Словно в подтверждение его слов, Мбу подал знак, что следует сворачивать в боковую протоку, заросшую камышом, водяным гиацинтом и цепкими, стелющимися по самой поверхности водорослями.

– Чудесный вечер! – блаженно воскликнула Габриэлла. – И почему я не птица? Сейчас бы расправить крылья и полететь! – И она стала размахивать руками, подражая птичьим повадкам.

– Да уж, птица… – пробурчал Луис Альберто себе под нос и вытер выступившие на лбу капельки пота. – Страусиха ты длинноклювая…

– Тише, Луис, – прошептала Марианна. – Она же может услышать…

– Вряд ли, – Луис Альберто лукаво подмигнул супруге. – Её барабанные перепонки прохудились лет двадцать назад.

Габриэлла, однако, отчётливо слышала едкое выражение, которое было сказано в её адрес, но по причине хорошего настроения и неподходящей ситуации она не стала выяснять отношения, намереваясь сказать Луису Альберто какую-нибудь колкость ночью, за сладким столом на борту «Санта Розы».

– Послушайте меня внимательно! – В зловещей тишине, казалось, голос Мбу разносился на десятки километров. – Госпожа Габриэлла, к вам это относится в первую очередь!

– Я вся внимание! – закричала старушка в ответ.

– Убедительная просьба, соблюдайте предельную осторожность! – Мбу дослал маслянистый патрон в затвор карабина армейского образца. – Через минуту мы будем на месте! Если вдруг вы увидите аллигатора, не старайтесь зацепить его гарпуном – этим оружием можно пользоваться в целях самообороны и только в самом крайнем случае. Если зубастого хищника не потревожить, он не сделает вам ничего плохого. Но если потревожить его покой, то он будет стремительно атаковать обидчиков, и тогда уж я не могу ручаться за последствия. Для верткого и крайне неустойчивого каноэ удар зелёной торпеды неизменно закончится опрокидыванием. Прошу вас, оставайтесь сторонними наблюдателями, не изображайте из себя умудрённых опытом охотников! Эти обязанности я беру на себя, если выстрелю, то не промахнусь, будьте уверены. Надеюсь, вы прислушаетесь к моим словам и не наделаете глупостей!

– Да, да, конечно! Можете не беспокоиться! – ответила за всех Габриэлла.

Директор заповедника зажёг мощный электрический фонарь. Яркий луч белой молнией полоснул по зарослям и, оборвав свой танец, застыл на грязно-зелёной «кочке» с двумя красными угольями налитых кровью глаз. Франсуа Армани, Леонсио Фалькао и Бил Симпсон затаили дыхание и, вцепившись в вёсла, неотрывно наблюдали за тем, как Мбу медленно, с грациозностью пантеры поднялся, устойчиво расставил ноги, вскинул карабин и прицелился. Сердца незадачливых охотников бешено заколотились.

Несколько мгновений, предшествовавших выстрелу, показались вечностью. Мбу мягко нажал на курок, и жёлтая вспышка вырвавшегося из ствола огня на миг озарила окрестности.

Аллигатор дёрнулся, закрутился, неистово колотя по воде короткими лапами, и вскоре затих, его бездыханное тело покойно покачивалось на маленьких волнах.

– Подайте гарпун, – скомандовал Мбу. – Да поживее, пока не опомнились его родственнички!

– Что, что там происходит? – Габриэлла обеспокоенно вглядывалась в темноту. – Он попал? Попал или нет? Я ничего не вижу, какая жалость. Так же самое интересное можно пропустить!

– Помалкивай, чертовка! – нервы Ганса были напряжены до предела. – Ты же обещала молчать!

Мбу поддел гарпуном подстреленного аллигатора и с помощью новых компаньонов затащил тяжёлую тушу в каноэ.

– Ух, ты! У него дырка во лбу! Вот это меткость! – восхищался Бил Симпсон.

– Стрелять нужно прямо между глаз, чтобы сразу, наповал, – пояснил Мбу. – А иначе… Раненый зверь вдвое опасней здорового. Сейчас самое время поворачивать назад, пока здесь не собрались все местные аллигаторы.

– Этого ещё не хватало! – испуганно проговорил Леонсио Фалькао.

– А что, если грохнуть ещё парочку, – высказал предположение Франсуа Армани. – Мне бы тогда представилась возможность сделать несколько опытов. Это так интересно. Я у себя в каюте устроил настоящую лабораторию.

– С одним карабином не справиться, лучше и не пробовать. – Мбу поднял над головой фонарь. – Эй, там, в каноэ! Вы слышите меня? Гребите обратно! Уходим!

– Уходим? – возмущённо проговорила Габриэлла. – Что значит «уходим»? Это как понимать? Я же так ничего и не рассмотрела!

– Дома рассмотришь, – сказал Ганс. – Вернёмся в Германию, я куплю тебе ручного крокодила. Домашнего…

– А зачем тогда так долго нужно было плыть? Ради чего? Что, по-твоему, я внукам буду рассказывать? Что просидела два часа в темноте на каком-то паршивом болоте? Чрезвычайно захватывающие впечатления. – И вдруг глаза её вылезли из орбит. Старушка вытянула перед собой руку и не своим голосом завопила: – Вот! Вот! Я вижу его! Какой огромный!

– Кого ты видишь? Что за дурацкие шутки. – Губы у Ганса задрожали. Он схватил весло и принялся грести, словно рекордсмен в гонках на каноэ.

– Это не шутки! Вот же он! – кричала старушка, тыча пальцем в стремительно приближавшееся длинное «бревно». – Самый настоящий крокодил!

– Где? – Марианна крепко прижалась к мужу и зажмурила глаза.

– Да вот же! Неужели не видите? – Габриэлла вынула из сумочки пузырёк с жидкостью для отпугивания москитов и запустила его в голову хищника. – Получай, противный! Что, не нравится? Уходи, откуда пришёл!

Она хотела ещё что-то сказать, но не успела. Мутная вода разверзлась, и рядом с ухом отважной старухи щёлкнули мощные челюсти аллигатора. Хвала всевышнему, кровожадное животное промахнулось и плюхнулось обратно в реку. Каноэ качнуло, Габриэлла не удержала равновесия и отправилась вслед за крокодилом.

– Спасите!!! Он меня сейчас разорвёт в клочья!!! – Несчастная старушка, захлёбываясь, барахталась в воде и пыталась уцепиться за край лодки. И в самом деле, ещё секунда, и аллигатор исполнил бы пророчество Габриэллы, если бы не удивительная реакция Луиса Альберто. Он схватил гарпун и, распрямившись, словно пружина, метнул его в темноту, в то самое место, где ещё светились два налитых кровью глаза.

– Держитесь за меня! – Марианна перегнулась через борт и пыталась поймать старушку за руку. – Я здесь!!! Я вам помогу!!!

Острый наконечник прошёл по касательной, слегка задев кожу хищника, но этого оказалось достаточно, чтобы аллигатор на какое-то мгновение упустил из виду свою жертву. И за это мгновение Марианна успела втащить обессилевшую бабулю в лодку.

Ганс потерял дар речи, его всего как будто парализовало. Он сидел, обхватив голову руками, и растерянно смотрел на мокрую, скукоженную супругу.

– Ганс, очнитесь! – Луис Альберто тряс старика за плечо. – Нам нужно как можно быстрее убираться отсюда!

– Я н-не м-могу… – с трудом выговорил Ганс.

– Вы понимаете, что нашей жизни угрожает опасность? Возьмите себя в руки!

– Я… Я п-потерял весло…

– Как потеряли?!

– Выронил… Н-нечаянно… – старик скорчил на лице жалостливую гримасу и заплакал.

А тем временем кровожадный аллигатор, распахнув пасть, кружил вокруг каноэ. Луис Альберто принялся отчаянно грести единственным веслом, но его усилий было явно недостаточно для того, чтобы лодка развила высокую скорость. Аллигатор передвигался по воде гораздо быстрее. И вот уже его громадная морда ударилась о борт.

«Это конец…» – пронеслось в голове Марианны.

Но каноэ чудом сохранило равновесие, не перевернулось. А ведомый хищническими инстинктами аллигатор, недолго думая, ринулся в новую атаку.

– Прощай, Марианна… – шепнул Луис Альберто и крепко прижал к себе жену. – Нам не спастись…

– Это я виновата, я уговорила тебя сесть в эту чёртову лодку. Прости меня… – Марианна закрыла глаза в ожидании страшного по силе удара. Она не сомневалась, что через несколько мгновений все они окажутся в мутной воде, и двухметровый крокодил проглотит их не пережёвывая. Но удара не последовало, и вместо скрежета металла и клацанья зубов, наши герои услышали гром выстрела. Это стрелял Мбу. Пуля угодила аллигатору в заднюю лапу, он изогнулся в дугу, рубанул по воде своим ребристым хвостом и стал стремительно приближаться к каноэ, в котором сидели насмерть перепуганные Франсуа, Леонсио и Бил. Мбу выпустил в хищника ещё пять пуль, одна из которых разорвала крокодилье сердце. Зелёный бедолага издал предсмертный хрип и камнем пошёл ко дну. В свете фонаря можно было увидеть, как по поверхности воды расплывается тёмно-красное кровавое пятно…