Ровно в полночь стюарды накрыли на верхней палубе круглые столики. Это было любимое время пассажиров «Санта Розы» – как приятно перед самым сном отведать сладкие кушанья, приготовленные кулинарами лайнера. Аппетитные пирожные, торты, пудинги, мороженое всевозможных сортов с нетерпением ожидали того момента, когда отдыхающие соизволят их съесть. Звучала медленная, немножко грустная музыка, несколько разновозрастных пар, вдыхая свежий морской воздух и наслаждаясь видом выступивших на небе звёзд величиной с горошину, делали плавные телодвижения.
Марианна, зажмурив от удовольствия глаза, уплетала пышный, наполненный заварным кремом эклер, а Луис Альберто наливал в крохотную чашечку крепкий чёрный кофе, когда к ним за стол подсели Ганс и Габриэлла фон Боксен. Престарелая чета переоделась, привела себя в порядок и выглядела вполне пристойно, несмотря на то, что Габриэлла всё ещё никак не могла прийти в себя после вечерней охоты.
– Вы представляете, – возмущалась она, кладя в рот трюфель, – никто не верит, что меня едва не проглотил крокодил! Все думают, что я либо решила их разыграть, либо впала в старческий маразм! Но ведь я смерти смотрела в лицо! Дорогие мои, может быть, вы в следующий раз сможете подтвердить мои слова? А ещё я не могу найти свой перстень. Сегодня утром он ещё был, лежал на столике у кровати. Дорогой такой перстень, с драгоценным камнем. Не дай Бог на «Санта Розе» завёлся вор! Хотя, быть может, он закатился куда-нибудь. Завтра утром обязательно поищу.
– Вам кофе или чай? – Луис Альберто как истинный джентльмен решил поухаживать за спасённой от гибели старушенцией.
– Чай, если можно, и две ложечки сахара, – Габриэлла была польщена оказываемым ей вниманием. – Кофе я предпочитаю употреблять по утрам, он меня как-то взбадривает. Если я его выпью сейчас, то всю ночь проворочаюсь в постели и не смогу уснуть. А впрочем, о каком сне я говорю? Кто в состоянии спать после столь трагического происшествия? Чёрт с ним, налейте мне кофе. Марианна, скажите, что внутри этого тортика?
– Грецкий орех и красная смородина. – Марианна отрезала кусок. – Попробуйте, очень вкусно.
– Спасибо, – Габриэлла на какое-то время замолчала, так как не могла оторваться от торта, и вновь продолжила разговор, когда на её тарелке не осталось и крошки. – А какой замечательный человек этот господин Мбу! Мужественный, отважный. Я сама прослезилась, когда он вспоминал о растерзанном кровожадным тигром Джиме. Большой души человек! Как жалко, что наше знакомство с ним продлилось всего несколько часов.
– Если бы он знал тебя немножечко поближе, например как я, – Ганс пытался выловить из своей чашки муху, – то, не задумываясь, бросил бы тебя на съедение аллигаторам.
– Ты всю жизнь был таким умником или уроки брал? – съязвила в ответ Габриэлла. – Если бы я была на пятьдесят лет моложе, то непременно бы вышла замуж за Мбу.
– Можно подумать, он бы на тебе женился! – продолжал ехидничать Ганс. – А если бы и женился, то исключительно затем, чтобы отпугивать тобой злых духов. У тебя для этого лицо подходящее.
– Нахал! – по театральному, воскликнула Габриэлла и хотела было продолжить пререкания с супругом, но тут к столику подошёл Франсуа Армани. Облаченный в строгий вечерний костюм и распространяя вокруг себя запах дорогого одеколона, он был сама элегантность. Аккуратно зачёсанные назад волосы светились в лучах, отбрасываемых настенными фонарями, а в белоснежных манжетах накрахмаленной рубашки сверкали золотые запонки.
Днём, во время экскурсии по острову, он был совсем другим – поношенная футболка, оранжевые шорты и широкая панама выглядели на нём как-то неестественно и придавали его походке неуклюжесть.
Но сейчас… Сейчас Франсуа напоминал юного принца, пришедшего из волшебной сказки, и Габриэлле пришлось приложить немало усилий, чтобы из её груди не вырвался стон восхищения.
– Я вам не помешаю? – улыбался Армани. – Копания великих путешественников опять в сборе?
– Присаживайтесь, – Марианна сделала приглашающий жест. – Вы правы, нам совсем не хочется расставаться. Не случайно ведь в народе говорят, что беда объединяет людей. Боюсь, мы просидим на палубе до утра.
– Ну, раз пошла такая пьянка… Я хочу внести свой вклад, – и Франсуа поставил на стол бутылку виски. – Мне думается, этот божественный напиток нам не помешает. – Он разлил спиртное в высокие рюмки.
– За что пьём? – оживилась Габриэлла.
– За то, чтобы с земли навсегда исчезли болезни, чтобы люди были здоровы, – патетично произнёс Франсуа.
– Хороший тост, – Габриэлла осушила содержимое рюмки и удовлетворённо крякнула. – Вы врач?
– В какой-то степени, – голос Франсуа сделался печальным. – Я учёный-биолог и создаю новые лекарства. У меня есть заветная мечта – открыть вакцину против СПИДа. Десятки тысяч человек умирают ежегодно от этой чумы двадцатого века. СПИД необходимо остановить, уничтожить раз и навсегда, иначе наша цивилизация когда-нибудь прекратит своё существование…
– И многого вы добились в этой области? – деловито осведомилась Габриэлла.
– Положительных результатов пока что не очень много, но первые шаги, безусловно, медицина уже сделала, – сказал Франсуа и вдруг внимательно прислушался к музыке, звуки которой мягко разносились по палубе. – Это моя любимая мелодия… Франк Синатра поёт. Сразу вспоминается молодость, когда я ещё учился в колледже…
– Молодость? – воскликнула Габриэлла. – Вы хотите сказать, что уже немолоды? Сколько же вам лет?
– Сорок. С хвостиком.
– Надо же… – Габриэлла уставилась на Франсуа, будто видела его первый раз в жизни. – Никогда бы не подумала…
– Моей дочери уже восемнадцать лет. Она взрослая и вполне самостоятельная девушка. Но, не будем о грустном. В такую прекрасную, удивительную, волшебную ночь нельзя тосковать! Уважаемая Габриэлла, с разрешения вашего супруга я хочу пригласить вас на танец, – Франсуа привстал и согнул в локте руку.
– Я? Танцевать? – смутилась старушка, и её щёки залил пунцовый румянец. – Нет, что вы! Нет, нет и ещё раз нет! После сегодняшней охоты мои ноги с трудом слушаются меня. И вообще, я не готова… потанцуйте лучше с Марианной, если, конечно, Луис Альберто не будет против.
Франсуа вопросительно посмотрел на Луиса Альберто.
– Нет, что вы, – ответил тот. – Танцуйте, сколько вам заблагорассудится. Я буду только рад.
– До чего же я обожаю французов! – сказала Габриэлла, когда Марианна в сопровождении своего кавалера прошествовала на маленькую площадку, где уже танцевали несколько пар. – Они все такие вежливые, обаятельные, интеллигентные. А этот Франсуа – просто обаяшка. Вы заметили, как на него поглядывают женщины? Уверена, что он изранил сердце не одной парижской дамочке. У французов это от рождения в крови – умение общаться со слабым полом.
Луис Альберто задумчиво наблюдал за тем, как Франсуа и Марианна медленно раскачиваются в такт музыке, и на душе его вдруг стало неспокойно. «Чёрт побери, – подумал он, – что же это получается? Я как последний идиот сижу за столом в компании полоумной старухи и её придурковатого супруга, а моя жена танцует с каким-то французишкой, у которого, что-то там в крови с самого рождения, вихляет бёдрами и не обращает на меня ровным счётом никакого внимания».
Франсуа положил руку на тонкую талию Марианны, и в этом движении Луису Альберто почудилось что-то подозрительное. И даже мягкий, задушевный голос Франка Синатры начал раздражать его. От его хорошего, романтического настроения не осталось и следа.
– Что с вами? – Габриэлла заметила, что лицо Луиса Альберто приобрело озабоченное выражение. – Вам нездоровится?
– Да…– чуть помедлив, сказал Луис Альберто. – Что-то голова разболелась. Наверное, это от виски. Пойду, поднимусь в каюту, приму таблетку.
– У меня с собой есть аспирин, – Габриэлла закопошилась в сумочке.
– Нет-нет, спасибо. Я предпочитаю панадол. – Он поднялся и не спеша пошёл к своей каюте. Марианна полностью растворилась в музыке, движения её были мягкими и изысканными, она настолько увлеклась танцем, что не заметила исчезновения супруга.
