблудиться в непроходимых джунглях.

– А змеи? – раздался робкий голос Гхоша. – Змеи здесь водятся?

– Водятся, – обрадовал Санги управляющего. – Уважаемый, если вы встретите эту ползучую тварь, незамедлительно зовите меня. Уж я-то знаю, как справляться со змеями. Если вы заметили, на моей правой руке отсутствует один палец. Его пришлось отрубить, когда несколько лет назад меня цапнула кобра.

– Спасибо, – благодарно сказал Гхош, растерянно рассматривая свои руки. – Вот ведь как иногда бывает – сходишь прогуляться в лес, а домой вернёшься уже без руки.

– Не бойся, Гхош, – рассмеялся Амитах. – Мы не дадим тебя в обиду.

– Надеюсь… – грустно вздохнул управляющий и ещё раз проверил, на месте ли его револьвер.

Цепочка охотников, возглавляемая Харамчандом и Санги, двинулась в джунгли, прорубая себе дорогу длинными, больше похожими на сабли ножами. Свешивавшиеся с деревьев лианы цеплялись за одежду, обволакивали ноги, словно не хотели пускать в свои владения незваных гостей. Но отважные индусы медленно, но верно углублялись в чащу леса.

Гхош, пугливо оглядываясь по сторонам, брезгливо ступал по покрытой жухлыми листьями земле и чуть не лишился рассудка, когда дорогу ему перебежала омерзительная, скользкая ящерица.

Управляющий дождался, пока пресмыкающееся скрылось в кустах, испустил вздох облегчения и вознёс глаза к небу.

– Никогда не думал, что в обязанности управляющего входит участие в охоте. Я уже не в том возрасте, чтобы сломя голову кидаться в подобные авантюры. Пора уходить на пенсию… – пробормотал он себе под нос и вдруг обнаружил, что стоит один, окружённый непроходимым лесом, не зная дороги назад. Его спутники ушли намного вперёд, по крайней мере, в поле зрения Гхоша не было ни души, и кроме пения диковинных птиц и ворчания потревоженных обезьянок ничего не было слышно.

Паника охватила Гхоша. Он понял, что заблудился. Бедняга выронил баночку с мазью для отпугивания москитов, хотел было побежать, догнать отряд, но запутался в лианах, споткнулся и, не удержав равновесия, повалился на землю, уткнувшись головой в большой шевелящийся муравейник. Насекомые, разозлённые неожиданным вторжением в их дом, забираясь под одежду, принялись нещадно кусать обидчика. Гхош вскочил и начал истерически хлопать ладонями по всем частям своего тела, чтобы хоть как-то утихомирить жгучую, пронзительную боль. Но жирные рыжие муравьи не унимались. Они всё кусали и кусали несчастного «охотника».

– Помогите! – закричал не своим голосом Гхош. – Помогите же кто-нибудь! Погибаю!

Но никто не откликался.

– Эй!!! – на глаза управляющего навернулись слёзы, не то от боли, не то от обиды и страха. – Господин Харамчанд! Где вы?!! Я боюсь! Кругом дикие звери! Я хочу домой!

Душераздирающий крик несчастного человека поглотила плотная листва высоких раскидистых деревьев. Солнце едва пробивалось сквозь заросли, и потому в лесу было прохладно и даже несколько зябко. Но по лбу Гхоша ручьями лился пот.

– Не нужно так надо мной шутить! – плакал он. – Не покидайте меня! Пожалуйста, здесь очень страшно!

Рука Гхоша непроизвольно потянулась к кобуре. Бедняга выхватил револьвер и начал стрелять в воздух, по деревьям, в разные стороны до тех пор, пока у него не кончились патроны.